Рождение и гибель цивилизаций - Юрий Емельянов

В период же персидского владычества многие иудеи вернулись из вавилонского плена в Иерусалим. Как отмечалось в той же статье) «организация теократической общины с центром в Иерусалиме отвечала также и интересам иудейской буржуазии рассеяния, которая создала под эгидой иерусалимской теократии свой деловой центр; праздничные съезды в Иерусалиме три раза в год, особенно весной и осенью, были вместе с тем и торговыми съездами иудейской буржуазии. С течением времени иерусалимское жречество также собирало в казне храма большие капиталы, которые пускались в оборот, и иерусалимский храм тоже был Вовлечен в орбиту спекулятивной деятельности».

Схожая судьба постигла и финикийцев. Бесконечные войны Египта и других стран, в ходе которых участники конфликтов покоряли Финикию, буквально вытеснили финикийцев в море и обрекли их на мореплавание. Мореходство стало основным делом и государств бассейна Эгейского моря, оказавшихся на периферии великих держав.

Было ли это дело столь же прибыльным, как и для тех иудейских пленников Вавилона, которые стали заниматься торговлей и ростовщичеством? Как известно, в Финикии не было крупных рек, в поймах которых могло бы развиваться высокопродуктивное земледелие. Страна постоянно подвергалась нашествиям великих держав и кочевых народов. И тем не менее ее города сравнительно быстро оправлялись от вражеских разорений и являлись одними из наиболее богатых в цивилизованном мире.

Не слишком была благоприятна для ведения высокопродуктивного сельского хозяйства и природа на землях Эгейского моря, где сложилась крито-микенская культура. Там не было ни полноводных рек, ни возможности создать разветвленную оросительную систему. Плодородной земли здесь сравнительно мало. Однако на Крите, других островах, а также полуостровах Эгейского моря были сооружены грандиозные дворцы, в которых до сих пор обнаруживают свидетельства былой роскоши. Здесь в III–II тысячелетиях до н. э. сложилась одна из наиболее развитых цивилизаций. Казалось бы, за счет чего же так разбогатели Финикия и страны крито-микенской культуры?

Уже в древности люди знали, что море содержит немало полезного для их существования. Недаром Гомер постоянно говорил о «рыбообильном» море. Однако кроме рыболовства и охоты люди не знали иных способов извлечения прибыли из моря. Лишь в конце XX века люди стали постепенно переходить к более основательному использованию морских сокровищ. До этого только писатели-фантасты и просто фантазеры различных стран мира обращали внимание на то, какие возможности открываются перед человечеством, если оно займется растениеводством и скотоводством на морях планеты.

Еще в 1930-е годы создатель образа человека-амфибии советский писатель-фантаст Александр Беляев в своем романе «Подводные земледельцы» живописал фермы по выращиванию морской капусты и других полезных растений на дне моря. Позже английский писатель-фантаст Артур Кларк сочинил роман, в котором люди управляют стадами специально выращиваемых рыб, китов, дельфинов.

В начале 1960-х годов в адрес ряда научных и государственных учреждений нашей страны стали поступать увесистые бандероли из города Красноярска. Получатели обнаруживали в посылках сочинение некоего Куценко с неоригинальным названием «Моя борьба». Автор доказывал, что все проблемы человечества можно было бы без труда разрешить, если бы люди обратили внимание на те возможности, которые открываются, если использовать поверхности морей для сельскохозяйственного производства. Куценко предлагал сооружать плоты, на которых можно было сажать овощи, а затем пускать эти плавающие огороды по морям. Пока плоты плавают, освещаемые солнцем и орошаемые дождями, на них будут созревать капуста, морковь и многое другое. Людям останется лишь время от времени собирать с плавающих грядок обильные урожаи. Автор этой идеи считал, что строительство огородных плотов гораздо выгоднее обычных способов выращивания овощей, оно поможет решить продовольственные проблемы во всех странах мира и приведет к установлению всеобщего мира. Несколько позже нашелся писатель-фантаст, который извлек практическую пользу из проекта Куценко: на основе идеи красноярского прожектера он создал неплохо продававшийся роман. Его действие развертывалось на огородах, плававших среди морских волн.

Однако за несколько столетий до начала христианской эры люди не разрабатывали смелых проектов создания подводных или надводных ферм по выращиванию морских растений или животных, не помышляли об обуздании энергии морских приливов или использовании богатств морского шельфа. В ту пору люди помимо ловли рыб умели лишь поверхностно использовать море в буквальном смысле этого слова: они осваивали морскую поверхность. И все же оказалось, что умение переправляться по морю может приносить не меньшие плоды, чем те, что сулили фантасты и прожектеры XX века.

Мореплаватели каменного века, как правило, ограничивались осторожными передвижениями на своих простеньких судах вдоль морских побережий, не рискуя удаляться далеко от суши. Поэтому первые освоенные ими моря были теми, вокруг которых можно было объехать, не теряя из виду землю. Таким морем было Средиземное. Такими же были и моря, являвшиеся заливами Средиземного моря: Лигурийское, Адриатическое, Тирренское моря. Одним из наиболее удобных для мореплавания был залив Средиземного моря — Эгейское море. Полуострова или острова Эгейского моря расположены в пределах видимости друг от друга. «Моряки в Эгейском море никогда не теряли из вида землю, даже если их путь лежал от берегов Европы к побережью Малой Азии», — отмечается в «ВИ».

Для мореплавателей поверхность моря, замкнутого среди суши, казалась ограниченной и почти идеально ровной двумерной плоскостью, на которой были применимы правила геометрии. (О. Шпенглер имел все основания говорить о «плоскостном» мировосприятии древних греков и ведущей роли эвклидовой геометрии в их мироощущении.) Пределами моря, замкнутого Среди суши, служили лишь его берега, а его поверхность служила бескрайней дорогой, по которой можно было перемещаться в любом направлении. Люди могли избирать наиболее короткие пути к намеченной цели. Путешествуя по морской воде, можно было идти прямым путем к острову, или срезать дорогу к полуострову, выступавшему в море, или пересекать морской бассейн кратчайшим путем, достигая противоположного берега. Преодолев морской простор, они могли оказаться на другом континенте и таким образом совершить «пересадку» с одной сухопутной магистрали на другую. Перемещение по морской плоскости было связано с существенной экономией физических сил по сравнению с передвижением по сухопутной поверхности, а также с несомненными энергетическими выгодами.

По этой причине передвижения по морям стали исключительно удобными Для торговли. Товары, произведенные на одном отрезке цивилизационного пояса, могли быть перемещены на другой, или с одной трансконтинентальной магистрали на другую по морю. Так торговцы избегали тягот и опасностей, ожидавших их во время сухопутных переходов и переездов по реке. Предметы, подобные которым не существовали в данной местности и не производились местными умельцами; становились более доступными благодаря морю. Прибыль от морской торговли могла быть многократно больше, чем от сухопутной или речной.

Постепенно страны морской окраины заняли удобную нишу в цивилизованном мире, став посредниками в транзитной морской торговле. Их суда перевозили серебро, свинец и железо из Малой Азии, медь с Кипра, гончарные изделия из Крита и городов микенской культуры. Значительное место в транзитной торговле Финикии занимала работорговля.

Мореплаватели, имея возможность выйти за пределы цивилизованного мира, расширяли его. Они нередко попадали в страны либо необитаемые, либо заселенные нецивилизованными народами, которых существенно опережали в технике, особенно в военной. Поэтому они могли без труда брать под свой контроль Побережье любого моря, постепенно удаляясь от сухопутной трансконтинентальной магистрали. Начиная с VIII века до н. э. по всему побережью Средиземного моря создавались колонии Финикии. Почти одновременно такие же колонии основали их греческие конкуренты. Впоследствии греческие колонии возникли и на побережьях Черного и Азовского модой, которые, как и Средиземное, были почти полностью окружены сушей.

Схематическое изображение греческих колоний напоминало Платону лягушек, сидевших по краю пруда. Правда, скромные «лягушачьи» размеры отдельных колоний Греции, а также Финикии и других стран не позволяли оценить их совокупный вес в цивилизованном мере. Между тем насколько общая линия побережья Средиземного моря больше длины любой доки, впадающей в это море, настолько же размеры колоний морских государств превышали размеры любого государства, сложившегося в долине одной, даже крупной реки. Народы-мореплаватели создавали вдали от древних государств по побережью Средиземноморья новые цивилизации.