Её вина - Анна Джолос

которые в последний путь берут. Мы вон с Самвелом уже третью точку на рынке открываем!

Мужики продолжают смеяться.

– Ну а так, Макс, что рассказать мне про эту красавицу можешь? Предпочтения там, что ей нравится, а что нет, – игнорируя насмешки соседей по палате, с серьёзным видом осведомляется Мурат.

– Да без понятия… – в сумку летят носки.

– Не, ну как так-то? – возмущается он. – По-братски помочь, что ли, не можешь? Ты же с ней на контакте.

Да какой я тебе брат… Прямо бесит!

– Чисто так, из этой, как её, мужской…

– Солидарности, – подсказывает дед.

– Мурат, – дёргаю молнию так, что та едва не рвётся. – Она занята. Да и прав Василич, тебе там не светит. Без обид.

Вообще я не в курсе, есть ли кто-то у Барских. Парень или жених. Знаю только о Захаре, но он, со слов Женьки, просто друг. Да наверняка и жених имеется, так что не будем считать мои слова ложью. Хочется тупо свести на нет интерес неугомонного Саркисяна к Барских и свернуть уже этот бессмысленный разговор.

– Я тут покуривал на площадке и наблюдал через забор за тем, как эта красотка парковала свою тачку, бэху. Такая стоит лимона три-четыре, не меньше, – делится своими наблюдениями Никита. – Тебе, дорогой, Мурат, папиной шаурмой и своими тапками год придётся торговать, чтобы такую прикупить. Макс, а у неё предки заряженные? Или сама поднялась?

– И то, и другое, – отвечаю уклончиво.

– А я всё равно попробую подкатить, – Мурат сводит брови к переносице. – Мы, горячие кавказские парни, никогда не сдаёмся и ни перед чем не останавливаемся!

Ну давай, удачи тебе, джигит…

Достаю наушники, чтобы послушать музыку или посмотреть ролики на ютуб, но в палате появляется Женя. Как обычно, неунывающая и жизнерадостная. Здоровается с мужиками и, сверкая ослепительной улыбкой, несётся ко мне.

– Привет, братэлло! – целует в щетинистую щёку и плюхается рядом на постель, при этом чуть не задев мою больную ногу. – Ой, прости! Ну ты как? Готов к выписке?

– Готов.

– Выглядишь неплохо, – кивает она, глядя на меня.

– Да и чувствую себя нормально.

– Ну и классно. Нестеров тоже говорит, что всё окей. Завтра утром сдадим повторно анализы и на лыжи.

– Быстрей бы уже, – ворчу себе под нос.

Уже пожалел, что отказался от индивидуальной палаты. Надо было всё-таки оплатить.

– Тебя-то уже небось тошнит тут от всего, – сестра участливо поглаживает меня по плечу.

– Есть такое, – признаюсь честно, потому что врать не умею. И правда хочется поскорей свинтить. – Как дела вообще? Ты когда уезжаешь на соревнования?

– В среду. Девки уже на нервах. Думали, что я слилась, а тут на тебе! Нежданчик! – хихикает Женька.

– Всё правильно, надо ехать. А на работе что?

– Ну… стерлядь по имени Арина Викторовна вроде как не собирается пока меня увольнять, – склоняется к моему уху. – Там щас в ресторане не до этого. Её бабуленция такой разгон устроила, все теперь передвигаются исключительно на полусогнутых. Троих вообще вчера уволили: бармена, официантку и бухгалтера. Повара на испытательном сроке. Короче, эта Марго – лютый зверь, но она мне жутко нравится! Кладезь чистого сарказма. Как послушаю их диалоги с внучкой, валяюсь…

– Ясно. Жень, может ну её, эту работу. Не нравится мне, что ты там находишься допоздна, – хмуро сообщаю я.

– Так меня Лёха всегда забирает, – беззаботно отмахивается она. – Не переживай, это ж приличное заведение, эдакое пристанище элиты. Туда в основном ходят туристы и важные индюки-толстосумы со своими силиконовыми барби. Терять эту работу я не хочу. Втянулась за месяц, да и платят в Версале хорошо. Вчера одних чаевых две тысячи унесла, прикинь?

Ну не знаю. Говоря по правде, я не в восторге от того, что моя сестра работает в ресторане. Пусть и в таком.

– Есть-пить хочешь? – интересуется она, ныряя в пакет. – Яблоки, виноград, сок.

– Давай яблоко.

Она достаёт из пакета большой красный фрукт, и я, нахмурившись, хватаю её за руку.

Наверное, слишком резко, потому что Женька, которая ну не неженка совершенно, издаёт писклявое «ай» и широко распахивает глаза.

– Это у тебя откуда? – сурово интересуюсь я, глядя на кольцо, украшающее безымянный палец.

– Лёша подарил. Красивое, да? – щебечет она, любовно рассматривая сверкающее украшение. – И размер идеально подошёл. Представляешь, ему всю неделю пришлось работать в ночную смену, чтобы купить мне эту красоту.

Твою мать… Но ошибки быть не может. Точно такое же кольцо я видел на пальце Барских. В тот первый вечер, когда мы «познакомились» у меня дома. Она очень нервничала. То прятала руки в карманы брюк, то складывала их перед собой. А конкретно это кольцо она то и дело покручивала от волнения.

Ну оно ведь? Совпадение? Учитывая некоторые факты биографии Бондарева – не думаю.

– Чего такое? – Женька растеряно мониторит мой внимательный взгляд.

– В ночную смену работал, говоришь… – сжимаю челюсти.

Опять за старое значит… Снова связался с тем хулиганьём. Я ему сестру доверил, а он такое исполняет.

– Максим… – вот кажется и Женька начинает переживать. – Что не так?

– Мужики, погулять не затруднит? – осведомляюсь я приличия ради, обращаясь к соседям по палате.

– Ты как будто один живёшь, эу!

– Ровно пять минут, не больше.

– Понимаю, что ты известный спортсмен, но совесть должна быть, не?! – комментирует свои сборы Саркисян.

Надо признать, его настроение кардинально изменилось, после того как я отказался помочь ему с Барских.

– Да ладно тебе, пошли покурим, Мурат, – хлопает его по плечу Никита.

Тот нехотя поднимается с койки. Всем