Дело чести - Дэвид Вебер

Конечно, редко всё шло "как запланировано", подумал Терехов вспоминая свои битвы при Монике и у звезды под названием Гиацинт.

Он понаблюдал за Льюисом, а потом взглянул через плечо на энсина Зилвицкую, и его угрюмое настроение неожиданно улучшилось. На самом деле, он с трудом удержался от улыбки, несмотря на приближающегося солярианского джаггернаута. Глаза его необычайно молоденького флаг-лейтенанта светились сосредоточенностью, наблюдая за всем на флагманском мостике "Квентина Сент-Джеймса". Если бы она была кошкой, удары её хвоста представляли бы серьёзную угрозу безопасности.

— Спокойно, Хелен, — мягко сказал он, еле слышно даже для неё, и она быстро взглянула на него. Их глаза встретились, и Хелен криво усмехнулась.

— Это так заметно, сэр?

— Скажем так, достаточно заметно, что на самом деле вам сейчас хотелось бы выполнять работу коммандера Льюиса.

— Простите, сэр. — Она поморщилась. — Я просто…

— Просто в прошлый раз ты вместе с Абигайль была в центре событий, — согласился он. — И однажды окажешься снова. Обещаю.

— Да, сэр.

Он снова улыбнулся ей и вернулся обратно к своему дисплею и своим мыслям.

Несмотря на все усилия Бюро вооружений и Бюро кораблестроения, ракетные подвески Королевского флота Мантикоры продолжали упорно множиться, производя всё новые и новые варианты, и в последнее время ёмкость подвесок непрерывно уменьшалась. Исходные "плоские" подвески, на которые устанавливались сверхпроводящие накопители последнего поколения, несли по двенадцать МДР каждая. Потом появились плоские подвески второго поколения со встроенной тяговой системой. В них всё ещё удавалось сохранить вместимость в дюжину птичек, но лишь до того момента, пока не произошёл переход на ракеты Марк-23 с термоядерными реакторами. После этого разработчики были вынуждены придумать, как запихнуть в подвеску собственный реактор, потому что её новая энерговооружённость должна была позволять производить включение реакторов Марков-23 при запуске. Бюро вооружений решило сохранить неизменным размер подвесок, чтобы упростить работу с ними и производство, несмотря на то, что при этом ёмкость снизилась до всего десяти ракет Марк-23.

Такое уменьшение забрасываемого веса не получило всеобщей популярности, особенно потому, что количество подвесок, которое нёс каждый корабль, не возросло волшебным образом, так что общий боезапас оказался снижен на шестнадцать процентов. Однако Бюро вооружений доказывало, что преимущества новых ракет с термоядерной энергоустановкой — особенно преимущества, которые новый источник энергии дал платформам радиоэлектронной борьбы, — и многократно возросшие возможности по независимому развёртыванию более чем компенсировали уменьшение числа ракет на подвеску, особенно одновременно с введением платформ "Замочной скважины". Хотя каждая подвеска могла нести меньше ракет, тактики применения, основанная на "Замочной скважине", всё равно уделяла основное внимание методикам ведения огня с совмещением залпов. Количество каналов управления, доступных с новыми платформами, потребовало бы этого даже со старыми подвесками, если нужно было добиться максимальной плотности залпа.

Но потом появился "Аполлон" и управляющие ракеты "Аполлона" — Марк-23E. Эпсилоны были сердцем системы "Аполлон"… и достаточно велики, чтобы одна Марк-23E заняла место двух стандартных Марк-23. Это снизило максимальную вместимость подвесок до всего девяти ракет, из которых только восемь было атакующими птичками. Никто против этого не возражал, учитывая невероятно возросшую точность, которую сделал возможной "Аполлон", но это означало новое снижение запаса боеприпасов, так что Бюро вооружений продолжило работу и разработало новый образец серии плоских подвесок — Марк-19.

Марк-19 имел те же размеры, что и подвески Марк-15 и Марк-17, и вмещал не больше ракет, но его внешние обводы значительно изменились. Если предыдущие модели подвесок были симметричными, то Марк-19 — асимметричен. Его форма был преднамеренно сделана такой, чтобы перевёрнутые друг относительно друга последовательные слои подвесок позволили вместить ещё больше их в доступный объём ракетных сердечников подвесочных супердредноутов КФМ. В результате, хотя общее число подвесок, которое можно было сбросить за один раз, не выросло, общий боезапас существующих классов СД(п) вернулся к уровню до внедрения ракет с термоядерными двигателями. На самом деле, он даже вырос чуть меньше чем на четыре процента.

Что в настоящий момент не имело особого значения для Десятого флота, поскольку в его боевых порядках сейчас не было СД(п). Но тот факт, что резервные ракетные подвески для подноутов, которые должен был получить Десятый флот, уже прибыли, — значение имел. И несмотря на то, что ни один из тяжёлых крейсеров Мишель Хенке не располагал "Замочной скважиной", не говоря уже о "Замочной скважине-2", Айварс Терехов был очень рад ограничиться девятью ракетами на подвеску.

"И разве не здорово, что Бюро вооружений оставило на месте и досветовые каналы телеметрии Эпсилонов?" — холодно подумал он, наблюдая за значками кораблей Сандры Крэндалл, приближающимися всё ближе и ближе.

Глава 22

КФСЛ "Джозеф Бакли" неумолимо мчался навстречу планете Флакс, постоянно замедляясь. Скорость приближения Оперативной группы 496 упала до девятнадцати тысяч километров в секунду, а напряжение на флагманском мостике Сандры Крэндалл непрерывно росло.

Никто, конечно, не признался бы в этом. Но когда Хаго Шаваршян наблюдал за мужчинами и женщинами вокруг себя, он понимал, что многие из них лучше осознают последствия того, что должно произойти, чем позволяли себе показать. Или чем он подозревал.

Частью этого напряжения была странная смесь опасений и предвкушений. Для некоторых это было горячо желанное отмщение уничтоженного "Жана Бара", но для большинства — нечто гораздо менее приятное: предчувствие начала первой настоящей войны, которую когда-либо вела Солнечная Лига. Потому что так оно на самом деле и было. Крэндалл могла преподносить это, как угодно, но это была не просто "полицейская акция". Впервые в своей истории, солярианский флот стоял лицом к лицу с неприятелем, который обладал настоящим боевым флотом, настоящими кораблями стены, даже если их было меньше, чем у ФСЛ. И как бы ни хотел этого признавать любой солярианский офицер, большинство мужчин и женщин вокруг Шаваршяна прекрасно понимали, что они столкнутся с опытным врагом. Уверенные или нет в собственном оборудовании и доктрине, как бы они ни презирали "неоварваров", у них было то же тревожное ощущение под ложечкой, которому был подвержен любой новобранец, вглядывающийся через поле боя в мрачного, собранного вражеского ветерана в повидавшем немало битв потрёпанном доспехе.

И сейчас эта кучка новичков неожиданно начала понимать, как же они благодарны, что им не предстоит сражаться с кораблями стены, подумал он с мрачной усмешкой.

— Дистанция пятьдесят шесть и семьдесят пять миллиона километров, — объявил лейтенант-коммандер Голбатси, и его взгляд перескочил со значков на дисплее к экрану отсчёта времени до выхода на рубеж атаки, значение на котором непрерывно уменьшалось. — Скорость сближения девятнадцать и тридцать восемь тысячи километров в секунду. Точка "Большой лук" через… три минуты.

— Спасибо, Адам, — подтвердил Скотти Тремэйн и приподнял бровь, повернувшись к лейтенанту МакДональду. — Могу я предположить, что вы сообщите, если мы получим что-нибудь от коммодора Терехова, Стилсон?

— Можете, сэр, — ответил офицер связи, и Тремэйн улыбнулся.

Каждый член его штаба за исключением лейтенанта Йелланда, уже бывал в бою. Никто из остальных не пережил столько, сколько он и Горацио Харкнесс, но ни у кого не было заметно ни знака страха. И это, стоит подумать лишь о тоннаже мчащихся им навстречу кораблей, было весьма значительным значением, что бы ни говорили о техническом превосходстве, подумал он.

— Какие-то изменения в их РЭБ, старшина? — спросил он.

— Никаких, сэр. — Харкнесс покачал головой, внимательно изучая свой дисплей. — Мы фиксируем небольшую активность их платформ "Гало", но никто пока их не включает. Но думаю, скоро мы их увидим — по-моему, это похоже на проверку систем перед боем.

Сандра Крэндалл сложила руки и задумчиво прикусила нижнюю губу, вглядываясь в тактический дисплей.

— Проверка системы "Гало" завершена, мэм, — сказала ей Ой-ян Чжин-вэй. — Похоже, РЭБ в норме.

Адмирал коротко кивнула и сильнее нахмурилась. Если значения дальности, полученные от курьера из Новой Тосканы, были точны, ей оперативной группе оставалось чуть больше десяти миллионов километров до границы зоны активного полёта ракет этих кораблей на орбите Флакса. Но пока было похоже, что манти подождут с открытием огня до максимальной дистанции эффективного огня. В любом случае, чем больше расстояние, тем менее точными будут их системы наведения, и когда она врубит на полную системы РЭБ и активной защиты своей оперативной группы, "дистанция эффективного огня" против готового к обороне флота супердредноутов станет гораздо короче, чем против пойманных врасплох линейных крейсеров Бинга. И всё же, если Оу-ян была права насчёт того, что сбросили эти удирающие импеллеры, у манти, вероятно, было гораздо больше ракет, чем они могли бы контролировать, и никаких особых причин экономить боеприпасы. В таких обстоятельствах они могли бы начать изматывать её как можно раньше, даже с относительной малой вероятностью попадания. Она намеревалась вступить с ними в ближний бой, а значит им придётся вступить в ближний бой с ней, и им бы хотелось до этого как можно сильнее снизить её боевую мощь. И им всегда могло повезти. Даже маловероятные вещи порой случаются.