Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы - Валерий Федорович Солдатенко

утверждения понять, объяснить непросто. Так, скажем, он продолжал решительно настаивать на том, что подписанный между посланцем УНР и руководством РСФСР в феврале 1919 г. договор, стержнем которого было признание независимости Украины, не просто существовал, но и оценивался В. Лениным его сторонниками летом 1920 г. как реально действующий документ. А затем и его, В. Винниченко, визит, переговоры с партийно-советским руководством России в 1920 г. будто бы были прямым результатом признания ЦК РКП(б), СНК РСФСР договора с Директорией (это тогда, когда практически на всей территории Украины была советская власть).

Собственную же несговорчивость или принципиальность, стремление получить реальные рычаги для украинизации республики В. Винниченко расценивает как повод, которым воспользовались Л. Троцкий, его сторонники, добившись победы над умеренной по отношению к Украине позицией В. Ленина, дезавуировав достигнутые в феврале 1919 г. украинско-российские договоренности[641].

Однако возвратимся к событиям, связанным с деятельностью миссии С. Мазуренко, и обратим внимание на следующие моменты.

На уже упомянутом заседании переговорщиков 4 февраля 1919 г. В. Менжинский от лица российской делегации заявил о согласии перенести дальнейшую работу в Харьков и пообещал немедленно довести содержание договоренностей «до сведения Директории и правительства Раковского – Пятакова»[642].

Неизвестно, дошел ли документ в московском варианте до Винницы, а если и дошел, то попал ли в руки главы Директории. Доподлинно известно, что с содержанием соглашения, дополненного харьковским СНК и подписанного Х. Раковским, смог первым ознакомиться член Директории Ф. Швец 10 февраля 1919 г.

В переданном из Харькова документе сразу сообщалось о соглашении с Директорией на посредничество СНК РСФСР на достигнутых в Москве основаниях: «Украинское Рабоче-крестьянское Правительство приняло братское посредничество Российского Советского Правительства относительно согласия с Директорией (об этом официально было сообщено наркомату иностранных дел РСФСР[643]) при условии признания таких принципов:

1. Директория признает советскую власть в Украине.

2. Строгая нейтральность Украины с активной обороной против войск Антанты, Деникина, Краснова и поляков.

3. Совместная борьба против контрреволюции.

Эти основания были приняты Вашей чрезвычайной миссией под руководством товарища Мазуренко и их Российское Советское Правительство передало посредством радио как нам, так и Директории. Мы уже заявили согласие на принятие этой платформы, а также на перенесение переговоров в Харьков с просьбой передать Вашей чрезвычайной миссии в Москве, что она на территории Украинской Советской Республики будет пользоваться всеми гарантиями дипломатической неприкосновенности и возможностью поддерживать связь с Директорией»[644].

Дальше в документе содержалась оценка тех процессов, последних событий, которые с точки зрения советского правительства Украины, должны были быть учтены при подходе к присланному соглашению: «Взятие Киева украинскими регулярными советскими войсками, переход на сторону советской власти отрядов атамана Григорьева и других военных республиканских сил, общее восстание по всей еще не освобожденной Украине под лозунгом советской власти очевидно досказывают, что рабочие и крестьяне Украины решительно стоят на стороне советской власти. Мы убеждены, что перед этим убедительным фактом Вы будете считать дальнейшее пролитие крови бесцельным и бесполезным. Дальнейшее сопротивление наших [должно быть: Ваших] войск только затягивает гражданскую войну и облегчает задачу империалистов, которые захватили часть украинской территории не только на побережье Черного моря, но и в Бессарабии, и на Буковине, увеличивая экономическую руину, разваливая транспорт и задерживая дело восстановления экономических сил социалистического строительства в Украине»[645].

Заканчивалась телеграмма предложениями-заверениями, которые исходили непосредственно от СНК Украины: «Поэтому мы предлагаем с нашей стороны продолжать переговоры, начатые в Москве, теперь в Харькове на основании признания советской власти, конкретная организация которой должна быть задачей Третьего Украинского Съезда Советов. С нашей стороны подтверждаем гарантию полной неприкосновенности Вашей делегации, если Директория признает Временное Рабоче-крестьянское Правительство в Украине; одновременно обязуемся обеспечить полную личную безопасность членов Правительства Директории, а также свободную деятельность партий, входящих в него. Председатель Временного Рабоче-крестьянского Правительства Украины, комиссар для внешних дел Раковский»[646].

Ознакомленный с посланием Х. Раковского В. Винниченко, который уже оставлял свою должность в Директории по требованию представителей Антанты, отреагировал крайне бурно. Особенно его привели в негодование слова главы СНК о гарантиях, которые будут предоставлены членам правительства УНР на собственной, украинской земле. Возможно, из-за эмоций, которые переполняли В. Винниченко, попавшего в самом деле в отчаянную ситуацию, он и не заметил, что, кроме положений, которые приписали в Харькове, в основе все же был тот документ, на который миссия С. Мазуренко согласилась в Москве[647].

Если телеграмму Х. Раковского с гневом отверг В. Винниченко, то, конечно, еще более неприемлемой она оказалась для С. Петлюры, его приверженцев-атаманов, которые с самого начала были против любых контактов и договоренностей с Москвой[648].

Миссия С. Мазуренко оставалась еще некоторое время в столице РСФСР (телеграмма о ее отзыве 5 февраля была сразу дезавуирована[649]). Руководитель чрезвычайного посольства, возможно, не зная о реакции из Винницы, 19 февраля 1919 г. сообщал Директории об отъезде в Украину посланцев СНК РСФСР В. Менжинского и Бельгова, а также секретаря миссии Ю. Ярослава для отчета о ходе переговоров[650]. При этом С. Мазуренко нашел нужным подчеркнуть: «Миссия, подтверждая чрезвычайно благоприятную ситуацию для осуществления власти Украинских рабоче-крестьянских советов, настоятельно советует принять посредничество Совета Народных Комисаров»[651].

23 февраля глава Чрезвычайной миссии к РСФСР направил министру иностранных дел УНР отчет о своей работе, лейтмотив которого состоял в необходимости продолжения мирных усилий: «Украинская Дипломатическая Миссия в Москве имеет честь сообщить Вам, что современный момент Миссия признает наилучшим для переговоров с Российско-Харьковским Правительством о ликвидации гражданской борьбы на Украине.

В последнее время Российский Совнарком принимает все меры, чтобы установить мир со всеми государствами, включая Украину. Опасности внутреннего положения: голод, болезни, безнадежное положение торговли и промышленности, а также и транспорта принуждает Совнарком идти на всяческие меры с государствами, чтобы только защитить завоевания революции от реакции правых сил. Этот взгляд общественной борьбы против правых сил реакции теперь объединяет здесь все социалистические партии, которые призывают к согласию и Директорию как власть на Украине действительно социалистическую и демократическую. Все искренне желают, чтобы наше правительство снова не допустило ошибки и не накликало на себя, а также и на всю остальную Россию большой беды призывом чужеземных сил на Украину»[652].

Среди других аргументов С. Мазуренко выделил прибытие в Москву представителей ІІ Интернационала (бернской социалистической конференции) и запланированную на Принцевых островах международную конференцию при участии всех сил, которые воевали на территориях бывшей Российской империи. Совнарком РСФСР был очень заинтересован в том, чтобы не только демонстрировать свое миролюбие, но и доказывать ее мировой общественности реальными делами. Поэтому, по мысли С. Мазуренко, «за нашу Миссию от независимой Украины они сейчас ухватились обеими руками, чтобы показать Европе, что большевики не враги действительной