Любовь жива - Робин Хэтчер

«16 июня 1843 г.

Моя дорогая Кэтрин Тэйлор! Сегодня вы отмечали свой первый день рождения. Следуя примеру вашего любимого папы, вы будете очень важной персоной в этом мире. Я так горжусь вами! Я подумала, как быстро вы выросли в свой первый год жизни, и, кроме того, я знаю, что вы вырастете и отдалитесь от меня. Вот почему я теперь пишу вам. Я пишу это и молюсь за вас, Кэтрин Тэйлор. Я молю бога, чтобы вы выросли такой же умной, как и красивой. Я молюсь, чтобы вы любили всех окружающих. Я молюсь, чтобы вы чувствовали и жалели других. И больше всего я молюсь о том, чтобы вы полюбили и вышли замуж за человека, похожего на вашего отца, за того, кто будет любить вас всю жизнь. Когда вы найдете его, не позволяйте себе потерять его. Берегите его, дочь моя. Счастливого дня рождения, Кэти Т. Любящая вас всем сердцем мама».

Слеза упала и расплылась пятном на листочке старой бумаги. Кэти Т… Как давно никто не называл ее так. Ее мать написала это почти двадцать один год назад, а теперь у нее самой есть дочь. «Я нашла человека, которого очень люблю, мама, — прошептала она. — Но я потеряла его. Я не знала, что нужно бережно хранить свою любовь. Но у нас есть прекрасная дочь. Я хочу, чтобы она узнала о своей бабушке… Ах, мама, мама… Почему я так рано потеряла вас с отцом?»

Она положила голову на руки и заплакала, утонув в половодье воспоминаний, сердечной боли и тоски.

— Пойдемте, миссис, — прошептала ей на ухо Мима. — Уже давно пора спать.

Она, чуть подталкивая, вывела Тэйлор из комнаты и проводила в спальню. Под настойчивым понуждением Мимы Тэйлор переоделась в ночное платье и легла в постель. Она заснула глубоким сном и проспала до утра.

Тэйлор стояла рядом с экипажем, оглядываясь вокруг. Мима и Бренетта уже устроились в карете, Джош стоял рядом, ожидая указаний. Сюзан и Саул смотрели на отъезжающих со ступенек. Каждый из тех, кому Тэйлор обещала, только что получил вольную. Но все вновь поклялись не покидать ее, говоря, что ничего не изменилось.

— До свидания, Саул, до свидания, Сюзан!

Тэйлор быстро вошла в экипаж. Она отчетливо чувствовала приближение трагедии.

Когда лошади затрусили по дороге, Тэйлор откинулась на сиденьи, закрыв глаза, чтобы не видеть покидаемой ею земли, и молилась о том, чтобы, когда они снова приедут в Спринг Хавен, он был таким же, как теперь.

Когда наши путешественники приблизились к Атланте, обнаружили, что движутся против течения, навстречу потоку беженцев, состоящему, главным образом, из женщин, детей и стариков. Некоторые управляли лошадьми, едва передвигавшимися под тяжестью телег и повозок, другие тащили повозки сами, третьи шли, вообще ничего не неся и не везя с собой. Выражение их лиц пугало Тэйлор, и сердце ее наполнилось неприятным предчувствием. На лицах переговаривающихся людей читались боль и мука.

«С тяжелой душой оставили мы Мариэтту…»

«Генерал Джонстон никогда не позволит янки захватить Атланту!»

«Джонстон вынужден отступить назад, на этот раз в Кингстон».

«Потеряно, все потеряно…»

В ответах этих людей на вопросы Тэйлор слова разочарования перемежались с искорками надежды.

— Мисс, позвольте у вас спросить, — говорил какой-то старик, — где это вам удалось пересидеть эти последние месяцы, что вы даже ничего не знаете о войне?

Где? В самом деле! Тэйлор села назад, в свой безопасный экипаж, и стала гадать, что она найдет в Атланте. И почему она прежде не написала Мэйсонам?! Почему Мэрили ничего не сообщила? Все ли с ними в порядке? Да, кажется, слишком долго оставалась она в стороне.

Атланта буквально кишела бездомными людьми и солдатами, идущими через город дальше, на Юг. Многие сражались за то, чтобы получить место в поезде для себя и своих близких. Тэйлор подумала, что Мэйсоны и Мэрили тоже могли вот так, спешно, покинуть Атланту. Может быть, они найдут их дом совершенно пустым…

После чрезвычайно оживленного движения на улицах дом Мэйсонов показался тихим и безлюдным. Тэйлор громко постучала в дверь и стала ждать. Как раз тогда, когда она, отчаявшись, собиралась было открыть замок, дверь распахнулась. Знакомые глаза Элли бросили на нее быстрый взгляд.

— Элли, впусти же нас. Это я, миссис Стоун. Элли, что случилось?

— О Боже, миссис Стоун! Вы приехали в такое тяжелое время, — заплакала Элли.

— Где Мэрили?

— Она там, наверху, с мистером Беллманом.

— Беллманом? Филип здесь?

Она не стала дожидаться ответа и, подметая юбками ступеньки, взлетела по лестнице. Она без стука вошла в комнату Мэрили. Та испуганно смотрела на нее. Лицо Филипа горело в лихорадке. Сам он был в беспамятстве. Вид Мэрили удивил Тэйлор: темно-коричневое платье не способно было спрятать ее беременности.

— Тэйлор, ты вернулась, — наконец, пришла в себя Мэрили. — Руки ее широко распахнулись в приветствии.

— Мэрили, — бросилась к подруге Тэйлор, крепко обнимая ее. — Что случилось с Филипом? Где Мэйсоны?

— Садись, Тэйлор, — сказала Мэрили, ослабив свои объятия. Взгляд ее вернулся к мужу. — Доктора не знают в точности, что с ним. Иногда у него все абсолютно хорошо, а потом вдруг — приступ. Во время приступов он ужасно бредит. Остается только ждать, когда закончится этот кошмар.

— А ты, Мэрили? Когда у тебя роды? Почему ты не сказала мне?

Мэрили улыбнулась:

— Тогда я только начинала подозревать об этом. И вдруг мы узнали о смерти Джеффри… Тогда я не могла тебе ничего сказать. Ты была так подавлена. — Она коснулась руки Тэйлор. — Ребенок должен родиться в июле.

— Я так рада за тебя. Знаю, что ты и Филип очень хотите ребенка.

Мэрили вытерла выступивший на лбу и лице Филипа пот.

— Да, Тэйлор, я так хочу этого ребенка. И я хочу вырастить его так, чтобы он знал, кто его отец.

Она подавила в горле комок.

Тэйлор опустилась на колени рядом со стулом Мэрили.

— О, моя хорошая, — воскликнула она, держа руку Мэрили в своей, — только не волнуйся, с Филипом все будет хорошо. Вот увидишь. Он теперь очень много должен. Он должен жить! Ради вас, тебя и ребенка, ради Спринг Хавена. Он поправится. Он обязательно поправится.

— Я не смогу жить без него, Тэйлор. Доктор Рид говорит, что нельзя назначать лекарства, не зная, с чем мы имеем дело. Мы ведь не знаем, что с Филипом. Не знаем, что с ним будет. Будет ли он жить или… умрет. Тэйлор успокаивала, убаюкивала ее в своих руках, позволяя выплакаться. Она плакала вместе с Мэрили. Когда слезы, наконец, иссякли, Тэйлор продолжила свои расспросы.

— Где все, Мэрили? Элли мне показалась такой напуганной.

Мэрили покачала головой:

— Это трагедия. Погибли все три сына Мэйсонов. Сразу, один за другим. Когда пришло известие о смерти Тома, это стало последней каплей. Мистер Мэйсон тут же слег и умер. Доктор Рид сказал, что его сердце остановилось из-за того, что мистер Мэйсон сам не захотел больше жить. Софи уехала из Атланты на прошлой неделе к своей сестре в Саванну.