Последний император Китая. Пу И - Виктор Усов

Всегда считалось, что практически все из божественных, легендарных и полулегендарных персонажей Китая наделялись музыкальным и песенно-поэтическим даром. Древними китайцами это поэтическое творчество осознавалось как дар, ниспосланные свыше, изначальным реципиентом которого был сам верховный правитель в его жреческой ипостаси. Песенно-поэтическое творчество служило важнейшим способом демонстрации правителем своей магической силы и реализации их жреческих сакральных функций, поэтому наличие музыкальных и поэтических способностей было обязательным для государя. Поэтому почти все китайские императоры ( и не только они, но и лидеры КНР, такие как Мао Цзэдун, Чэнь И, Е Цзяньин, Пэн Дэхуай и многие другие) слагали стихи. Не хотел отстать от них и Пу И.

Пу И также стал пописывать стихи, и некоторые из них были вполне неплохими. Вот несколько примеров из его сочинений.

Горит лампа,Гудит ветер,Звенят сверчки,Прилег на кровать почитать книгу.Свет лунный явился,Перевел дыхание ветер,Я уселся на стул и запел песню.

А вот другое стихотворение, написанное еще в 1923 году в первые годы его женитьбы:

Свет вынырнул лунный,И она, усевшись во дворике и улыбаясь тихонько,Вдруг встрепенуласьИ бросилась к этому блескуИ сказала«Наичистейшей луны явлениеразве подвластно запрету?А вот их другой серии:Рвутся в окно порывы осеннего ветра,Ты чувствуешь холод?!Лунные блики осветляют реку на западе,Старому ворону по сердцу северный мост, позвали в библиотекуПослушать серьезные речи о храмах.Протяжные звуки их музыкальной шкатулкиНесут забытье. [190]

(Переводческая версия Юрия Сорокина)

Японец Ёсиока после получения Пу И письма в стихах из Японии часто говорил, что вдовствующая императрица является как бы матерью Пу И.

После того как Пу И побывал с визитом в Японии, вдовствующая императрица стала поддерживать с ним постоянную связь. Они регулярно обменивались подарками, но это делалось через японца Ёсиока, который ежегодно ездил в Японию и обратно.

С Ёсиока был хорошо знаком младший брат Пу И.

Младший брат Пу И Пу Цзе окончил в Японии императорский лицей и поступил в военное училище. В этом училище в то время преподавал военную историю Ёсиока Ясунори. Почти каждое воскресенье японец приглашал Пу Цзе к себе в гости и оказывал ему радушный прием. После того как они стали хорошими друзьями, Ёсиока сообщил Пу Цзе, что Квантунская армия хочет пригласить его в Маньчжурию, чтобы использовать для связи с Пу И.

Такое предложение делает мне честь, – сказал Ёсиока, – но если я не получу звание старшего советника Квантунской армии, то не приму эту должность, потому что мои предшественники Накасима и Исимару не устояли в Маньчжурии именно потому, что не пустили достаточно глубокие корни [191].

И он добился желаемого, командование квантунской армии назначило Ёсиока старшим советником и поручило ему задачу связаться с Пу И. Перед отъездом в Маньчжурию Пу Цзэ, японец попросил его сообщить своему брату об этой новости и оказать любезность – подготовить для него кабинет для работы в Маньчжурии.

Зимой 1935 года Пу Цзе вернулся в Чанчунь и был назначен в дворцовую охрану. «С этого времени его знакомые из Квантунской армии часто обсуждали с ним вопрос о женитьбе и постоянно твердили, что мужчина обязательно должен иметь женщину, которая ухаживала бы за ним, что японки самые идеальные жены на свете и т.п., – вспоминал Пу И. – Сначала я не принимал эти разговоры всерьез. Но неожиданно Ёсиока проговорился, сказав, что женитьба необходима для укрепления дружбы между Японией и Маньчжоу-Го и командование надеется, что Пу Цзе женится на японке. Все это меня сильно встревожило. Я посоветовался с моей второй сестрой, и мы решили, что это заговор, что японцы хотят по рукам и ногам связать Пу Цзе, получить ребенка японской крови, который в случае необходимости смог бы заменить меня. Мы решили действовать быстро и женить Пу Цзе. Я вызвал его к себе и предупредил, что появление в доме жены-японки будет означать полный контроль со стороны японцев. Я сказал Пу Цзе, что найду для него хорошую пару, а он должен слушаться меня и не жениться на японке. Пу Цзе согласился, и я послал человека в Пекин, чтобы сосватать ему невесту. Скоро невеста была выбрана, и Пу Цзе она понравилась. Но вдруг появился Ёсиока и грубо заметил:

Командование надеется, что брат императора женится на японке и докажет этим свои дружеские чувства. Такая женитьба послужит делу укрепления дружбы между Японией и Маньчжоу-Го. – Ёсиока сообщил, что сватом будет сам генерал Хондзё, поэтому следует ждать вестей из Токио. В конце концов, Пу Цзе пришлось подчиниться. 3 апреля 1927 года он женился в Токио на Сага Хиро – дочери знатного вельможи, маркиза Сага» [192].

А через несколько недель после свадьбы командование Квантунской армии, воспользовавшись тем, что у Пу И не было наследника по мужской линии, выработало «Закон о наследовании престола» и Государственный совет принял его.

«После смерти императора престол переходит к его сыну; если сына нет, то к внуку; если нет сына и внука, то престол наследует младший брат. Если брат умрет, наследником назначается его сын», – говорилось в Законе. Отсюда наглядно видно, что японцы имели определенные виды на это брак.

Когда молодожены вернулись на Северо-восток Китая Пу И, опасаясь, что все его слова немедленно будут известны японцам, решительно оказывался говорить с ними о чем-либо откровенно, одновременно, опасаясь за свою жизнь, он отказывался есть все то, что присылала в дар жена брата. Если же ему приходилось есть вместе с Пу Цзе и на столе лежала еда, приготовленная невесткой, он ждал, когда брат первым ее попробует, и лишь тогда решался отведать то или иное блюдо.

Японцы с конца 30-х годов начали намекать, что у Маньчжоу-Го и Японии должна быть единая религия и это будет способствовать японо-маньчжурской дружбе, их духовному единству. Сначала об этом заявил Ёсиока, затем перед своим отъездом из Маньчжурии командующий Квантунской армии Уэда, и, наконец, новый командующий Квантунской армией и пятый посол в Маньчжоу-Го Умэдзу Есидзира. Через Ёсиока последний передал Пу И, что «японская религия – это и есть религия Маньчжоу-Го и что он должен воспринять веру и божество Небесного Сияния – божественного предка японской императорской семьи – и сделать этот культ официальной религией Маньчжоу-Го». Пу И было предложено воспользоваться тем, что в Японии вскоре собирались отмечать 2600-ю годовщину императора Цзимму, поехать в Японию с поздравлениями по этому случаю и заодно решить вопрос с единой религией.