Ступая следом пепла - Илья В. Попов

лично. Как я понимаю, вы хотели задать мне несколько вопросов. Что ж, я к вашим услугам, господин…

— Можешь называть меня Смерть, — с презрением ответил Жнец. — Так это ты тот пес, что шел по моему следу? Пока что ты мне не нужен. Куда больше меня интересует твой приятель. Прочь с моего пути, и, быть может, проживешь лишний денек.

— Жаль, что вы так быстро переменили свое мнение, господин Смерть, — цокнул языком Сато. — Тогда, позвольте, спрошу я, ведь меня давненько мучает один вопрос. Услышав ответ, я смогу умереть спокойно, окончательно уяснив, так ли я хорош в своей профессии, как полагают другие.

Подскажите: как я понимаю из того, что успел разузнать, услышать или додумать, вы ищете некие сферы и не остановитесь ни перед чем. И между тем вас и ваших людей пытается опередить Орден Листа, забрав эти сферы себе, чем бы они ни являлись.

Потому-то вы и убили воина из личной гвардии императора, который, как я слышал, был тесно связан с Орденом либо же сам являлся Листом. После этого вы навестили молодую гейшу, с которой тот частенько коротал вечера. И встречи с вами она тоже не пережила. Именно от нее вы узнали про странствующего монаха, любившего захаживать в купальню, где работала девушка. Увы, выпивка хоть и расслабляет разум, но затуманивает его, вдобавок развязывая язык.

До смерти запытав несчастного, который изредка служил Листам гонцом, вы вытянули из него информацию про звено Ордена, члены которого якобы сумели раздобыть одну из этих сфер. Потом вы, не мешкая, двинулись в земли Змея и перебили всю общину небольшого храма, служившего домом этому юноше, который каким-то чудом сумел выжить. Но вас ждало горькое разочарование, ведь столь желанное сокровище оказалось обычной безделушкой. Поэтому вы и решили встретиться со мной, узнав, что я буквально иду за вами по пятам. Должно быть, вы посчитали, что все это было лишь хитроумным планом Ордена, а я — его преданный агент и…

— Если ты пытаешься заболтать меня до смерти, то у тебя не выйдет, — оборвал его Жнец. — Но, похоже, ваш любимый император действительно не зря тратит на своих шпиков баснословные суммы. Жаль только, это не спасет его от неминуемой погибели, когда я обрушусь на него карающей дланью.

— Владыку защищают сами боги, — напомнил Юма, и из-под уродливой маски вырвался какой-то звук, похожий на смешок, — но разговор о другом. Я понимаю, зачем вы сотворили все вышеперечисленное, хоть мне и сложно принять подобные поступки, какую бы выгоду они ни сулили. Однако, если вас не затруднит, ответьте мне вот на какой вопрос: в ходе своего расследования я наткнулся на спаленную дотла хижину, в которой обнаружил обугленные останки целой семьи. Главу семейства, его супругу и их малолетних детей, старший из которых только-только встретил четвертую весну. Как я понимаю, несчастных убили именно вы. Но я до сих пор ломаю голову — зачем? Вряд ли бедняки, кое-как выживающие за счет выращивания риса, представляли для вас хоть какой-то интерес. Не думаю также, что они могли быть причастны к Ордену. Так какова причина столь внезапной и необузданной жестокости?

— Так и быть, я отвечу на твой вопрос, червь. Ведь воля умирающего — закон. Ты хочешь знать, зачем мне понадобилось тратить время на подобных вшей? У меня не было причины. Я оборвал их жизни, потому что мог. И даже так я сделал им одолжение. Лучше сдохнуть, чем влачить столь жалкое существование. Я утолил твое любопытство?

— О, — произнес Сато и сжал рукоять так сильно, что его костяшки побелели. — Вполне. Теперь все встало на свои места. Благодарю вас и предлагаю перейти к кульминации нашей встречи.

— Вы и впрямь думаете, что мы сумеем его одолеть? — шепнул Кенджи.

— Знаешь, я бы ответил тебе одной притчей, но на нее, увы, нет времени, — быстро ответил Сато. — Поэтому просто повторю слова одного моего приятеля, попрошайки по профессии и философа по велению души. Посыл, впрочем, один и тот же, пускай и чуть разнится по форме. «Даже усохший стебель может потянуться к солнцу. Особенно если хорошенько сдобрить его бражкой».

В следующий миг они уже кружили вокруг Жнеца, наполняя воздух звоном стали, но отчего-то внутри Кенджи был спокоен. По его клинку бегало черное пламя, лезвие косы сияло изумрудным цветом так, что было больно глазам, а вокруг меча Сато отплясывали мелкие молнии. Со стороны все эти разноцветные всполохи наверняка были красивейшим зрелищем. Но смертельно опасным.

Впрочем, длился их бой недолго. Ударом древка Жнец выбил из Сато последний дух, заставив того согнуться пополам. Взмах — его правая нога треснула, как сухое дерево, обнажив белую кость, а сам он рухнул на одно колено, взвыв от боли. Мощный пинок — и Сато отлетел вдаль, тогда как Жнец занялся Кенджи. Черное лезвие с жадностью впилось в его руку, распоров предплечье и заставив выронить меч. Следующий удар выдрал клок мяса из его бедра, а Жнец, схватив Кенджи за горло, взглянул тому прямо в глаза и прошипел:

— Ты получил то, чего не заслуживаешь ни ты, ни любой другой живущий в этом бренном мире. Ты забрал то, что по праву принадлежит мне. И за это ты умрешь. Но не как твои дружки, а медленно, умоляя меня закончить твои страдания.

Он отшвырнул Кенджи, словно тряпичную куклу. Ударившись спиной о колонну, он рухнул на пол, едва не потеряв сознание. Перед глазами все плыло, во рту стоял солоноватый вкус, с затылка на спину стекало что-то мокрое и липкое, а раны горели, словно их прижгли каленым железом. Кровь из ноги хлестала так сильно, что Кенджи успел невольно подивиться, сколько же этой жидкости вмещает человеческое тело. Жнец уже протянул в его сторону руку, вокруг которой начали виться знакомые огоньки, как ему на спину бросился Сато.

Его меч, окутанный молниями, вонзился Жнецу между плечом и шеей почти наполовину. Того заметно тряхнуло, запахло паленым мясом, и на миг он даже оступился, выронив оружие. Но лишь на миг. Какое-то время он безуспешно пытался скинуть с себя Сато, который вонзал лезвие все глубже, — а потом сумел ухватить его за руку. Жнец с нечеловеческим ревом впечатал Сато в пол. Раздался такой тошнотворный хруст, что Кенджи позабыл и о собственной боли.

Несмотря на это, Сато все еще был жив и даже находил в себе силы сопротивляться. Да вот только… Обитая металлом подошва ударила ему прямо в лицо, превратив его в месиво из крови и обломков зубов.