Черный Рассвет - Рэйчел Кейн

Шейн оставил ее там в главном зале, в то время как Майкл и Ева обнялись, и она чувствовала себя… бесполезной. Одинокой.

И очень, очень опустошенной. Просто все казалось подавляющим. Она так устала от сомнений. Изолированности. Испуга.

Она шла назад в комнату, где находились их кровати, одна. Кто-то прибрал все, когда они уехали; теперь тут были кровати, вместо походных раскладушек. Спальные мешки аккуратно сложили и убрали к стене. Были простыни, одеяла, подушки.

Она села на свою раскладушку, и просто… смотрела. Что происходит с нами? подумала она.

Он пошел, чтобы поговорить с Моникой вместо того, чтобы пойти со мной. Моника. Хорошо, это было, вероятно, скупо и жестоко, чтобы даже думать об этом; он пошел, чтобы сообщить новости о смерти Ричарда, и от этого скрутило внутренности. Она действительно не хотела делать этого, хотя предложила. Мне просто жаль, что он не вернулся. Я нуждаюсь…

Она должна была знать, что с ним все хорошо. Поскольку он серьезно растерялся там в сарае Морганвилльской Высшей школы. Независимо от того, что происходило в его голове, это было странно и бессвязно, и она боялась, очень боялась, что он никогда не поправится.

Это чудо, что он выжил, Тео сказал ей. Но что если он не выжил полностью? Что она могла сделать, чтобы помочь?

В её мозгу происходил круговорот, отчаянно пытаясь найти ответы, и она даже не знала, сколько времени прошло, пока не услышала, что дверь открылась и закрылась.

Это был Шейн. Он выглядел… уставшим. И, на мгновение, печальным.

— Как она восприняла это? — спросила Клэр и села.

Он покачал головой.

— Не хорошо, — он потер лоб, как будто ему было больно, и в его глазах было отстранение, отвлечение.

— Нам надо поговорить, — сказала она.

— Я не могу. Не сейчас, хорошо?

— Нет, ты знаешь что? Действительно не в порядке, — сказала Клэр. — Что произошло с тобой? — она не собиралась отпускать это, отпускать его. Не в этот раз. Не было никого здесь, никого, чтобы волноваться о подслушивании вообще, он должен был сказать ей. Пока они вдвоем. — Ты не такой, как прежде, с…

— С того момента, как вы вернули меня, — сказал Шейн. — Я знаю, — он оглядел комнату. — Кто-то делал ремонт, не так ли?

— Шейн!

— Ты должна немного поспать, Клэр.

— Нет! Я не пойду спать, потому что ты расскажешь мне, что с тобой происходит, прямо сейчас!

Он сел на край кровати, где раньше стояла его старая раскладушка.

— Это так не сработает, — сказал он. — Доверяй мне. Этого просто нет. Поскольку я не знаю, как объяснить это. Это все… — он поднял руку и позволил ей упасть. — Туман.

Она попыталась предположить из дикого отчаяния.

— Это были… Майкл сказал, что они заставили тебя мечтать. Дурные сны? Они были… они были о твоей сестре? — поскольку смерть Алиссы преследовала его в течение долгого времени, и то, что он не смог спасти её из огня. И неважно, что он не мог ничего сделать. — Твоя мама?

Он издал звук, который она только секунду спустя признала смехом.

— Мне жаль, что они сделали не это, — сказал он. — Я могу справиться с кошмарами, действительно могу. Но не мечты. Не… — внезапно его глаза просто наполнились слезами, которые потекли, он наклонил подбородок и схватился за каркас кровати, как будто всё вокруг двигалось. — Не наблюдение за тем, что я не могу иметь.

— Что ты не можешь иметь? — она опустилась на колени, глядя ему в лицо, наблюдая, как слезы тихо катятся вниз по его щеке. Он не рыдал. Это было, как будто он даже не знал, что это происходило. — Шейн, пожалуйста. Помоги мне понять. Это не имеет никакого смысла.

Что произошло?

— Мечты. Они дали мне то, что я хотел, — сказал он. — Все в порядке. Все… прекрасно. — Он глубоко вздохнул и зажмурился. — Я не могу это объяснить. Это не имеет значения. Я буду в порядке.

— Прекрати! Ты не в порядке, Шейн, есть что-то… просто скажи мне. Ты знаешь, что можешь рассказать мне, верно?

— Нет, — сказал он. — Я не могу, — он наклонился вперед и поцеловал ее, крепко, неуклюже, отчаянно, и она издала удивленный гортанный звук, но не отодвинулась. Вместо этого она придвинулась ближе, обернув руки вокруг него, как будто она никогда не намеревалась позволить ему уйти. Никогда. Тепло его слез впиталось в воротник ее рубашки, оставило влажные пятна на ее шее. Он раздвинул колени, чтобы подпустить ее ближе, и затем рухнул назад на матрац, потянув ее за собой.

Тогда он просто… остановился.

Она чувствовала его до сих пор напряженные мышцы, как если бы он боролся с самим собой, и его дыхание ускорилось до бешеного ритма, как будто он бежал спринт.

— Шейн, пожалуйста. Позволь мне помочь.

Он крепко зажмурился.

— Скажи мне, что ты здесь.

— Боже, Шейн. — Она наклонилась и прижалась губами к его, со вкусом слез. — Клянусь, я здесь. Что я должна сделать, чтобы доказать это?

— Скажи мне ее имя, — сказал он. — Пожалуйста, скажи мне ее имя.

— Чье имя?

Он дышал настолько быстро, она боялась, что он начнет задыхаться.

— Она была настолько настоящей, Клэр, она была настолько настоящей, и я держал ее в своих руках, и она была настолько крошечной, у нее были голубые глаза, и я не знаю ее имени, я не знаю …. - его глаза открылись, слепые и почти сумасшедшие, поскольку его пристальный взгляд смотрел на нее. — Это было так прекрасно. Ты понимаешь? Прекрасно. И я должен был отпустить ее. Но что, если я был неправ? Что, если это … что если я никогда…

— Что если ты никогда не покидал то место? — предположила она и обхватила его лицо руками.

— Ты действительно ушел. Мы вернули тебя, — внезапно все, что он говорил, стало обретать смысл. Сумасшедший, злой, ужасный смысл. — Ребенок. Тебе приснился ребенок. Наш ребенок?

Его кивок больше походил на дрожь.

— Я не знаю, как ее зовут.

Она рухнула на него сверху, пытаясь удержать каждую секунду с ним рядом.

— Мне так жаль. Это не по-настоящему. Ты знаешь это, не так ли? Ты знаешь, это не может быть реальным?

— Мне нужно знать. Я просто… я просто должен, Клэр. Я сойду с ума, если не узнаю, — тепло его дыхания зашевелило её волосы, и его руки обвились вокруг нее, прижимая так близко, как была его собственная кожа. — Скажи мне её имя. Просто… пожалуйста.

Это было безумием. Сумасшествием. Но если он хотел услышать это… не то, чтобы она не мечтала тайно об этом, о том, как выйти за него замуж, завести детей. Фантазия жизни, она фантазировала уже примерно миллион раз, все детали живые и яркие в ее воображении.

Но почему-то сказав, она почувствовала, как что-то отдает. Нечто драгоценное и хрупкое, своё.