Маркус Вольф - Леонид Млечин

— Весь Берлин является частью ГДР, и если у нас раньше не было сил совладать с этой проблемой, то теперь мы созрели.

Восемнадцатого января Ульбрихт написал большое письмо Хрущеву, доказывая необходимость покончить с остатками оккупационного режима в Берлине, комендатурами и правами оккупационных держав.

Пятнадцатого июля Ульбрихт провел пресс-конференцию. Корреспондентка газеты «Франкфуртер рундшау» поинтересовалась у Ульбрихта, означает ли его концепция превращения Западного Берлина в свободный город возведение стены.

— Я так понимаю ваш вопрос, — ответил Ульбрихт, — что в Западной Германии есть люди, которые хотят, чтобы мы мобилизовали строителей на возведение стены. Мне ничего не известно о таких намерениях. Строители в нашей стране заняты возведением домов, свободных рук нет. Нет и намерения строить стену.

На следующий день люди в ужасе побежали из ГДР, зная привычку социалистических руководителей опровергать то, что уже делается. В июле 1961 года каждый день в Западный Берлин сбегала тысяча человек.

Посол Первухин отправил министру Громыко справку о проблеме эмиграции из ГДР. Он выражал сомнения в возможности легко закрыть секторальную границу.

Тем не менее Хрущев пришел к выводу, что нельзя позволить ГДР истечь кровью. Если ее и дальше будут покидать самые образованные и толковые молодые люди, социалистическая ГДР лишится будущего. Он поручил Первухину немедленно встретиться с Ульбрихтом и сообщить о согласии Москвы на закрытие границы между Западным и Восточным Берлином.

Михаил Георгиевич Первухин еще недавно был первым заместителем председателя Совета министров СССР. Летом 1957 года на заседании президиума ЦК КПСС он поддержал Маленкова и Молотова, когда они выступили против Хрущева. И лишился высокой должности. В начале 1958 года его отправили послом в ГДР. Для него посольская должность была почетной ссылкой. Но он еще оставался кандидатом в члены президиума ЦК. Его сопровождала охрана, ему полагался личный самолет, из Москвы с фельдъегерем присылали секретные документы президиума ЦК.

Двадцать девятого июня в Москве президиум ЦК КПСС обсудил просьбу Ульбрихта собрать руководителей стран Варшавского договора. Встречу назначили на 3 августа. Никого не уведомили заранее, зачем всех срочно собирают в Москве. Громыко и Андропов 28 июля доложили президиуму ЦК, что любая информация «может стать известной западным державам».

Двадцатого июля председатель КГБ Александр Николаевич Шелепин информировал Хрущева: советская разведка выявила признаки подготовки Запада к военному конфликту, что «может представить серьезную угрозу безопасности Советского Союза». Президент Джон Кеннеди увеличил военный бюджет на три с половиной миллиарда долларов, призвал резервистов. Он попросил конгресс выделить 200 миллионов долларов на гражданскую оборону, в том числе на строительство убежищ. Маркус Вольф тоже получил указание оценить военные намерения стран НАТО.

Двадцать пятого июля Джон Кеннеди выступил с речью, которая транслировалась по радио и телевидению. Он сказал, что в Берлине проверяются мужество и сила воли всего Запада:

— Мы не можем и не позволим коммунистам выбросить нас из Берлина — постепенно или силой. Мы должны выполнить обязательства перед свободными людьми Западного Берлина — обеспечивать их права и их безопасность даже перед лицом грубой силы — ради того, чтобы поддержать уверенность других свободных людей в нашем мире.

Если Хрущев и его окружение внимательно читали речь Кеннеди, то, должно быть, обратили внимание на то, что американский президент говорил исключительно о Западном Берлине. Кеннеди сказал своему помощнику Уолтеру Ростоу:

— Хрущев теряет Восточную Германию, а он не может себе это позволить. Он должен что-то предпринять, чтобы остановить поток бегущих из страны. Возможно, построить стену. И мы не в силах это предотвратить.

В определенном смысле Хрущев, столкнувшись с решительной позицией Кеннеди по берлинскому вопросу, отступил. Он отказался от попытки получить весь Берлин и удовлетворился восточной частью города.

В западной части города трудились 65 тысяч восточных берлинцев — 15 процентов работающего населения столицы ГДР. От них потребовали получить разрешение на работу в Западном Берлине. Кроме того, решено было сделать экономически невыгодной работу в Западном Берлине. Платить квартирную плату и все коммунальные расходы в западногерманских марках. 40 процентов зарплаты обменивать на восточные марки по курсу одна марка к одной, хотя реальный курс — одна западная марка за четыре восточные.

В результате в июле 1961 года в Западный Берлин устремилось в шесть раз больше людей, чем в предыдущие месяцы. Все меры властей ГДР только ухудшали ситуацию.

Ульбрихт прилетел в Москву 1 августа в сопровождении делегации из шестидесяти человек. Он попросил о встрече с Хрущевым. Объяснил, каков план. Берлин рассечет колючая проволока, которая тайно уже доставлена в город. Ульбрихт пояснил:

— Там, где окна домов выходят на Западный Берлин, заложим окна кирпичом. Маршруты городской надземки и подземки будут блокированы. На станции Фридрихштрассе перроны разделит стеклянная стена, нельзя будет пересесть в другой поезд и попасть в Западный Берлин. А выходы из метро на станции Митте просто закроют.

Представители штаба Группы советских войск и Министерства внутренних дел ГДР обсудили план совместных действий на границе двух Германий. Договорились, что полицейские силы и пограничники образуют кольцо вокруг Западного Берлина. Советские же войска и части Национальной народной армии ГДР займут позиции на расстоянии одного-двух километров.

Сразу после войны на базе управления 1-го Белорусского фронта сформировали Группу советских войск в Германии. К началу 1960-х годов она состояла из десяти танковых и десяти стрелковых дивизий — 350 тысяч солдат и офицеров, 7500 танков, 900 самолетов. В августе 1961 года в Германию перебросили дополнительные силы. На границу с Федеративной Республикой скрытно выдвинули танки.

Ульбрихт сказал, что самое удобное время для строительства стены — ночь с субботы на воскресенье, когда на улицах меньше всего людей. Выбрали ночь с 12 на 13 августа.

Совещание руководителей социалистических стран провели не только ради того, чтобы оповестить товарищей по Варшавскому договору. Ульбрихт рассказал, какой ущерб его стране наносит бегство людей. Объяснил, что ради повышения уровня жизни он приобретает товары на Западе, а расплатиться нечем. Предупредил: если результатом возведения стены станет экономическая блокада Восточной Германии, всем придется помогать ГДР.