Дело чести - Дэвид Вебер

Зная это, их мозги работали с холодной, безжалостной точностью, наблюдая за дисплеями, следя за ракетами и обстановкой РЭБ с внимательностью ястребов.

Такой же холодности не было на борту "Джозефа Бакли" и других кораблей Оперативной группы 496.

Никто во всей группе не мог даже в самых мрачных кошмарах вообразить такой вес направленного против них залпа. По любым стандартам Флота Солнечной Лиги это было просто совершенно невозможно. Поэтому удивление и недоверие были всеобъемлющими. Но всё же при всём ведомственном высокомерии и самодовольстве, при всём испытанном шоке, люди Сандры Крэндалл были профессионалами. Изумление, даже ужас, могли попытаться парализовать их, но годы тренировок вставали, как бастион, между ними и паническим оцепенением.

Джакомина ван Хейтц слышала поток быстрых, целенаправленных приказов и ответов, раздающихся вокруг неё, и даже при всём своём шоке она чувствовала гордость. Страх мог сделать безжизненными их голоса, недоверие могло отражаться в их тоне, но они делали свою работу. Они реагировали, делая всё, что в их силах, а не просто смотря по сторонам в ошеломлённом ужасе.

Но кроме гордости была и другая эмоция — печаль. Потому что, как бы хорошо они ни делали свою работу, в конце концов, это не будет иметь никакого значения.

Хаго Шаваршян смотрел, как Оу-ян Чжин-вэй и её помощники сражаются с ужасающим сюрпризом массированного ракетного залпа.

Шаваршян не был офицером-тактиком, но провёл достаточно тренировок в этом качестве, чтобы знать, что это была не слепая стрельба по площадям, как говорила Оу-ян Крэндалл и Батисте. Даже самый беглый анализ сигнатур ракет показывал, что каждая из них маневрировала как часть единого, согласованного тщательно управляемого целого. Тот факт, что это было просто невозможно, не значил, что этого не происходило, и операционист полностью сфокусировалась на своих дисплеях, на наушнике, на докладах, стекающихся к ней со всего огромного массива сенсорных платформ оперативной группы.

Офицер разведки завидовал ей. По крайней мере, у неё было что-то, чтобы отвлечься.

— Должно быть, это какая-то система РЭБ! — протестующе прохрипел Батиста. Начальник штаба уставился на основной дисплей, снова и снова качая головой.

— Это не РЭБ, Пепе, — скрипнула зубами Крэндалл. Она дёрнула подбородком в сторону вспомогательного дисплея, который отображал проведённый боевым информационным центром "Джозефа Бакли" анализ приближающихся импеллерных сигнатур. — Они там.

— Но… но они никак не могут их контролировать. — Батиста повернулся к Крэндалл. — У них не может быть столько каналов управления! И… и даже если есть, на таком расстоянии их точность будет паршивой!

— Сомневаюсь, что даже манти стали бы запускать ракеты, которые не могут контролировать. — Несмотря на собственный шок, несмотря на свою свирепость и несомненное высокомерие, в глазах Сандры Крэндалл темнело нежелание прятаться за простым отрицанием. — Может быть, ты прав насчёт потери точности, но если они смогут дать достаточно залпов такого размера, даже с дерьмовой точностью нам надерут зад.

Глаза Батисты расширились ещё сильнее от этого произнесённого неприятным голосом признания. Он снова открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но не смог выдавить не слова и опять закрыл его.

Крэндалл этого даже не заметила.

— Хорошая телеметрия с дальних платформ, сэр. — Голос Стилвелла Льюиса звучал почти торжествующе. — Они вводят в действие свои платформы "Гало", но в бортовых системах практически не видно изменений. Пока никаких сюрпризов.

— Давай не предаваться чрезмерной самоуверенности, Стилвелл, — спокойно ответил Терехов.

— Да, сэр.

Хелен подавила неуместное желание улыбнуться. У Льюиса был пристыженный тон, когда он подтверждал предостережение Терехова, и она знала, что коммодор прав. Но в то же время она понимала, откуда взялась уверенность операциониста.

Платформы "Призрачного всадника" следили за солярианцами в трёх световых минутах от "Квентина Сент-Джеймса". Но эти три световых минуты соответствовали меньше чем трём секундами задержки передачи для их сверхсветовых передатчиков. Фактически, Льюис наблюдал за кораблями Крэндалл в режиме реального времени. Без платформ "Замочной скважины-2" отсутствовала сверхсветовая телеметрия между крейсерами Терехова и их ракетами, но временная задержка в цикле управления огнём и РЭБ всё равно была в два раза меньше, чем у любого флота без "Призрачного всадника".

Это уже было бы достаточно плохо с точки зрения солли, если бы за атакующими ракетами не летели птички "Аполлона". Но Марки-23E были там, и каждая из них представляла собой куда более сложный и совершенный узел управления с куда большим возможностями, чем мог себе вообразить ФСЛ. В "Эпсилоны" были предварительно загружены десятки альтернативных профилей атаки, основанных на каждой перемене в солярианских оборонительных средствах, какую смогли придумать тактики и симуляторы Десятого флота, и их чрезвычайно способный искусственный интеллект намного превосходил любые прежние атакующие ракеты по способности настраивать и изменять эти профили на лету. Конечно, даже со всеми этими заготовленными профилями и ИИ, огонь Льюиса был далеко не так эффективен, как был бы, если бы у них была полная система "Замочной скважины-2".

Он просто был несравнимо лучше, чем всё, что было у кого-либо ещё.

— "Гало" активно, — Горацио Харкнесс вглядывался в дисплей, а его руки двигались с точностью пианиста, уточняя данные. — Похоже, увеличение эффективности их линейных крейсеров около двадцати процентов, но фильтры должны с ним справиться, если не станет намного хуже. Но мы видим также много работающих лидаров. Думаю, скоро полетят первые противоракеты.

Скотти Тремэйн кивнул. Двадцать процентов было меньшим увеличением, чем допускал план операции, и он не собирался рассчитывать, что оно не вырастет ещё в следующие пару минут. Но даже если так…

— Подвески "Браво" на позиции, — сказал коммандер Голбатси, и свежая волна значков ракетных подвесок замерцала красными кодами готовности на дисплее Тремэйна. — Коды запуска приняты и подтверждены всеми подвесками.

— Спасибо, канонир.

— Профиль Альфа-Квебек-Один-Семь — неожиданно объявил Стилсон МакДональд.

— Выполнять, — отрывисто произнёс Тремэйн.

— Есть выполнить Альфа-Квебек-Один-Семь! — ответил Адам Голбатси и послал команду, которая привязала всю первую волну ракет дивизиона к окончательному профилю атаки, только что приказанному Айварсом Тереховым.

Странное чувство — почти облегчение, или, возможно, заинтересованность — пронеслось по флагманскому мостику "Алистера МакКеона", когда всем на нём одновременно вздохнули.

То же понимание мелькнуло и на мостике "Квентина Сент-Джеймса", но Терехов, похоже, не обратил внимания. Его глаза, как и его мысли, были сосредоточены на главном тактическом дисплее, и эти глаза были словно кусочки голубого льда.

— Запускайте птички "Браво", — сказал он, и второй залп, такой же мощный, как и первый, вырвался из подвесок.

В тридцати секундах и 14.177.748 километрах от своих целей Марки-23E залпа "Альфа" операции "Азенкур" получили свои последние инструкции и переключились на профиль атаки AQ-17. Скорость их приближения выросла до 207.412 километров в секунду, шестидесяти девяти с небольшим процентов скорости света, что было в четыре с половиной раза больше максимума, которого могла добиться любая солярианская ракета при той же геометрии, и разница только вырастет в последние полминуты их существования.

Искусственные интеллекты ракет "Аполлона" беспокоился об этом или о собственном быстро приближающемся уничтожении, лишь постольку, поскольку это упрощало их задачу. Они просто подчинялись инструкциям, обрабатывая информацию от датчиков подчинённых ракет и сравнивая основы солярианской обороны с требованиями AQ-17. Требовались определённые незначительные поправки. ИИ внесли их и отослали новые инструкции.

Платформы РЭБ и обеспечения прорыва, включённые в залп, отреагировали.

Солярианская доктрина противоракетной обороны никогда не рассчитывалась на подобные плотности залпа. Традиционное планирование ПРО концентрировалось на определении атакующих ракет, которые с наибольшей вероятностью добьются попадания, и нацеливания на каждую из них нескольких противоракет. Но для этого не оставалось времени при такой дикой скорости сближения. Фактически было время лишь для одного запуска противоракет, прежде чем МДР полностью покинут зону обстрела, и даже при всех преимуществах дополнительных каналов управления который получила треть кораблей Крэндалл с оснащением "Эгидой", её супердредноуты могли запустить меньше двух тысяч противоракет за раз. Это соответствовало примерно одной на каждые 6,5 Марков-23, летящих им навстречу. И это было безнадёжно неадекватно при любых обстоятельствах.