Ложь, которую мы произносим - Джейн Корри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очень осторожно я подняла кружку. Если эту раздавлю, не будет времени высушить другую.
– Похоже, ты чего-то стоишь, – сказала я вслух.
– Спасибо, – произнес голос за дверью. Та была открыта, поскольку стояла теплая погода. Я едва не выпрыгнула из собственной кожи.
– Извините. Напугал вас? Я постучал, но никто не ответил. Потом из-за угла вышел ваш пес и привел меня сюда.
Джаспер обнюхивал отвороты брюк моего визитера – поношенных, из коричневого вельвета.
Я подняла взгляд, рассматривая этого высокого, слегка кряжистого загорелого мужчину с васильковыми глазами, довольно растрепанными каштановыми волосами и в ковбойских сапогах.
– Обычно он лает, – произнесла я, пытаясь собраться с мыслями.
– Мне показалось, что он почти знает меня. – Мужчина протянул руку.
Его пожатие было коротким, но теплым и крепким.
– Сам-то предпочитаю кошек, но и собак люблю. Меня зовут Стив Летер. А у вас, полагаю, закончились глазурь и глина.
Я кивнула, по-прежнему не доверяя себе и боясь наговорить лишнего. Сердце колотилось от облегчения, что это не полицейский.
– Я захватил с собой несколько смесей для глазури, а пара мешков глины уже в пути. – Он оглядел сарай. – Рад видеть, что это заведение снова работает. Когда расскажу Глэдис, она будет довольна.
– Вы с ней знакомы?
– С самого моего детства. Она в том же доме престарелых, где раньше была моя мама. Они дружили с давних времен. Мы часто общаемся.
– Пожалуйста, скажите ей, что я очень полюбила ее дом и забочусь о нем, – неожиданно для себя произнесла я.
– Так и сделаю. – У него не было ни поставленной речи выпускника частной школы, как у Тома, ни сильного сельского говора Блокки. Мне стало интересно, сколько ему лет. Возможно, он немного моложе меня. Но совсем чуть-чуть.
– А теперь не хотите ли взглянуть на эти глазури? – Его голос был глубоким. И звучал уверенно, но не властно. – Могу еще заказать, если захотите других.
Несмотря на то, что я ничего не покрывала глазурью со времен школы искусств, результат получился не таким уж плохим. По крайней мере, я на это надеялась, когда в понедельник вечером, накануне дня рождения жены Блокки, отнесла ему молочный кувшин.
– Спасибо, дорогая. Хорошая работа. Хозяйка будет очень довольна. Сколько я вам должен?
– Нисколько. Вы были достаточно добры к нам. – На слове «нам» я запнулась.
– Расстраиваться – это естественно, – сказал он, смотря мне в глаза. – Знаю, каково это, когда дети уходят. Особенно когда вы через столько всего прошли вместе. Муж на связь не выходил?
– Нет, – ответила я.
– Хорошо, дайте знать, если он доставит какие-нибудь неприятности.
Из-за его доброты мне хотелось рассказать ему все.
Но это, разумеется, было невозможно.
– Получали известия от своего парня? – продолжил он. Не доверяя себе, я молча покачала головой.
Он сделал секундную паузу, затем, казалось, решил выбрать новый курс.
– А теперь у меня есть к вам предложение. Хозяйка хочет открыть фермерский магазин. Все это часть диверсификации, как теперь это называют. Я хотел спросить, не могли бы вы сделать нам еще несколько таких кувшинов и, может, несколько кружек. Стив сказал, что вы еще и такое делаете.
Неужели здесь ничего нельзя скрыть?
Моим первым побуждением было сказать «нет». Я не хотела никаких обязательств. Однако так у меня появилось бы занятие. Наличные, снятые несколько месяцев назад, заканчивались, хотя я почти ничего не тратила. Небольшой приработок пригодился бы. Если меня не арестуют раньше.
– Спасибо, – сказала я. – Сколько бы вы хотели?
– Может, пару дюжин для начала? А там поглядим, как пойдет.
Хорошая мысль. К тому времени, как закончу, меня могут посадить за укрывательство. И, давайте посмотрим правде в глаза, я заслужила это.
Лето выдалось жарким. По словам женщины на почте, самым жарким на ее памяти.
– Глобальное потопление, – кивнула она со знанием дела.
Я устояла перед искушением поправить ее. Уже начала узнавать здешние правила. Указывать на оплошности людям, которые прожили тут всю жизнь, в них не входило.
Сама того не подозревая, я стала одной из новоприбывших, о которых в первую нашу встречу говорил Блокки. И опять задалась вопросом: не лучше ли было спрятаться в большом городе? Может, стоит уехать отсюда. Но правда заключалась в том, что я устала. Мне не хотелось убегать.
А Фредди все еще бежал? Он поступал со мной несправедливо. Мог бы позвонить на городской телефон. Знаю, сын хотел защитить меня, но разве не понимал, как я страдаю? Гнев начал вытеснять беспокойство.
Я пыталась сосредоточиться на мелких домашних заботах, чтобы отвлечься от более важных дел. Нашла поразительное удовольствие, копаясь в земле: сажая луковицы и вырывая сорняки с такими длинными белыми корнями. Если бы только можно было так же выкорчевать свое прошлое.
Несколько дней спустя я варила на кухне смородиновый джем, когда раздался громкий стук в дверь. Джаспер буквально взбесился. Мое сердце начало колотиться с перебоями. Было девять часов вечера. Все вокруг уже прикрыли двери и задернули занавески.
Это точно была полиция. Наверняка. Они наконец выследили меня через общество взаимного кредита. Я собралась с духом и открыла. По крайней мере, смогу, положа руку на сердце, сказать, что не знаю, где Фредди.
Но за дверью стоял Блокки.
Сердце продолжало колотиться, словно сообщение «Ты в безопасности» – не доходило до головы.
– Извините, что заскочил так поздно, – сказал Блокки. – Но жена решила, что вам это может понравиться. – Он протянул мне пригоршню банкнот. – Один человек пришел сегодня и скупил все ваши кружки. Хочет еще. Открывает где-то чайную, и ему нравятся цвета. Говорит, они напоминают ему о море.
Вот и не осталось ничего от моего намерения держаться особняком после ухода Фредди. Блокки, казалось, взял на себя задачу присматривать за мной. Я была почти уверена, что идея с продажей кружек возникла у него исключительно по доброте душевной.
– Спасибо, – сказала я. Страх потихоньку отпускал. Наличные были нужны. Я старалась быть бережливей, чтобы не пришлось больше снимать со счета. Чем меньше рисков, тем лучше.
– Слышно что-нибудь от вашего парня? – спросил Блокки, сидя за кухонным столом, пока я ставила чайник.
– Да. Он недавно звонил поболтать, – сказала я как можно небрежнее. Но из-за вранья рука задрожала, пока я ставила на огонь чайник.
– А где он сейчас?
– Где-то в Восточной Европе, – ответила я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Он сказал где, но для меня это название
