Заповеди Леси - Ирина Михайлюк

И той ночью между нами действительно что-то изменилось. Никогда пре-жде Эрик не целовал меня так нежно. Я смотрела в его глаза и видела в них что-то безгранично тёплое.

Он целовал мои глаза и губы.

И в конце мы уснули не измождённые безграничной страстью, а просто крепко обнявшись, словно боялись отпустить друг друга.

Проснулись мы вместе. Наша совместная попытка приготовления завтрака не увенчалась успехом: еда подгорела. Ещё одно правило: не отвлекайтесь во время приготовления еды, это может плохо кончиться.

Но в моей жизни никогда ещё не было настолько весёлых завтраков. Да, раньше мне редко приходилось кидаться в кого-то едой. Но Эрик тоже не оста-вался в долгу.

А после прогулка до дома Елизары. И на этот раз Эрик не ушёл, он ос-тался. Хотя ему явно было неприятно находиться здесь. Но его присутствие при-давало мне дополнительные силы.

Я сразу же отправилась к Роме. Ещё одна попытка.

Я закрыла глаза и дотронулась до руки брата. С каждым днём Рома угасал всё больше и больше. Он становился тенью.

Всё внутри меня уже приготовилось к тому, что барьер снова причинит боль. Но какого же было моё удивление, когда я не наткнулась на привычную стену, а очутилась в достаточно странном месте. Там царил мрак и холод. Я уз-нала черты нашего прежнего дома. Некоторые вещи точно были из него, но их затронуло время. Стулья обвиты паутиной, обивка мебели изорвана.

Помещение было погружено в кромешный мрак.

Я увидела возле окна девушку и узнала в ней Лину. Она смотрела в окно и не подавала ни малейших признаков жизни, словно она была статуей вовсе. Рядом с ней на коленях стоял мой брат. Он выглядел ничуть не лучше, чем в реальности. Даже хуже.

Я подошла к нему ближе, но он не обратил внимания.

Странно, что я не продумала план дальнейших действий, после того, как пробью защиту. Неужели я не верила в успех?

— Рома, — тихо позвала я. Мой брат вскочил на ноги и начал бешено ози-раться по сторонам, надеясь найти нарушителя его покоя.

Под его глазами залегли глубокие тени, кожа плотно обтягивала скулы. Блеск, присущий его глазам, исчез. Он стал знакомым незнакомцем.

— Что ты здесь делаешь? Уходи! — его голос звучал совсем слабо. Я пони-мала, что мне просто жизненно необходимо вывести его отсюда, иначе он умрёт.

— Мне нужно приглашение? — моя наглость на время заставила его замол-чать. Он просто буравил меня взглядом, прежде чем произнести грубое:

— Уходи.

— Ты нужен мне.

— Нет.

Я подошла к нему ближе, протянула руку. Я так скучала по нему, по звуку его голоса, по таким знакомым и родным объятиям.

— Я знаю, Злата. Я знаю, какое решение ты приняла. Это просто эгои-стично. Ты хочешь, чтобы я вернулся, а сама желаешь умереть.

В его словах была правда, и я не могла отрицать этого. Но…

Как я могла объяснить ему, что он должен жить? Что у него есть шанс на нормальное будущее?

— Останься, останься со мной. Пожалуйста, Рома, мы одна семья, — я боя-лась, что он меня оттолкнёт, но всё равно обняла его. Я вложила в эти объятия всю свою любовь.

Мне казалось, что Рома превратился в каменную статую.

Он замер, словно в нерешительности — оттолкнуть меня или обнять. И я поняла, что у меня действительно есть шанс его вернуть.

— Помнишь, когда то мы были не разлей вода? Ты был моим лучшим дру-гом, а теперь… Мне не хватает тебя, Рома. Да, я уйду, но я хочу, чтобы после меня остался человек, который бы пытался сохранить в мире хорошее.

— У тебя есть Эрик и Ярослав. Они могут выполнить все твои просьбы…

— Они не люди. Они не знают мира. Мне нужен ты, я люблю тебя, Рома, ты мой брат. И ты не должен гибнуть на моих глазах. Помнишь, ты обещал матери защищать меня ото всего? И ты нарушаешь обещание! — я сорвалась на крик и, кажется, заплакала.

— Не плачь, — он наконец-то обнял меня в ответ, — дай мне ещё немного времени, и я вернусь. Не приходи. Ты же знаешь, что это должно быть лишь моё решение.

Он поцеловал меня в лоб. Я посчитала это хорошим знаком, так в детстве он успокаивал меня.

— Хорошо, — я ещё раз крепко обняла его, прежде чем раствориться в ре-альности. Из забытья до меня донеслись его слова:

— Я вернусь.

Я до сих пор храню их в памяти.

Моя жизнь в то время была немного безумной. Я много веселилась и много грустила.

Мои отношения с Эриком были запутаны. Мы оба понимали это, но никто из нас не стремился распутать клубок.

После поездки в город мы редко расставались. И даже если у нас не оста-валось выбора, мы пользовались мысленной связью.

«Ты не представляешь, какое сегодня красивое небо», — я так привыкла к его голосу у себя в голове.

«Отчего же. Но сегодня у меня вместо неба потолок дома Елизары. Я обе-щала помочь ей. Ты скоро вернёшься?»

«Как только выполню поручение Ярослава».

Что касается Ярослава, то он тратил своё драгоценное время на то, чтобы найти способ спасти меня. Одну неделю ему даже удалось заразить меня своей идей, я почти поверила, что неизбежного можно избежать. Но после многочасо-вого, бессмысленного изучения старых фолиантов я сдалась. Да и Елизара гово-рила, что у меня нет особого выбора. Если я не приму решение в это полнолуние, то лес убьёт меня потом.

Но для Ярослава это не значило ничего, он не верил в то, что выхода нет. И со временем его поведение стало напоминать мне помешательство. Он был одер-жим одной идеей и не собирался отказываться от неё.

С того момента, как он показал мне свои воспоминания, моя привязанность к нему возросла.

Только один вопрос не давал мне покоя:

— Почему Марина тогда оказалась в лесу? Она же осознавала опасность, — Ярослав был застигнут врасплох моим вопросом. Ответ явно был ему неприятен, как и любые воспоминания о том, что произошло тогда.

— Елизара. Она оказалась там из-за Елизары, из-за её долбанного экспери-мента.

Я больше не спрашивала его об этом, мне не хотелось лишний раз трево-жить старые раны.

Он заботился обо мне, и это было невероятно трогательно. А я в свою оче-редь заботилась о нём.

Моя забота не могла излечить его душу, но она могла помочь ему обрести хотя бы временный покой.

И чем больше Ярослав проводи со мной времени, тем спокойнее он стано-вился. Он даже стал улыбаться, не иронично, не издевательски, а искренне.

Было непривычно слышать его смех, но он оказался на удивление прият-ным.

Ярослав был против наших с Эриком отношений. Он слишком серьёзно воспринял роль старшего брата и старался всячески оградить меня от дурного, как ему казалось, влияния. Возможно, потому что наши отношения напоминали ему его собственную историю. И он боялся такого же финала для меня. Может быть, Ярослав просто ревновал, ему так не хватало друга, которому он мог бы дове-риться. А теперь, когда я стала почти таким другом, ему приходилось делить меня с другим.