Еще один шанс - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лучше уйдите по-хорошему, – прошипел Мишка. – Стрелять стану сразу, едва только кто пальцем шевельнет.
– Ты это, парень, уймись, – проговорил сидевший в пролетке мужик с заметной растерянностью. – Мы не воевать приехали. Поговорить бы надо.
– Вас тут трое. Вот и поговорите, – фыркнул Мишка и, шевельнув стволом, приказал: – В сторону, пока башку не снес.
– Зря ты так, – угрюмо бросил мужик, явно не зная, как реагировать на создавшуюся ситуацию.
Он ожидал всего. Криков, угроз, размахиваний топором, но не револьвера, возникшего в руке парня словно по волшебству. С первого взгляда было ясно, что оружием этот парень пользоваться умеет. А если вспомнить, что прибравший к рукам всю реальную власть в городе урядник весьма к нему благоволит, то невольно задумаешься, а так ли и нужна та пушнина. Но с другой стороны, давать слабину, да еще и при разговоре с мальчишкой, означает потерять любое уважение. Так что сидевший в пролетке купец, собрав в горсть всю свою гордость и смелость, не спеша слез на землю и, заложив большие пальцы рук за пояс, вздохнул:
– Ты чего это правила нарушаешь, парень?
– И какие же правила я нарушил? – иронично хмыкнул Мишка, делая шаг в сторону так, чтобы держать в поле зрения всех троих. – Не балуй, стрельну без второго слова, – пригрозил он мужику, заступившему ему дорогу.
– Промеж купцов и охотников давно сговор есть. Ежели ханты пушнину отдают, то ее только в факторию или к тем, кто пушниной промышляет. А ты что затеял?
– А мне ваши уговоры до фонаря. Раз цену не даете, то и договора нет, – презрительно скривился Мишка. – Мне ханты ближе, чем вся ваша свора. Еще чего скажешь?
– Наглец, – зарычал купец, окончательно теряя голову от злости.
– Какой есть. А вздумаешь мстить, сгоришь вместе с лабазом своим, – рявкнул в ответ Мишка, чувствуя, как от злости на загривке шерсть дыбом становится.
– Да он совсем бешеный, хозяин, – растерянно проворчал стоявший у пролетки мужик. – Недаром про него говорили, что он одного ссыльного голыми руками убил. А у того с собой нож был.
«И откуда ты такой информированный взялся?» – подумал Мишка, настороженно рассматривая мужика.
– Голыми руками, говоришь? – растерянно переспросил купец. – И что, никто его за это к судье не потащил?
– А как докажешь? Видоков-то не было. Да и слово промеж наших насчет него пришло.
– Я что-то не пойму, Ермил, ты его защищаешь, что ли? – растерялся купец.
– Предупреждает, что воевать тебе со мной самому придется, – зло усмехнулся парень. – Ссыльные в эту драку не встрянут. А власти на моей стороне будут.
– А они-то с чего? – окончательно растерялся купец.
– А с того, что я сам-один беглого каторжника, что штабс-капитана с дочкой в заложники взял, пришил. Не станут они ради вас, торгашей, со мной ссориться. Вдруг еще кто сбежит?
– Ты хоть скажи, много еще пушнины у тебя? – помолчав, осторожно спросил купец.
– Сколько привез, все отдал. Хантам сейчас товары очень нужны были. Голодно у них по весне, – нехотя ответил Мишка.
– Ладно. Давай так сговоримся, – вздохнул купец. – Если снова пушнину от них привезешь, сперва ко мне зайди. Спросишь лавку купца Семенова. На торгу любой покажет.
– А что на это урядник скажет? – иронично хмыкнул Мишка. – Да и не уверен я, что ты цену дашь. Ефрем за ценой не стоял. Особенно как услышал, что мне не деньги, а товары нужны. Он человек честный и по совести все сделал. Потому к нему и пошел.
– Так и я товаром дам, – горячо возразил купец. – И за ценой не встану. Ты пойми, парень, мне с той пушнины доход сам-пять выходит. А ты ее бог знает кому отдал. Да Ефрем же ее даже продать толком не сможет. У него покупателя нет.
– С чего это? Что ж он, не купец что ли? – возмутился Мишка.
– Купец. Да только пушнина товар особый. На него спрос у особых людей.
– Это у иностранцев, что ли? – презрительно усмехнулся парень.
– А тебе не все одно, кому? – насупился купец.
– Не все. Англичане, вон, из шкуры выскакивают, чтобы японцев с нами стравить. Православным кровь, а им деньги.
– Ты это, думай, чего говоришь, – делано возмутился купец.
«А ведь ты, торгаш, что-то такое предполагаешь», – зло подумал Мишка, отмечая про себя его реакцию.
– Я знаю, что говорю. Зимой вон двух японцев живьем взяли. Думали мост взорвать. За-ради них аж их Екатеринбурга офицеры приезжали.
– Было такое, – мрачно кивнул все тот же мужик у пролетки.
– А ты про то откель ведаешь? – мрачно поинтересовался купец. – Небось, урядник проболтался.
– Дурак ты, купец. Я тех хунхузов и брал, – фыркнул Мишка. – И револьвер этот я с одного из них и снял.
Мишка выразительно качнул оружием, которое держал в полусогнутой руке. В этот момент мужик на него и кинулся, пытаясь отобрать револьвер и переломить ход переговоров. Вцепившись в руку парня, он сделал неуклюжую попытку вывернуть кисть, и Мишка, презрительно скривившись, разжал ладонь, роняя оружие. Мужик, увидев падающий револьвер, отпустил Мишкину руку и сделал попытку подхватить оружие, но на то и было рассчитано. Как только парень почувствовал, что рука свободна, тут же нанес удар кулаком в висок, отправляя мужика в нокаут.
Охнув, тот рухнул на колени и начал медленно заваливаться на бок. Мишка, резким ударом сапога добавив ему ускорения, резко опустился на одно колено и, подхватив револьвер, тут же взял на прицел не успевшего среагировать возницу. Купец стоял слишком далеко, так что для рукопашной не был готов. Да и не станет купец руки марать. У него для этого подручные есть. А вот упавший и возница, это ударная сила, которую нельзя выпускать из поля зрения ни на секунду.
– В общем, так, – подрагивающим от злости голосом сказал Мишка, делая шаг в сторону. – Ты мне не интересен. Я свои дела с теми веду, кто со мной себя честно ведет. Ефрем себя со мной честно повел, а тебя я не знаю. А вздумаешь мешать или, того хуже, мстить, так сгоревшая лавка тебе доброй шуткой покажется. Все понял?
– Ты человека моего зашиб, – угрюмо буркнул купец.
– Жив. Полежит да встанет. На первый раз.
– Митька, отведи пролетку, – вздохнул купец, делая шаг в сторону.
Возница тряхнул поводьями, и Мишка, взяв кобылу под уздцы, аккуратно отвел ее так, чтобы телега не переехала лежащего. Выбравшись на свободную часть дороги, он не спеша зашагал к дому, то и дело оглядываясь и продолжая сжимать револьвер в руке. Спрыгнувший с козел возница пролетки
