Сфинкс - Валерий Моисеев

В облике одного из них Веревий, несмотря на пыль и расстояние, сразу же заметил нечто, что привлекло его внимание. Было что-то невыносимо знакомое в его высокой складной фигуре, в том, как этот человек гордо держал свою породистую голову. Когда он неожиданно повернул голову в профиль и стал, виден его орлиный нос с горбинкой, Веревий ахнул! Это был определенно Карл Крейцер и никто иной!

Веревий и не мечтал о таком счастье! Скарабей привел его прямиком к Карлу. Этого просто не могло быть. Веревий смотрел на друга и не верил своим глазам. Судя по тому, что рядом с ним стоял какой-то человек, Карл вполне освоился в здешней местности. И что самое главное он был на свободе, и видимо никто не спешил его арестовывать.

Веревий громко крикнул:

- Карл, я здесь!

Но его друг продолжал, молча смотреть на него, никак не выказывал радости по поводу его появления. Это неприятно поразило Веревия, который рассчитывал на более теплую встречу. Пытаясь понять, что заставляет Карла поступать так, а не иначе Веревий неожиданно ощутил как волосы у него на голове и по всему телу начинают подыматься дыбом. Одновременно с этим Веревия внезапно охватило странное пугающее чувство. Оно стало расти в размерах и вскоре затопило все его сознание и трансформировалось в испуг, смешанный с внезапным озарением. Веревий холодея от ужаса, понял, что возле Карла стоит он сам!

Второй Веревий, стоявший возле Карла, напряженно смотрел на него и, судя по всему, также не узнавал самого себя. Веревий хотел было крикнуть, что-то еще, но слова застряли у него в горле, и наружу вырвалось лишь какое-то хриплое карканье.

Веревия словно молния пронзила жуткая догадка. Чертов скарабей, словно Иван Сусанин проплутав в бирюзовом пространстве, столько времени, завел его обратно на этот, воистину проклятый Чертов остров! Веревий вновь попал в тот самый день и в тот же самый час, когда они с Карлом набирали в свинцовую колбу жучий сок самки скарабея! Именно тогда они и потеряли ее. В тот день на ее запах сползлись монструозные самцы скарабеев и устроили битву титанов! Побуждаемые ненасытной похотью чудовищные насекомые принялись истреблять друг друга. При этом они настолько рассвирепели, что, не видя вокруг себя ничего, и никого безжалостно растоптали и предмет своего вожделения, свою самку.

Потом, Веревий внезапно вспомнил про того странного человека в мокрой одежде с искаженным от ужаса лицом, который возник перед ним и Карлом. В тот день на поляне, он вывалился прямо из воздуха, следом за одним из явившихся жуков. Незнакомец, как им тогда показалось, узнал их. Он пытался что-то прокричать им, не то слова проклятия, не то предостережения. Более незнакомец не успел ничего ни сказать, ни сделать, так как в следующее мгновение погиб раздавленный другим скарабеем, рухнувшим на него прямо с высоты невидимого тоннеля.

И теперь, прежде чем это произошло с ним самим, и на Веревия сверху обрушилась многотонная туша гигантского насекомого, он успел вспомнить, где же он видел это так хорошо знакомое ему лицо того незнакомца? Веревий видел его каждый день, каждый раз, когда брился утром. Он видел его в зеркале. Ибо это был он сам.

Рот Веревия широко раскрылся для того, чтобы прокричать что-то самому себе стоящему подле Карла. Не то проклятие своему другу, не то отчаянное предостережение самому себе.

Но в следующее мгновение огромная черная туша скарабея накрыла его своей чудовищной массой. Тут же на этого жука сверху взгромоздился уже другой совершенно одуревший от запаха жучьего сока скарабей. Каждый обезумевший от неистового желания огромный самец стремился, как можно быстрее уничтожить стоящего на его пути соперника и соединиться с самкой. Когда насекомые в горячке боя, сдвинулись в сторону, тело Веревия оказалось, словно паштет, растерто и намазано на землю, их колоссальными тушами. Так закончил свою жизнь Веревий Холодный.

- 21 -

Древний Египет, плато Гиза,

нижние ярусы подземелья под статуей Большого Сфинкса.

Добравшись до самого нижнего уровня, все остановились в нерешительности, не зная, что делать дальше. Во все стороны простиралась кромешная тьма. Разноцветные емкости со страшными иероглифами, куда-то исчезли. Вокруг не было ничего, кроме кромешной темноты. Не было никакой возможности определить, как далеко простирается место, где они оказались, так как не было видно ни стен, ни потолка. Ольга вышла вперед и принялась внимательно вглядываться в темноту, изучая линию горизонта. Наконец она уверенно ткнула пальцем в левую сторону.

- Нам туда! - безапелляционно заявила она и двинулась вперед. - Там виднеется, какая-то темная полоса. Похоже на какое-то рукотворное сооружение.

Молча, переглянувшись, Сенсей с Иннокентием Павловичем зашагали вслед за Ольгой.

Хет догнав Абу, хмуро сказал:

- Эта женщина демоница, она заведет нас в западню и пожрет там всех до единого!

Абу ничего не ответил, а лишь ускорил шаг, чтобы догнать друзей. Разбойники плелись чуть поодаль под предводительством Хета. По мере продвижения вперед, перед ними вырисовывались темные очертания циклопической стены, преграждающей им путь.

- С одной стороны, это хорошо, что мы пришли хоть к чему-нибудь. Я лично запарился идти в никуда, - проговорил Сенсей. - С другой стороны, нет ничего хорошего, если вдруг окажется, что это конечная стена пещеры и идти дальше некуда.

- Подумаешь! Ничего страшного, пойдем вдоль стены, куда-нибудь она нас да приведет, - сказала Ольга. - Потом не забывай, здесь нас где-то, с нетерпением дожидается город Древних.

- Ага, если верить пророчеству Абу, - иронически хмыкнул Иннокентий Павлович. - При условии, что оно не врет.

- Хватит говорить! - оборвал их Хет. - Нам лучше не растрачивать силы в бесплодных предположениях.

- Слушайте, а чем это здесь пахнет? - вдруг удивленно спросила Ольга.

- Какой-то дешевый парфюмерный запах, с примесью едкой отравы, - попытался определить запах Иннокентий Павлович.

Между тем, над ними вырастала колоссальная стена, состоящая из неровного каменного монолита, испещренного по горизонтали разноцветными слоями, отчего она напоминала слоеный пирог. По мере приближения к стене запах усиливался. Действительно, как верно подметил Иннокентий Павлович, запах наводил на мысль о том, что кто-то хотел добавить парфюмерную отдушку к чему-то едкому и дурно пахнущему.

Верхушка стены терялась где-то вверху в кромешной темноте, на высоте о которой никому не хотелось думать. Свернув влево, они двинулись вдоль скалистой слоеной стены. Внезапно неверный свет факелов выхватил из темноты огромный трапециевидный проход, ведущий вовнутрь скалы. Его края и верхняя часть были окантованы своего рода рамой неправильной формы, весьма причудливых очертаний. Эта массивная окантовка была сделана все из того же желтого металла.