Огонь ведьмы - Джеймс Роллинс

— Но разве дядя Бол от этого не поправится быстрее?

— Нет. Это дикая магия, а не контролируемое заклинание. Лишь избранные — такие, как ты, — способны оставаться сосудом, сдерживающим такую силу. Мы можем рискнуть лишь каплей.

— А если я дам ему больше?

— Ты помнишь, что случилось с моим мечом?

Элена представила себе меч, покрытый таким холодным льдом, что железо стало хрупким, потом посмотрела на распростертого на каменном полу дядю. Нет, она не допустит, чтобы с ним произошло нечто похожее.

Она все еще стояла рядом с дядей на коленях, ей было страшно причинить вред еще одному члену своей семьи. Краем глаза она заметила волка, притаившегося в тени ближайшего валуна. Янтарные глаза пылали в темноте, в них отражался идущий от сокола свет. Воин приблизил руку дяди Бола к ней.

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться. Открыв глаза, Элена посмотрела в лицо дяди. Сколько замечательных историй он рассказывал ей, сидя у камина! А теперь она сама оказалась персонажем одной из его историй. И он нуждался в ее помощи.

Элена вдруг поняла, как сильно дядя был похож на ее мать — такие же скулы, такой же разрез глаз. А его нос, более широкий, чем у матери, ничем не отличался от носа брата Джоака. Лицо дяди Бола отражало многие черты ее семьи. И в ее сердце появилась надежда. Если она сумеет его спасти, то в какой-то мере поможет каждому из них.

Она повернулась к воину. Он стер слезу с ее щеки, девушка оттолкнула его руку:

— Я готова.

Продолжая держать руку дяди Бола, Эр'рил напомнил:

— Всего одна капля.

Со вздохом, больше похожим на стон, она прижала свой большой палец к ранке на пальце дяди.

В первый момент ничего не произошло, и она едва не закричала от облегчения и разочарования. А потом Элена ощутила, как какая-то часть ее сознания входит через ранку в дядю. Она продолжала смотреть собственными глазами, видела, как от ее прикосновения напряглось тело дяди Бола, ощутила, как с удивленным криком взлетел с ее плеча сокол и уселся на камень. И одновременно она почувствовала, как борода щекочет ей шею, как болят суставы и напряжены мышцы. И еще холод камня под спиной — словно сама лежала на месте дяди.

Но еще сильнее она ощутила, как напряженно бьется ее сердце: неровно и неуверенно. Элена даже не знала, кому оно принадлежит — ей или дяде. Она потерялась между двумя телами. Граница между своим и его восприятием стала размытой.

Предупреждение Эр'рила заставило Элену оторвать большой палец от пальца дяди. И как только контакт был разорван, она вернулась в собственное тело. Девушка тряхнула головой, чтобы окончательно рассеять наваждение, и бессильно опустилась на камень, чувствуя себя очень маленькой и одинокой.

Между тем дядя застонал и попытался сесть, поднял дрожащую руку ко лбу и спросил:

— Что произошло? Я заснул?

Теперь он выглядел гораздо лучше. Щеки порозовели, дыхание стало свободным. Однако Элена понимала, что он не мог исцелиться. Она чувствовала его сердце.

Она обняла его, но не сумела ничего сказать. Эр'рил рассказал, что произошло, пока он был без сознания.

Когда воин замолчал, дядя Бол взял Элену за плечи и внимательно посмотрел на нее.

— Ты спасла меня при помощи своей магии. Я как будто помолодел на десять лет и готов сразиться с целым отрядом гоблинов.

Улыбка дяди была заразительной, и девушка смущенно улыбнулась в ответ.

— Вот видишь, я же говорил, что в тебе есть сила тети Филы.

Он крепко обнял племянницу, и Элена прислушалась к биению его сердца. Она вспомнила, с каким напряжением давался ему каждый удар. С каждым новым биением Элена боялась, что оно может стать последним.

Какая польза от такой магии? Как она может спасти мир, если не в силах исцелить даже собственного старого дядю? На нее вдруг навалилась усталость. Девушка не спала почти двое суток.

И тут они вновь услышали шипение, сердитое и требовательное, — каменные гоблины напомнили о себе. Дядя помог Элене подняться на ноги. Когда же она сможет отдохнуть?

— Нам нужно торопиться, — сказал Эр'рил. — Гоблины теряют терпение, да и след остывает.

Элена побрела за воином, но с трудом передвигала ноги, словно все ее тело наполнилось песком. Лунный сокол взлетел с камня и снова устроился на ее плече. Краем глаза Элена заметила, что и волк продолжает идти за ними, оставаясь в тени. Почему эти существа ей доверяют?

Она посмотрела на свою рубиновую руку: рана на большом пальце исчезла.

Какой же неизвестный дух даровал ей магию? Почему и дух ей доверяет? Она была лишь дочкой фермера, почему все эти существа находят в ней какую-то силу?

Неожиданно по ее щекам потекли слезы, но она стерла их прежде, чем кто-то успел заметить, что она плачет. Элена не хотела взваливать на свои плечи такое бремя. Она проглотила слезы. Неужели нет человека, который мог бы взять ее ношу на себя?

Девушка посмотрела на широкую спину Эр'рила, шагавшего впереди. Ее защитник, страж, как он себя назвал. В глубине души Элена знала, что она сама должна нести свое бремя, но, возможно, она не обязана это делать одна. От этой мысли слезы моментально высохли. Может быть, есть те, на кого она сумеет опереться, кому сможет довериться?

— Мой защитник, — прошептала она, чтобы почувствовать на языке это слово.

ГЛАВА 27

Крал передал сверкающий зеленый камень Тол'чаку и вытер кровь с пальцев о штаны. Странное шипение начало стихать, а потом и вовсе исчезло. Наступившая тишина напоминала спокойствие в жарком душном воздухе перед летней грозой. Он предоставил огру изучать камень элв'ина, а сам двинулся дальше вдоль осыпающейся каменной стены.

Зеленоватое сияние маленького самоцвета озарило темный проход, придавая его стенам диковинный блеск. Потолок был покрыт мхом и какими-то наростами, а пол усеивали древние камни, рассыпающиеся в пыль под его сапогами.

Крал отвел в сторону корень, который пытался вцепиться в бороду, наклонил голову и свернул за угол. Тол'чак со светящимся камнем в руках последовал за ним. Коридор заканчивался перед большим залом. Крал знаком попросил огра подождать.

Он снял с пояса топор и, крепко сжимая рукоять, осторожно двинулся дальше. Зеленоватый свет освещал засохшую кровь на лезвии топора. Она отливала пурпурно-черным, словно синяк на блестящем железе. Крал стиснул зубы, вспомнив о своем бесчестье, о лжи, слетевшей с его языка. Он еще крепче сжал топор. Быть может, свежая кровь поможет смыть мерзость с его оружия и сердца.

Горец подошел ко входу в большой зал и остановился, прижавшись спиной к стене коридора. Потом осторожно заглянул внутрь. Куполообразный потолок уходил в темноту, древние фрески на стенах рассказывали о давно ушедших временах. Возможно, этот зал служил местом встреч: в стенах Крал заметил множество туннелей, уходящих в разные стороны. Зал был настолько большим, что даже яркое сияние зеленого камня не могло рассеять мрак у противоположной стены.