Поцелуй горца - Карен Монинг

Он встряхнул головой и сконцентрировался на ее словах, а не на своих смешных мыслях.

*****

Нелл тихо дала Гвен еще одну чашку кофе, и так же тихо ушла.

-И мы въехали на холм к камням, но твой замок исчез. Все что осталось, это фундамент и несколько обваливающихся стен.

-Какого числа я отправил тебя через камни?

-Двадцать первое сентября – ты назвал это Мабон. Осенние равноденствие.

Драстен втянул воздух. Это не передавалось в легендах, что камни могли быть использованы только в солнце стояние и равноденствие.

-И что я делал с камнями? – требовательно спросил он.

-Ты забежал вперед меня,– пожаловалась она.

-Хорошо, вернись назад и расскажи мне, как я использовал камни?

*****

Над ней, прячась за балюстрадой, Сильван и Нелл сидели на полу и слушали. Нелл раскраснелась от ходьбы от Гвен в кухню, вверх по лестнице, и вокруг, что бы присоединится к Сильвану. И всегда идя тихо как мышка.

-Я не думаю, что тебе следует это слышать… – прошептал Сильван, но резко оборвался, когда Нелл прижалась ртом к его уху.

-Если ты думаешь, что я живу здесь двенадцать лет и не знаю, кто ты, старик, ты сумасшедшее, чем Драстен думает о Гвен.

Глаза Сильвана широко раскрылись.

-Я тоже умею читать, понятно, – чопорно прошептала Нелл.

Глаза Сильвана стали еще больше. – Умеешь?

-Шшш, мы пропустим все.

*****

Ты собирал красящие камни. Разбил, что бы открыть и вывел формулы и символы на внутренней стороне тринадцать камней.

Холод пробежал по спине Драстена.

-Потом ты нарисовал еще три на пилите в центре. И мы стали ждать полночь.

-О, Боже, – прошептал Драстен. Как могла она иметь знание о таких вещах? Легенды намекали, что камни использовались для путешествий, но никто – кроме его, Дэйгис а и Сильвана – не знал как именно. Вот только теперь, Гвен Кейсиди знала.

-Ты помнишь символы? – небрежно спросил он.

Она описала некоторые из них, и ее описания, хотя и примерные, несли достаточную точность, еще больше расстраивая его.

Его сознание отвергало это, он путался в поисках чего-то существенного. Чего-то менее тревожащего. Он ухмыльнулся, натолкнувшись на хорошую тему. У него не было сомнений, что она быстро поменяет свое описание. – Ты говоришь, что я взял твою девственность. Когда я занимался ЧС тобой любовью? – хитро спросил он, поворачивая свой рот к двери.

Гвен сидела с другой стороны и тоже повернула свой к двери. Она поцеловала ее, потом почувствовала себя чрезвычайно глупой, но его голос звучал так, словно он тоже сидел спиной к двери. А сейчас его голос звучал ближе, словно он повернул свой рот к ней.

-В камнях, прямо, перед тем как мы прошли сквозь них.

-Я знал, что ты девственница?

-Нет, – прошептала она.

-Что?!

-Нет, – громче сказала она.

-Ты обманула меня?

-Нет, я просто не думала, что это не достаточно важно, что бы упоминать, – защищаясь сказала она.

-Чушь. Иногда не сказав свей правды тоже самое что ложь.

Гвен поморщилась, не любя когда ее собственные слова бросают ей в лицо. – я боялась, что ты не занялся со мной любовью если бы знал, – допустила она. А ты боялся, что я тебя покину если узнаю правду о тебе. Какая мы прекрасная пара.

-Почему ты была все еще девушкой в двадцать пять?

-Я … Я просто никогда не встречала правильного мужчину.

-И какой будет правильный мужчина для тебя, Гвен Кейсиди?

-Маловероятно, что это имеет …

-Конечно, ты могла найти в своем сердце несколько даров, принимая во внимание, где я сижу целый день.

-О, ладно, – неохотно сказала она. – Правильный мужчина…дай подумать, он был бы умный, веселый. Он имел бы доброе сердце и был верный…

-Верность важна для тебя?

-Очень. Я не делюсь. Если он мой мужчина, он только мой.

Она услышала улыбку в его голосе, когда он сказал, – Продолжай.

-Ну, ему бы нравились простые вещи. Как хорошее кофе и еда. Семья…

-Ты хочешь детей?

-Много, – выдохнула она.

-Ты бы их учила писать, читать и тому подобное?

Гвен глубоко вдохнула, ее глаза подернулись туманом. Жизнь требует осторожного баланса. Ее собственная была болезненно расбалансированна. Она точно знала, чему будет учить своих детей. – Я научу их читать, мечтать, смотреть на звезды и удивляться. Я научу их ценности воображения. – она тяжело вздохнула прежде чем мягко продолжить. – Я научу их, что все мозги в мире не могут заменить любовь.

Она слышала его втягивающий резкий вдох. Он молчал какое-то время, словно ее слова много значили для него. – Ты действительно веришь, что Любовь самая важная вещь?

-Я знаю это. – Она выучила все уроки, которые ей преподала Шотландия. Карьера, успех и шумные возгласы одобрения – ничто из этого не было достаточно без любви. Она была необходимой составной частью, которой недоставало всю ее жизнь.

-Как я занимался с тобой любовью, Гвен Кейсиди?

С губ Гвен сорвался тихий стон. Простые слова, которые он сказал, послали поток жала по ее телу. он заговорил голосом ее Драстена. Его интимный вопрос растопил ее; может он тоже топил его возражения.

-Как Гвен? Скажи мне, как я занимался с тобой любовью. Расскажи мне во всех деталях.

Облизав губы, она начала. Ее голос стал интимно низким.

*****

Сильван быстро схватил руку Нелл и потащил прочь.

Нет, произнесла она одними губами.

Мы не можем подслушивать, – бесшумно ответил он, – Это не прилично.

Будь проклята эта приличность, старик. Я не уйду. Двигались ее губы, а взгляд выражал упрямство.

Сильван смотрел на нее, но после нескольких секунд, сел обратно.

И когда Гвен говорила, он обнаружил, что уступает ее в некотором роде уединения, представляя, что это Нелл рассказывала ему во всех деталях, как он занимался с ней любовью. Сперва он держал свой твердый подбородок внизу, отведя глаза, но потом он бросил тайный взгляд на нее.

Нелл не отвела взгляд.

Карие глаза встретили голубые и не отпустили.

Его сердце застучало.

*****

-А потом ты сказал кое-что мне, в самом конце. Это я никогда не забуду. Ты сказал самые замечательные слова, и они прошли дрожью по мне. Ты сказал их таким смешным голосом.

-Что я сказал? Драстен положил руку на свой член. Его килт подергивался в этом месте, развел ноги и взял в ладонь свое копье. Он был так возбужден, что подумал, что может взорваться. Она рассказывала ему в деталях, как он занимался с ей любовью. И это было самый эротичный опыт в его жизни. Сидя в темноте, смотря изображения в его воображении, он почувствовал себя, словно снова переживал их. Его сознание заполнили детали, которые она не упоминала, детали, которые могли возникнуть только в его воображении или были глубоко похоронены в его памяти.