Современный кубинский детектив - Луис Рохелио Ногерас

Лишь через семнадцать дней после исчезновения Беттины с Кубы улетели два бельгийских архитектора, приезжавшие на консультативное совещание по модернизации городов.

Затем мы посетили дом Лефевров и снова допросили домработницу. Она показала, что в четверг Беттина привезла множество украшений для дома и керамических изделий, но ничего не объясняла. После ухода Уго Беттина долго жгла какие-то бумаги. На вопрос Делии она ответила, что время от времени следует очищать ящики и освобождаться от скопившихся там ненужных вещей.

Дело № 703/848

Из сообщения одного из наших сотрудников в Брюсселе мы узнали, что около шести месяцев назад Александр Лефевр купил там большой дом с садом. Цена за него во много раз превышает сумму, которую может скопить служащий, занимающий должность Лефевра; даже при том, что он получает хорошее жалованье и является совладельцем бензоколонки, собрать такие деньги за столь короткое время представляется невозможным или, во всяком случае, сомнительным.

До приезда на Кубу он жил в хорошей современной квартире в центре города, впрочем отнюдь не роскошной и вполне соответствующей его средствам.

Все вышеуказанное наводит на мысль, что у Лефевра появились какие-то дополнительные доходы, позволяющие ему вкладывать средства в недвижимость, расположенную в аристократическом районе города. В настоящее время в этом доме проживают его дети и старшая сестра с мужем.

Вернувшись к себе, я увидел записку, в которой говорилось, что мне звонила председатель Комитета защиты революции квартала, где жил Уго Пеньяльвер, и сообщила о том, что сосед Уго хочет сделать кое-какие заявления.

Вскоре я уже стучал в дверь его квартиры; открыл мне старик лет семидесяти, я представился, и он пригласил меня войти. Мы сели, старик извинился, что у него нет кофе, но зато он угостит меня «очень славным апельсиновым винцом».

Пока он ходил на кухню, я оглядел квартиру. По размерам и планировке она точная копия квартиры Уго — но какая между ними разница! У старика гораздо уютнее, как-то теплее, может быть, из-за фотографий, развешанных на стене, у которой стоит буфет, или рисунков, сделанных неумелой детской рукой, а может, потому, что мебель обита хорошо простиранными мешками из-под сахара, которые кто-то старательно расшил сложным геометрическим узором.

— Моя старуха научилась делать это вино у тетки, которая жила в Ховельяносе, — сказал старик, возвращаясь в гостиную.

Потягивая вино, я выслушал его.

— Понимаете, когда приходил следователь, меня не было дома. Старшая дочь водила меня к врачу. Она живет в трех кварталах от больницы, где я наблюдаюсь, и мы решили пообедать у нее, чтобы потом ее муж отвез меня домой на своей машине. Туда позвонила моя жена и сказала, что у нее совсем разгулялись нервы, потому что в соседней квартире случилось несчастье. Зять съездил за ней, и пять дней мы прожили у дочери... — Старик замолчал и налил мне еще вина. — Когда мы вернулись, я стал расспрашивать соседей и понял, что никто не рассказал о женщине...

— О женщине? Какой женщине? — перебил я его.

— Не знаю, так ли уж важно мое сообщение, ну а вдруг все же пригодится. В день, когда Уго нашли мертвым, я спустился полить зелень в центральном дворике нашего дома. Вообще-то это не моя обязанность, но мне нравится. Я увидел входившую в вестибюль женщину. Она прямо-таки бросалась в глаза своей неряшливостью, а я таких женщин не люблю. Моя старуха даже в лавку идет вычищенная да отглаженная... Может, у вас другие понятия, но я считаю, что женщине негоже появляться в таком виде, как та...

Я согласился с ним, но начинал чувствовать нетерпение. Как и все пожилые люди, он мог долго ходить вокруг да около того, что меня интересовало. Однако я боялся показаться невежливым, прервав его.

— Я еще не закончил поливку, но решил подняться вместе с нею и посмотреть, к кому она идет. Я поспешил, и мне удалось вскочить в лифт раньше, чем она захлопнула дверцу.

— Как она выглядела? — спросил я.

— Обычного для кубинской женщины роста. Очень растрепанная. На ней были старые очки в посеребренной оправе. Ужасно некрасивые. Я на это тоже обратил внимание, потому что сейчас такие носят только молодые девчонки. Поди догадайся зачем. Не понимаю я нынешних кокеток. — Старик пожал плечами, словно выражая недоверие к вкусу молодого поколения. — Зубы неровные. Правда, их не было видно, но я обратил внимание, что верхняя губа слегка выступает над нижней. Мы поднялись на четвертый этаж, — продолжал он без остановки, — и она пошла по коридору. На меня эта женщина ни разу не взглянула, словно бы очень спешила. Потом она остановилась у квартиры Уго. Я уже собрался было сказать, что там никого нет, как вижу — она достает из сумки ключ и открывает дверь. Я не люблю совать нос в чужие дела, но мне подумалось, тут что-то не так. Поэтому я окликнул ее и представился как сосед Уго. А она объяснила, что Уго дал ей ключ и попросил убрать квартиру, и, мол, начиная с сегодняшнего дня она будет приходить два раза в неделю. Я сказал ей, что удивлен, так как у Уго обычно убирает женщина из соседнего квартала. Она возразила, что Уго хочет провести генеральную уборку и ничего не говорил ей ни о какой другой женщине. И вообще он ей заплатил вперед, а до остального ей нет дела. При этих словах она достала из сумки тапочки и рабочее платье, которое положила в кресло. Потом обернулась ко мне и, извинившись, что у нее много работы, захлопнула дверь.

— Сколько времени она пробыла в квартире?

— Понятия не имею. Я сошел вниз и снова принялся за поливку, а потом поднялся к себе переодеться, чтобы идти в больницу. Помню только, что пришла эта женщина около десяти утра...

11

Гости сидели на террасе. С лестницы женщина различала их голоса. Прежде чем уйти, она должна еще кое-что посмотреть. Странное, не поддающееся определению чувство испытывала она — ничего подобного в ее жизни еще не было. Никогда.

Она поднялась на самый верх и прошла в конец коридора. Здесь начинается ее «лесенка», ведущая в студию. Всего четырнадцать ступеней, но они помогают ей отгородиться от остального мира. Здесь хорошо, здесь она может быть сама собой.

Она открыла дверь и очутилась в своем маленьком, столь дорогом ей мирке. Беспорядок? Быть может, кто-нибудь так бы и подумал, но ей нравится этот «упорядоченный беспорядок». Вот ее керамика, ее книги, журналы, пластинки, ее маленькие тайны.

Она достала ключ, спрятанный в глиняной статуэтке, отперла ящик письменного стола, переворошила его содержимое.

Да, все это можно оставить. Ничего важного она не забыла. Женщина даже не дала себе труда спрятать ключ. Ее рука нашарила листок бумаги. А! «Луковая колыбельная»! Как ей нравится эта песенка! Жаль, что она еще не все понимает и не может до конца постичь красоту стихотворения...

Тихим голосом она мягко напела:

Пять зубков белеютв месяц твой восьмой,пять лимонных почек,лопнувших зимой.Пять зубков у сына,юных, налитых,пять цветков жасмина...[8]

С этими словами она задвинула ящик письменного стола. Ее взгляд быстро обежал комнату.

Нет, ничего не нужно убирать. Все может остаться как есть.

Дело № 703/848

За последние недели поступило несколько заявлений о том, что в некоторых домах, где проживают иностранцы, были замечены следы проникновения в квартиры. Отдел, проводивший расследование, узнав, что личное дело Исмаэля Кинтеро находится у нас, связался с нами.

Обменявшись информацией, мы выяснили, что Исмаэль Кинтеро взят под подозрение как возможный соучастник. Нам сообщили, что в квартирах двух советских работников торгпредства, чехословацкого инженера Карела Ленкова, консультанта по разведению масличных культур, и господина Люсьена Матье, представителя швейцарской фирмы «Жординет», экспортирующей электронное оборудование, обнаружены следы проникновения неизвестных лиц с целью завладеть документами, носящими частный характер, но могущими содержать информацию, представляющую интерес для врага.

Квартиры не подвергались взлому, поэтому была предпринята тщательная проверка людей, обычно бывающих там, и обслуживающего их кубинского персонала. Проверка показала, что никто из вышеупомянутых лиц никакого отношения к происшедшему не имеет. Нет и никаких следов проживания посторонних в этих квартирах.

Эксперты пришли к заключению, что у преступника, или преступников, имеются ключи не только от входной двери, но и от некоторых предметов обстановки. Все указывает на то, что им заранее известно, где следует искать интересующие их бумаги, в то же время ни в одном из случаев не обнаружена пропажа денег, драгоценностей либо прочих дорогостоящих вещей.