Герой ее мечты - Конни Брокуэй

— Породистую, — с важным видом кивнула Венис.

Он расхохотался мягким бархатистым смехом, и Венис шикнула на него, испуганно оглянувшись на другие палатки.

— Хм… не знаю, как быть с черепаховыми гребнями, но, думаю, все остальные твои требования я смогу удовлетворить.

— Требования? Это же ты разбудил меня от сладкого, безмятежного сна и…

— Ш-ш-ш! Ты хочешь ванну или нет?

— Конечно, хочу, — без раздумий ответила Венис.

Ноубл взял ее за руку. Его пальцы, теплые, сильные и уверенные, сомкнулись вокруг ее пальцев, и он повел ее туда, где их дожидались мул и его пони, уже оседланные.

— Мы их бросаем? — оглянувшись на палатки, спросила Венис.

— Они, вероятно, будут еще спать, когда мы вернемся, — усмехнулся Ноубл. — Мы поедем не в Сэлвидж, Венис.

Не спрашивая у нее разрешения, он поднял ее в седло и сам сел на пони.

Пока они ехали на юг, оставив в стороне «настоящею старого человека» Гранди, снег не прекращался. Наоборот, хлопья становились все крупнее и опускались все медленнее, словно снова начиналась зима.

Когда они проехали около пяти миль, Ноубл остановился, спрыгнул на землю и, подойдя к Венис, протянул ей руки. Она опершись реками о его плечи и, соскользнув к нему в объятия, задержалась на мгновение, закрыв глаза и наслаждаясь прикосновением к Ноублу, такому большому, сильному и любящему.

— Ну же, Вонючка. — Ноубл развернул ее и слегка подтолкнул вперед.

— Вонючка?!

— Другие прозвища тебе не понравились бы.

Венис почувствовала, как у нее покраснели щеки, а Ноубл, засмеявшись, схватил ее за руку и потянул, хотя она неистово сопротивлялась, заявляя, что не желает касаться своей «вонючей особой его благоухающей личности». Они обогнули сосновую рощицу, и Ноубл, остановившись, вытолкнул Венис вперед.

У нее остановилось дыхание. На расстоянии десяти футов от них находилась обещанная ванна, созданная самой природой. Над неправильной формы водоемом, двадцати футов длиной и примерно восьми футов шириной, в холодный воздух поднимались нежные завитки пара — горячий источник.

Венис вздохнула от удовольствия. Освободившись от одеяла и сбросив башмаки, она дергала ремень, пока наконец не расстегнула его.

— Эй! — смеясь, возмутился Ноубл. — Что случилось со скромностью?

— К чертям скромность. Я собираюсь принять ванну! — Последнее слово она произнесла с восторженным придыханием.

Она яростно сражалась с пуговицами, но в конце концов сдалась и стянула жесткую, грязную рубашку через голову. Снимая с себя серые носки, она прыгала сначала на одной ноге, потом на другой, сокращая между собой и источником десятифутовое пространство.

В итоге на ней не осталось ничего, кроме красного нижнего комбинезона. Его она не стала снимать, а просто прыгнула в воду.

Вода сомкнулась у нее над головой, и Венис опускалась в глубину, пока не развела руки, чтобы вытолкнуть себя обратно наверх, а выскочив на поверхность, засмеялась от неподдельного удовольствия.

Вода была горячей — не просто теплой, а горячей, восхитительно горячей, согревающей до костей, пропитывающей все тело.

Венис взглянула на Ноубла, который с улыбкой стоял у самой воды и так радовался ее удовольствию, словно бы наслаждался сам. Боже, она так его любит!

— Это настоящий рай! — крикнула ему Венис.

— Выглядит чрезвычайно заманчиво.

— Иди сюда, — без колебаний сказала Венис.

— Можно? — Он вопросительно поднял брови.

— Я не такая эгоистка, чтобы присвоить себе всю эту восхитительную горячую воду! — ответила она, отметив, что он уже сел на землю и стягивает сапоги.

У него ушло около минуты на то, чтобы тоже остаться в одном только нижнем комбинезоне. Поняв, что Ноубл не собирается его снимать, Венис почувствовала страшное разочарование. Его голую грудь она видела уже полдюжины раз, но никогда еще не видела Ноубла полностью обнаженным, и внезапно это показалось ей серьезным, крайне серьезным упущением.

Ноубл прыгнул, подняв фонтан брызг, и, сразу же всплыв на поверхность, отбросил с лица длинные волосы, а потом окунул затылок в воду и, приблизившись к Венис, снова тряхнул головой. На третий раз Венис поняла, что он делает это нарочно.

Она нырнула и, обхватив его за талию, потянула вниз, под воду, а потом, положив руки ему на плечи, толкнула как можно глубже и, вынырнув на поверхность, засмеялась.

Но смеялась она не долго. Оставаясь под водой, Ноубл крепко схватил ее за лодыжку. Пронзительно вскрикнув, Венис пнула его, но Ноубл обхватил рукой ее икру.

Чем сильнее отбивалась Венис, тем выше по ее ноге поднималась его рука. Венис не могла поверить, что он способен так надолго задержать дыхание. Она дергалась и извивалась, а он уже поднялся до ее колена. Она вырывалась изо всех сил, но Ноубл в конце концов обхватил ее за талию и потянул к себе под поверхность горячей, темной воды.

Его рот накрыл ее рот.

Невесомый и мускулистый, длинный и твердый, Ноубл прижался к ее груди, расположив свои бедра между ее бедрами.

Они всплыли на поверхность, все еще жадно прижимаясь друг к другу открытыми ртами и неистово, крепко обнимая друг друга.

— Венис? — Ее имя прозвучало вопросом.

У нее не было другого ответа, кроме того, что она хочет этого, хочет заняться с ним любовью, хочет оставаться в этом фантастическом мире снега и тепла, весенних цветов и зимних метелей.

Венис спустила с его широких плеч мокрое белье, и как только она это сделала, Ноубл вместе с ней поплыл к краю водоема.

Ноубл не шевелился, а лишь смотрел на Венис, заставляя себя ждать: она должна хотеть этого так же сильно, как хочет он.

Увидев на нижней губе Венис каплю воды, Ноубл, не справившись с собой, наклонился и слизнул ее, и у Венис из глубины горла вырвался звук, похожий на всхлипывание. Встретившись с Ноублом взглядом, Венис потянулась вверх, к застежке своего комбинезона, спустила его и сбросила с ног.

Из воды выступали округлости ее грудей, волосы, слегка покачивающиеся темными волнами около светлых холмиков, возбуждали не меньше, чем шелковое покрывало, стыдливо приоткрывающее прелести соблазнительницы. Ноубл прерывисто вздохнул и запустил пальцы одной руки в темные, струящиеся локоны — мягкие, густые и обольщающие.

Кончики пальцев, спрятавшиеся под плывущими волосами, задели сосок Венис, и от нечаянного прикосновения она выгнулась и подняла вверх подбородок, открыв шею. Решительно отыскав коралловую верхушку, Ноубл нежно поглаживал пальцем бутон, пока он не поднялся от возбуждения даже здесь, в этой разогретой ванне.

Опустив голову под воду, он взял сосок в рот и, неторопливо поглаживая его языком, почувствовал, как Венис задрожала и вцепилась руками ему в плечи.