Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью) - Куан Ю Ли

Во время поездок в США я обычно останавливался в его загородном доме в Коннектикуте. Он мой друг. Когда моя жена перенесла инсульт, он звонил мне несколько раз и справлялся о ее здоровье. Однажды вечером он приезжал ко мне с Шульцем, и я угощал их ужином. Он спросил: «Могу я повидать твою жену?» Я ответил ему: «Нет. Ей будет очень неловко встречаться с тобой в ее положении». Когда жена Шульца умирала от рака, а они жили в Стэнфорде, в одном из преподавательских кварталов, потому что тогда он там преподавал, мы с женой навещали ее. Они тоже близкие друзья.

- Получается, что у вас много друзей по всему миру. А кто является вашим задушевным другом, близким человеком? К кому вы обращаетесь, когда чувствуете упадок сил, или когда хочется, чтобы кто-то посочувствовал?

- Я бы сказал, что это моя жена.

- А сейчас? Вы садитесь у ее постели, чтобы поговорить с ней?

- Я делаю это каждый вечер. Я читаю ей, рассказываю, чем занимался днем, пересказываю новости из «Стрэйтс таймс», «Интернэшнл геральд трибюн» (International Herald Tribune) и «Уолл Стрит Джорнэл». Потом я читаю ей ее любимые стихи, которые она отмечала для себя много лет.

- Она не может говорить. Как она дает вам знать о том, как себя чувствует?

- Она моргает. Один раз значит «да», два раза - «нет».

- Какие периоды вы считаете самыми лучшими в жизни вашей пары?

- Больше всего я радовался, когда жена выиграла королевскую стипендию, и мне сразу после этого удалось помочь ей поступить в Кембридж, ведь это значило, что ей не придется ждать меня в Сингапуре три или четыре года. Если бы она не получила эту стипендию, я бы вернулся (в Сингапур) через три года и постарался как можно быстрее сдать экзамен на право заниматься частной юридической практикой. Перед моим отъездом она сказала, что через три года мы станем чужими друг другу. Я уверил ее, что этого не произойдет. Это был риск, потому что наши пути могли разойтись. Она получила стипендию, я выбил для нее место, и мы тайно поженились тогда же в декабре в Стратфорде-на-Эйвоне. Потом мы вернулись и еще раз поженились в 1950 году. Не думаю, что это преступление (смеется), жениться дважды на женщине, на одной и той же женщине!

ВЕСЬ ЕГО МИР РУХНУЛ ТОГДА. НЕБО УПАЛО НА ЗЕМЛЮ...

- Какой период своей жизни вы считаете самым трудным, не считая болезни жены?

- (Длинная пауза) Думаю, это было, когда умерла жена моего сына. Весь его мир рухнул тогда. Небо упало на землю. У него на руках остался второй сын, который родился за две или три недели до ее смерти в октябре 1982 года - он остался без жены с малышом-альбиносом и горничной-филиппинкой. Мать и теща изо всех сил помогали ему. Теща была так добра, что переехала к нему в его квартиру на Кэирнхилл (Cairnhill). Моя жена постоянно приходила туда, чтобы помочь. Мы брали их с собой на прогулки по резиденции Истана. Первый год был самым трудным. Он был в полном оцепенении. Я увещевал его, чтобы он смотрел в будущее, ведь нельзя горевать всю жизнь. Мы приносили ему книги о том, как справляться со страданием, среди которых была очень хорошая книга одного кембриджского философа. Я сказал ему, что, в конце концов, придется жить дальше. Жить дальше - значит жениться на женщине, которая взяла бы заботу о двоих детях, которые у него есть. Я видел, что случилось в семье моего дяди (брата матери), который женился на сестре моего отца. У них родилось трое детей, а потом она умерла. Он снова женился. Его вторая жена, мачеха детей, плохо обращалась с ними. Поэтому моя жена часто кормила их досыта и заботилась о них. Это была ужасная история.

Когда-то здесь жил торговый представитель с Тайваня (генерал, который уже ушел в отставку и вернулся на Тайвань), с которым мы были дружны. Он предложил свою помощь в поисках жены для моего сына. Он рассказал, что после смерти своей супруги женился второй раз - он понял, что нужно продолжать жить и создал вторую семью. И он нашел нам девушку. Мы встретились с ней в Тайбэй и привезли сюда. Сын сказал, что она ему не подходит. В конце концов, он решил остановиться на коллеге по работе. Хо Чин работала в министерстве обороны в отделе шифрования. Лун был в компьютерном отделе. Какое-то время он тоже проработал в отделе шифрования. Думаю, что тогда они и познакомились. Они возобновили дружбу. Я посоветовал ему: «Убедись, что она примет твоих детей, иначе у ваших отношений будет печальный исход. Всем будет плохо: и тебе, и твоей матери, и мне». Хо Чин вступила с ним в отношения, полностью осознавая, что приходит в семью. Она стала детям хорошей матерью. На самом деле она выворачивалась наизнанку ради них, и в результате моя внучка разбалована в плане дисциплины. Она порхает от одной интересной работы к другой. Если бы ее выставили из отцовской гостиницы, и ей пришлось зарабатывать на жизнь, она бы сконцентрировалась на том, чем действительно хочет заниматься. Но она не моя дочь. Отец дал ей зеленый свет, заплатил за ее обучение в школе «Тиш» 250 000 долларов за три года, купил ей подержанную машину.

ОНА ЗНАЛА МОИ СТРАННОСТИ, А Я ЗНАЛ ЕЕ ПРИЧУДЫ

- В чем, по-вашему, секрет долгой и счастливой семейной жизни?

- Во-первых, мы подходили друг другу. Между нами не существовало никаких фундаментальных разногласий. Она знала мои странности, а я знал ее причуды. Жена ненасытна в чтении. Она читала Горация, «Илиаду» и Гиббона («История упадка и разрушения Римской империи»). Она читала книги о рыбе, кулинарии - книги, которые стояли на полках в доме. Мне, в отличие от нее, совсем не интересны эти темы. Меня интересует то, что я делаю. Когда я писал мемуары, она читала черновики и упрощала мой английский, чтобы их было легче читать и понимать. Как юрист, занимающийся составлением документов по оформлению перехода права на недвижимость, она очень придирчива к значению слов: они должны быть простыми и понятными. В итоге она очень повлияла на мой стиль письма. Раньше я писал сложными, закрученными предложениями так, как я говорю. А она учила меня: «Нет, нет, когда ты говоришь, это нормально, потому что можно повторяться или начинать с того места, где ты не закончил мысль. Но на бумаге ты должен написать предложение и двигаться дальше. Тогда мысли будут понятными и живыми». Если проанализировать то, что я писал до мемуаров, вы увидите, что мой стиль был очень витиеватым. Жена отучила меня от этого. Она сказала: «Ты же хочешь, чтобы это читали ученики средней школы. Не используй многосложные слова, если можешь сказать односложным - так советует (автор стилистического справочника из Британии) Эрнест Гоуэрс (Ernest Gowers). Это хороший совет». Один из моих врачей сказал, что прочитал мою книгу, и она показалась ему очень простой. Так что моя жена добилась успеха. Мы подстраиваемся друг под друга.