Ярар. Начало - Тимофей Грехов

про будущие взаимоотношения с родителями, и, судя по тому, что они не перебивали меня и не возражали, думали также.

— Думаю, будет лучше для всех, если мы какое-то время поживём отдельно от родителей, — ответил я.

— Поверь, Ярар, время лечит. И когда-нибудь эта боль тебя отпустит, — сказал граф. — Но разве разумно, пройдя такой сложный путь, вновь отдаляться от родителей? И вряд ли тебя отпустят.

— Посмотрим. Жил же я как-то без них! Просто я не верю, что они смогут так легко отпустить ту БОЛЬ из своих сердец. Так бывает только в сказках, что все узнают правду, а потом живут долго и счастливо. Вы же видели отца в гневе! Он собирался напасть на меня и на вас всех! — меня не перебивая слушали, давая высказаться.

И разговор сам сошёл на нет. И мы втроём сидели в тишине. Зес и граф решили не оставлять меня наедине с моими не радужными мыслями. И я им был благодарен за это.

Они вышли только когда в дверях не появились мои родители.

Глава 16

Талий и Эмери стояли в дверях, не решаясь подойти ко мне. Я тоже не спешил к ним. Они понимали, что я не виноват с случившемся. Но, как я говорил ранее, это были эмоции от головы, а не от сердца.

— Так и будете стоять в дверях? — спросил я, когда обстановка меня уже стала накалять.

Для Эмери этот простой вопрос стал спусковым щелчком. Она подбежала ко мне и упала мне в колени.

— Ярар! Сын, прости нас! — рыдая произнесла она.

Мне было очень сложно самому не расплакаться. Но я себя, как мог, готовил к этой минуте. Мама не смотрела мне в лицо. Думаю, она боялась увидеть в них холод. Я положил свою руку ей на голову и начал гладить её.

— Успокойся, мама, — сказал я тихо. — Всё позади. — Мне казалось, что именно эти слова она хотела сейчас услышать.

Я посмотрел в сторону прохода, туда, где до сих пор стоял отец. Ему было сложнее, чем Эмери. Ещё около часа назад, он собирался меня убить. А сейчас всё, во что он верил, оказалось ложью. Талий был сильным человеком, и он умел признавать собственные ошибки. Но, видимо, с такими ещё ему не приходилось сталкиваться.

— Так и будешь стоять в дверях? — спросил я. — Вот он я, вернулся. Из рабства! Сам! — Сорвался на крик я. Как бы я не старался, но «ребенок во мне победил».

Он хотел развернуться и уйти, но окрик Эмери его остановил.

— Талий Де Тьер, ты сбегаешь?

Он уже держал руку на ручке двери, когда услышал жесткие слова жены. Эмери подошла к нему и, положив руку ему на плечо, сказала.

— Он наш сын, Талий. И это мы виноваты перед ним. Имей совесть признать, что мы облажались.

Когда он повернулся, огонь в его глазах снова пылал. Такой же у него был, когда он приземлился с Эмери на палубу. Но я не чувствовал опасности для себя.

— Прости меня, сын. Я подвёл тебя! — после чего он подошёл вместе с Эмери и обнял меня. — Я клянусь, что я уничтожу всех, кто сделал это с нами.

— Записывайся в очередь, — сказал я, и тоже его обнял.

Напряжение между нами стало пропадать, но до настоящего прощения нам предстоит ещё очень долгий путь. Не знаю сколько мы так простояли, но к нам постучались, и Талий крикнул, что можно входить.

В дверях появился князь Орлов. Он посмотрел в нашу сторону и выразительно хмыкнув, остановил свой взгляд на отце.

— Талий, мы подлетаем к замку Тьер. Нужно, чтобы кто-то успокоил людей на стенах.

Де Тьер раздраженно спросил.

— А что, сам не можешь справиться? — по тону, которым сказал отец, я сделал вывод, что эти двое друг друга недолюбливали.

— Твои люди готовятся к бою. Мне себя вести сообразно ситуации? — спросил Орлов.

— Я тебе отвечу сообразно! — скривился Талий. Он поцеловал меня в макушку, и прошептал мне. — Поговорим дома.

Я кивнул, и он вышел из каюты.

— Мама, тебе надо привести себя в порядок. Пойдём я провожу тебя до каюты девушек. Они помогут тебе. — Она ничего не отвечала, а просто кивала головой. Только сейчас я увидел, как она сильно похудела. И какие у неё темные круги под глазами.

— Твои глаза стали светить ярче, — сказала она, когда я активировал свою способность. — Что ты видишь?

Я вначале не поверил своим глазам. И даже несколько раз моргнул, чтобы убедиться в увиденном

— Где нахрен Корф? — выругался я, глядя на ауру матери. Она вся была красного цвета. — Вы что, его уволили?

Она, не понимая, что происходит, в некотором смятении ответила.

— Нет, он остался работать у нас даже после твоего похищения. А что происходит?

— Ты умираешь, вот что происходит!

Вероятно, мои крики услышали на палубе, потому что в комнату вбежали Ля Фисто и отец. Граф, увидев мои светящиеся глаза, воскликнул.

— Ярар, не вздумай никого омолаживать пока Орлов здесь! Стихией тебя заклинаю!

— Делать что? — удивился Талий. — Ты что несёшь, граф? — с раздражением в голосе спросил отец.

Граф отмахнулся от него и пошёл в мою сторону. Но не успел он сделать и пары шагов, как перед ним возникла тонкая огненная стена, отделившая его от меня.

В глазах Ля Фисто отразился страх, когда он стал оборачиваться в сторону Талия. Граф поднял руки вверх, показывая, что не представляет угрозы.

— Де Тьер, клянусь Вам, я не желаю Ярару ничего плохого. И когда Вы узнаете некоторую информацию о нём, поймёте, что мои слова были обоснованы.

Было видно, что Талий сдерживается из последних сил. Он сжал кулаки, из которых появилась вспашка огня.

— Ярар, что случилось? Почему ты ругался? — сердитым голосом спросил он.

Я указал взглядом на Эмери.

— Её аура! Она умирает! — на эмоциях сказал я, и повёл Эмери на мою койку.

— Что ты такое несёшь? — приблизился он ко мне, вырывая из моей ладони руку Эмери. — Возомнил себя аттестованным целителем, равным Корфу?

И он так сильно дернул руку, что я отлетел от него будто получил тупой удар. Но боли не было. Была просто обида.

Рядом со мной стоял граф, который печальным взглядом посмотрел на меня. Действия отца были красноречивы. Я понял, что ничего уже не будет, как прежде. И мне стоит прекратить мечтать об этом.

— Она умирает. — сказал я, как можно прохладнее. — У неё есть максимум неделя. Потом её не смогу спасти даже я. —