Оружие Победы - Вячеслав Федоров

«Гейне» радирует, что «Престол» готов принимать «гостей» в Горьком.

Идет радиоигра с немецкой разведкой. Справа агент «Гейне» — Александр Павлович Демьянов.

Начальник Управления НКВД по городу Горькому докладывает: «В качестве явочного пункта в городе Горьком нами подготовлена квартира агента НКВД „Козловой“, оборудованная оперативной техникой и сигнализацией».

Наталья Сергеевна Козлова — дочь священника церкви Михаила Архангела Лукояновского уезда, врага народа. В городе она работала учителем пения в музыкальной школе. «Завербована на компрматериалах. С органами госбезопасности сотрудничает давно и успешно. Характеризуется исключительно положительно. Родственников на оккупированной врагом территории не имеет».

По задуманному плану ей отводилась роль всего лишь хозяйки квартиры. С «гостем» должен был «работать» чекист, выдававший себя за члена тайной организации «Престол». Подобрали типаж из старой чекистской гвардии. Решили, что монархически настроенным подобает быть интеллигенту. Скажем, пожилому университетскому профессору.

С ним-то на явочной квартире по улице Пушкина и встретился немецкий курьер. Три дня «профессор» сопровождал его в прогулках по городу. «Гостя» больше всего интересовала железная дорога и сосредоточения войск под Горьким. Освоившись, он самостоятельно побывал на железнодорожном вокзале и сделал кое-какие записи. Они и стали главной уликой…

А между тем «Гейне» сообщил в разведцентр неприятную новость: агент после приземления сломал ногу и находится в одной из больниц города. В ответ пришла шифровка с сочувствием и рекомендацией «убрать» агента. Что и было сделано…

Таким вот образом «на живца» было поймано больше половины засланных агентов Катынской разведшколы, которая базировалась под Смоленском и работала с «Престолом».

Тыловой Горький на протяжении всей войны продолжал интересовать немецкую разведку. Его «курировали» различные разведшколы, сбрасывая в предместьях города своих агентов. Архивы, хранящие протоколы допросов и приговоры военных трибуналов, подтверждают такой «интерес».

Январь 1944. Агент В. Сидоренко сброшен на парашюте в Гороховецком районе Ивановской области (тогда это было так — Авт.). Ему предписывалось собрать сведения об авиационном заводе. Заодно он должен был установить, какие заводы находятся на территории Горького и что они выпускают. Требовалось также выяснить, какие повреждения причинены Горьковской электростанции от бомбардировки немецкими самолетами. Достаточно ли снабжается электроэнергией население? Каково политико-моральное состояние жителей и имеется ли соглашение у Советского Союза с Америкой о выпуске американских конструкций самолетов.

Агент был снабжен радиостанцией, фиктивными документами, деньгами. С повинной в органы советской власти не явился. «На основании изложенного считать доказанным предъявленное обвинение в измене Родины». Итог — расстрел.

Экипировка немецко-фашистских диверсантов, пойманных органами государственной безопасности.

Январь. 1945 г. Группа агентов немецкой разведки в составе Литвиненко, Валько, Пюрко приземлилась в Воскресенском районе.

«Для практического выполнения задания немецкая разведка снабдила их фиктивными документами, чистыми бланками, мастичными печатями от имени различных воинских частей, советскими деньгами в сумме 400 тысяч рублей и личным оружием».

При аресте были изъяты антисоветские листовки «Он еще пригодится», обращения «Товарищ», «Манифест», «Русский народ должен знать правду», «Ленинские заветы». То ли идейная направленность имевшейся у них литературы сработала, то ли чувствовалось уже близкое окончание войны, но агентам повезло — 10 лет лишения свободы каждому.

Еще два агента С. и К. опустились на парашютах в Краснобаковском районе. Мы пометили их буквами по этическим причинам. Оба они были уроженцами тех мест и незачем напоминать живущим ныне родственникам не о самых приятных семейных страницах.

Из протокола допроса:

«Вопрос: С какой целью вы оказались на территории Краснобаковского района.

Ответ: На территории Краснобаковского района я оказался по заданию немецкой разведки как агент-диверсант для проведения диверсионных актов на Горьковской железной дороге и для создания антисоветских групп среди населения».

После приземления агент К. поспешил явиться с повинной, а С. прежде хотел встретиться с женой. Агенту К. была дарована жизнь, а С. ждал суровый приговор.

«В соответствии с директивой НКВД СССР от 23 мая 1942 года приведение приговора в исполнение будет производиться публично в пункте задержания указанного парашютиста. С этой целью арестованного С. этапировать усиленным конвоем в распоряжение начальника управления НКВД по Горьковской области».

И дальше:

«На основании распоряжения НКВД № 2363 от 6 июня 1942 года публично в присутствии 25 человек местных жителей привели в исполнение решение особого совещания над осужденным к расстрелу изменником Родины С. Выстрел произведен отделением бойцов войск НКВД залпом из шести винтовочных стволов под команду: „По изменнику Родины — огонь“ в одном километре от станции Ветлужская… 13 июня 1942 года в 10 часов горьковского времени».

Шпионов становилось все больше. Назрела необходимость сформировать особые части по их нейтрализации. В апреле 1943 года состоялось совещание руководителей разведки, на котором председательствовал И. В. Сталин. Он одобрил идею преобразования особых отделов НКВД в особые отделы с новым названием «СМЕРНЕШ». Такое сокращение знакомого лозунга «Смерть немецким шпионам!» показалось вождю не совсем удачным: «Почему, собственно говоря, мы должны иметь в виду только немецких шпионов? Разве разведывательные службы других стран не действуют против нашей страны? Давайте назовем „Смерть шпионам“… или кратко „СМЕРШ“».

«СМЕРШ» стал действительно грозой шпионов. Но и до него особые органы НКВД в дремоте замечены не были. Работы им хватало. К концу 1942 года на германо-советском фронте действовало в общей сложности 130 немецких разведывательных органов и 60 специальных школ по подготовке разведчиков. Со шпионами не церемонились. Военные трибуналы особым разнообразием приговоров их не баловали. Только резвость, с которой засылаемые агенты являлись с повинной, спасала им жизни.

Вот почему группа немецких агентов в составе шести человек, сброшенных на парашютах в ночь с 15 на 16 сентября в районе Арзамаса, тут же, даже не собираясь вместе, поспешила в Арзамасский райотдел НКВД. Первым его достиг некто Семен Калабалин. Прямо с порога он объявил, что является немецким агентом, и выложил перед изумленными чекистами радиостанцию, оружие и кучу денег.

Из протокола допроса:

«Вопрос: С какими задачами вы были переброшены на территорию СССР?

Ответ: Задание перед нами поставлено: разведка движения войск по железной дороге, водным и шоссейным путям, где формируются воинские части, их возраста, командный состав, вооружение, работа промышленности, транспортировка грузов и вооружения, боеприпасов. Разведка военных складов, аэродромов. Помощь союзников и политико-моральное состояние частей Красной Армии».

Ничего оригинального в полученном агентом задании не было. Может, что скрывает?

«Вопрос: Имели ли вы задание проводить диверсионно-подрывную и разложенческую работу в СССР?

Ответ: Таких заданий я не получал. В школе нам разъяснили, чтобы мы этим не занимались. Нам рекомендовали держать себя скромно, чтобы не выделяться из общей массы населения».

Некто Калабалин, явившийся с повинной, был вовсе не «некто». Если бы он сообщил арзамасским чекистам подробности своей. довоенной биографии, то они бы, пожалуй, заслушались и отвлеклись от основной нити допроса.

Семен Афанасьевич Калабалин был… героем «Педагогической поэмы» Антона Семеновича Макаренко. Кто до войны не читал этой книги. Правда, Калабалин в книге носил фамилию Карабанов, но был Семеном. Бывший вор и грабитель… В книге умалчивается о его партизанском прошлом, когда он воевал в отряде брата против деникинцев. Был ранен, переболел тифом… Успел еще побывать в боях и опять был ранен. А в тюрьму попал уже из банды.

В колонии Макаренко он появился рослым семнадцатилетним пареньком и быстро «перековался», потому как понимал, что тюрьма до добра не доведет. По детдомовской путевке попал на рабфак, закончил инженерно-мелиоративный институт, но стал… педагогом. До самой войны учительствовал в колониях и детских домах. В июне 1941 года его детский дом для трудных детей уезжал в эвакуацию, а он — в другую сторону, на фронт, добровольцем.

Семен Калабалин.