Сент-Экзюпери - Марсель Мижо

Сент-Экзюпери познакомился с Анри Бордо во время своей поездки в Германию в марте 1939 года. Месяцем раньше вышла из печати «Земля людей». Думается, не будет преувеличением сказать, что личное обаяние автора сыграло не последнюю роль в интересе, проявленном маститым академиком к молодому собрату.

Антуана не всегда преследовали всякого рода злоключения – иногда ему улыбалось и счастье. Да и, по правде говоря, его злоключения иногда шли ему на пользу. Ведь аварии в Бурже, Сен-Рафаэле, Ливийской пустыне и Гватемале не только катастрофы, едва не стоившие ему жизни, но и та «руда», из которой выплавлены его книги. И то, что при всех злоключениях своей перегруженной опасностями жизни он уцелел, – большое счастье и для него и для нас.

Большим везением, если принять во внимание обычную для академиков приверженность к консервативной форме в вопросах языка и литературы, явилось и присуждение ему «Большой премии романа».

Собственно, единство собранных вместе очерков, статей, пополненных воспоминаниями, создают пронизывающие всю книгу размышления автора, лиричность повествования. Это произведение можно было бы назвать условно романом мысли в действии и становлении. В нем явственно ощутима единая поэтическая струя.

Писатель Антуан де Сент-Экзюпери – поразительный пример единства творчества и собственной жизни. Всю жизнь он писал одно-единственное произведение. Произведение это – его жизнь. Отсюда и лиризм.

«И дело вовсе не в том, чтобы жить среди опасностей, Эта формула претенциозна. Мне вовсе не по сердцу тореадоры. Не опасности я люблю. Я люблю жизнь... между тем, если человеческой жизни и нет цены, мы действуем всегда так, как будто существует нечто превосходящее по ценности человеческую жизнь... Но что же это?»

Мысль его несется на крыльях самолета – самолета, который «...не цель, а орудие. Такое же орудие, как и плуг... За орудием и через него, – говорит писатель, – мы снова обретаем мать природу – природу, близкую садовнику, мореплавателю или поэту».

И хотя сам Сент-Экзюпери и сказал про себя: «К книге привел меня не самолет. Думается мне, будь я шахтером, я так же старался бы извлечь назидательный урок из недр земли», – все же вне ремесла летчика вряд ли у него создалось бы то особое видение, которое как бы предваряет видение будущего человека космоса. Долгие часы размышлений, проведенные им в небе за штурвалом самолета, обострили его восприятие, довели до пароксизма чувство неразрывной связи каждого человека, если даже он крылат, с Землей людей – этим кораблем, несущимся с безумной скоростью в бесконечном пространстве, кораблем, пассажирами которого мы все являемся.

Сент-Экзюпери обвиняли в абстрактности. Заявляя, что «человек – сумма ценностей, которую надо бережно культивировать, укреплять, беречь», он-де основывает свой гуманизм на отвлеченной морали, независимой от каких-либо социальных, экономических и политических условий. К тому же он проявляет тенденцию к поспешным и нередко противоречивым выводам.

Такой взгляд на творчество Антуана де Сент-Экзюпери до крайности неглубок. Не полное ли отсутствие фанатизма и предвзятости, характерное для писателя, рассматривается как противоречивость? Взгляд такой неглубок уже потому, что писателю предъявляется упрек в «нерешении» тех задач, которые он вообще перед собой и не ставил. В действительности Сент-Экзюпери не столько разрешал вопросы, сколько показывал ход мыслей, путь рассуждения, который мог бы привести к их разрешению. В то же время он звал читателя самого пуститься в этот путь. А путь размышлений никогда не прямолинеен, разве только у весьма примитивного человека. Ход мыслей вдумчивого человека никогда не выражается категорическими «да», «нет», «белое», «черное». Да и в категориях «белое», «черное» не всегда скрыто непреодолимое противоречие.

Отсутствие фанатизма и предвзятости отнюдь не означало для Сент-Экзюпери отсутствия направленности. «В мире, где воцарился бы Гитлер, для меня нет места», – сказал Антуан. И он отдал жизнь за эту свою направленность. Но не за то, чтобы больше не было продовольственных карточек, ибо «ужаса материального порядка не существует», а для того, чтобы освободить «заложника», прекратить глумление над человеком.

Что может быть конкретнее, чем отдать жизнь за свои идеи, за свое дело-дело всего передового человечества?

Ценность произведений Сент-Экзюпери в том и cостоит, что благодаря высокому уровню обобщений они не ограничиваются требованиями момента, историческими обстоятельствами, в которых написаны, а сохраняют значение и для нашего времени-времени борьбы с колониальным порабощением, времени борьбы за мир.

Однако никаких рецептов, годных на все случаи жизни, Сент-Экзюпери не составлял. Пожалуй, единственное, в чем можно усмотреть выдвижение каких-то постулатов, – это в вопросе о подходе к решению насущнейших человеческих проблем.

«Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения... Ужаса материального порядка не существует... Хорошо видишь только сердцем».

С этой и только с этой точки зрения можно говорить, что он что-то утверждал.

Да, он утверждал приоритет человеческого духа над всем остальным. Но что может быть более оптимистично? И вместе с тем разве не в этом черпает свою основную силу подлинный гуманизм?

Думается, что так это и оценили рабочие типографии Гревэн, которые еще до поступления книги в продажу преподнесли автору один экземпляр «Земли людей», напечатанный на авиационном полотне.

Высокий уровень обобщений, на который писателя, надо думать, вознесло ремесло летчика, может показаться лишенным конкретного содержания лишь человеку недалекому. Произведения Экзюпери, и в особенности «Земля людей», как очень тонко подметил Пьер Дэкс, напоминают настойчивый вопросник. А поставить вопрос-это уже сделать шаг к его разрешению.

И так же, как и в его время, вопросы, которые настойчиво ставит писатель, требуют ответа.

«Мы хотим освобождения. Тот, кто работает киркой, хочет видеть смысл в работе киркой. И работа киркой каторжника – вовсе не то же самое, что работа киркой геолога-разведчика, которая возвеличивает его. Ужаса материального порядка не существует. Каторга – там, где работа киркой лишена всякого смысла, где работа не связывает того, кто трудится, со всеми людьми. А ведь мы хотим бежать с каторги!»

Это выдержка не из «Земли людей», как можно было бы предположить, а из статьи «Смысл жизни». Под смыслом жизни Сент-Экзюпери, как он это доказал позже, понимал все то, в борьбе за что можно отдать самое ценное достояние человека – жизнь.