Мирная стратегия. Дилогия (СИ) - Мадоши Варвара

Ну значит точно, пора мне возвращаться в рубку.

Однако по дороге происходят два важных события, которые заставляют меня изменить планы. Во‑первых, у меня возникает некое странное чувство, которое не сразу удается опознать. Во‑вторых, мне по дороге попадается Белкин: бежит по коридору, распушив свою несуществующую шубу, и мяукает.

Я еле успеваю затормозить, не переехав своего друга, и хватаю его на руки. Шуба, конечно же, сразу пропадает – и слава богу, потому что только этой шизы мне и не хватало. Белкин же, глядя мне в лицо, требовательно мяукает. Ровно тем же тоном, каким мяукал, вытаскивая проводок из моего шлема.

Ага, соображаю я. Так я просто‑напросто голоден! Вот откуда это странное ощущение в животе.

Ну надо же, оказывается, мой кот продолжает честно выполнять свои обязанности даже в виртуальной реальности, хотя я его этому не учил. Всем бы так.

– Ладно, – говорю Белкину, – уговорил. Пошли пожрем.

На самом деле, если я не выберусь вовремя, Белкина накормят по часам прямо в капсуле, я специально оговорил это в контракте. Потому что мало ли какие у меня срочные дела возникнут. Человек может потерпеть без еды. Кот, конечно, тоже может, но ему не объяснишь, почему это необходимо. Так и будет жалобно мяукать и смотреть на тебя полными доверчивого недоумения глазами.

По‑моему, это самое худшее, что можно придумать – не мочь накормить зависимое от тебя существо. Ну или облегчить его боль. Это я уже один раз проходил, больше не хочу.

– Бриа, – вызываю свою помощницу по коммуникатору, – подготовь, пожалуйста, проект договора с саргами, что мы нанимаем их расписать кольца той планеты, вокруг которой вращаемся.

– Мы – что?! – удивленно восклицает Бриа.

– Правда, хорошая идея? – спрашиваю я. У меня на редкость отличное настроение: Белкин всегда на меня так действует, а в игре, оказывается, этот эффект еще и умножается – я почти забыл, что мой кот тоже здесь, так что встретить его в коридоре оказалось особенно приятно.

– Идея‑то хорошая, но вы же на испытательном сроке в Межзвездном содружестве! – говорит моя заместительница. – Я обещала им, что вы не будете делать лишних телодвижений.

– И потом нас всех вместе без лишних телодвижений похоронят, вместе с проектом «Узел», – неприязненно отвечаю я. – Этот контракт с саргами может всех нас спасти. Так что ты уж постарайся.

– Постараюсь, – нехотя обещает Бриа. – Между прочим, Нирс вас ждет, ему нужны ваши подписи на каких‑то накладных.

– Я скоро, – обещаю я. – Пообедаю и приду.

– Обедать будете у себя в каюте, как всегда? – деловито спрашивает Бриа.

– Да, – согласно киваю, – у себя.

Вот уже и «как всегда», хотя раньше я, конечно же, никогда в игре не обедал. Просто необходимости не было: все здесь замирало, когда я разлогинивался, как и положено в игрушке на одного пользователя. А теперь, хотя других пользователей здесь нет (или пока нет), но мир стал куда более живым. В том смысле, что развивается постоянно, независимо от моего присутствия. И даже вроде как некоторые основные роли в ключевые моменты должны отыгрываться живыми актерами.

Вспомнив об этом, невольно задумываюсь: а не сталкивался ли я уже с живыми игроками? Может быть, оператор был на месте Нирса, когда он выдавал мне вводную? Или на месте Вергааса, когда он вел со мной переговоры? А может, один из четверки саргов, которым я доказывал, что мое предложение не чушь собачья, а отличный арт‑проект, был живым? Или доктор Сонг, когда она сначала меня послала, а потом обрадовалась?

Вроде бы пока никто из них особенно не отличался от тех неписей, к которым я привык. Но ведь и все неписи в этой игре отменно удались. Настолько, что мне было легко и приятно в самом деле вообразить их моими приятелями, хотя с приятелями‑то у меня на самом деле туго.

За этими мыслями я прямо с Белкиным на руках подхожу к ближайшей двери туалета, устроенной в стене коридора и помеченной привычными мне значками.

Можно было бы, конечно, пойти в свою капитанскую каюту – согласно инструкции, там тоже находится терминал выхода. Но я пока еще не знаю, где она, не настолько освоился. Через туалет можно выйти куда быстрее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кстати говоря, меня предупредили, что если я не буду выходить в туалет или еще куда достаточно долгое время – скажем, часов шесть – меня вытащат силой. Но я, разумеется, не собираюсь до такого доводить. Хотя выходить очень не хочется. Хочется разобраться, что там за накладные у Нирса, уточнить у Томирла, как идут ремонтные работы после пожаров, поговорить с Бриа по поводу договора с саргами и так его оформить, чтобы комар носу не подточил. А заодно узнать у нее, не продешевил ли я…

С одной стороны, не думаю, что можно всерьез продешевить, торгуясь с нейросетью, которая пишет игру. Особенно учитывая, что ты назначаешь цену за уникальное действие, которое ты сам только что и придумал, и у этой чертовой нейросети никакого специфического шаблона нет. Однако, с другой стороны, у меня было полное впечатление, что во время переговоров за Сэми, Айри и Лари играл живой оператор – причем один за всех, уж больно они слаженно, чуть ли не хором говорили. А торговались – ну словно продавец халвы из какой‑нибудь экранизации «Ходжи Насреддина»! То есть весело, задорно, но семь шкур с меня спустили, и семь потов заодно. Даже вспоминать не хочется.

В общем, экспертное мнение Бриа мне требуется позарез… И может быть даже, его будет излагать не нейросеть, а живой человек. Хотелось бы надеяться.

Но делать нечего: спорить с Белкиным себе дороже. Как я уже говорил, ему не объяснишь, почему ты предпочитаешь задержаться и больше не хочешь делить с ним трапезу. В этом смысле обидеть неразумное животное, по‑моему, даже хуже, чем обидеть ребенка.

Короче говоря, нахожу ближайшую дверь в «туалет» и касаюсь ручки. Этого достаточно, чтобы очнуться в капсуле, по шею в растворе нулевой плавучести.

* * *

Хорошо, все‑таки, когда играешь не из дома, а из специально организованного ради этого комплекса! Все удобства к твоим услугам. Не надо ни готовить еду, ни даже ходить далеко: столовая для игроков находится прямо рядом с бассейном. И переодеваться, чтобы пообедать, тоже не надо: накинул халат, сунул ноги в тапочки – и иди как есть.

Повара предупреждены о Белкине, поэтому, когда я подхожу к прилавку с подносом и делаю заказ, приложив свой идентификационный браслет к терминалу, мне без лишних слов выдается сразу миска с любимым кормом моего кота.

Между прочим, мне предложили заменить его корм на какой‑то там супер‑премиум, по результатам консультации с ветеринаром. Я, не будь дурак, согласился, хотя был уверен, что кормлю кота самой лучшей едой: от бесплатной консультации зачем отказываться?

Так местный вет полностью одобрил и мой выбор, и расчет порции, и даже то, что я два раза в неделю даю Белкину кошачий паштет. Очень приятно было. Ну и заодно камень с души: как я ни доверяю «своему» ветеринару, а все‑таки для спокойствия хорошо лишний раз получить подтверждение, что если Белкин и заболеет, то не потому, что я за ним плохо или неправильно ухаживаю.

В общем, сажусь за стол вместе с подносом, ставлю миску для Белкина на соседний стул: кот мой не то чтобы очень большой, на стуле как раз хватает места и для него, и для миски. Тут напротив меня плюхается Оксана. И ладно бы только она! На четвертый стул опускается малознакомый мне тип. Кажется, его зовут Петр, и он – единственный в нашей компании про‑геймер. А впрочем, точно не помню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не возражаете? – спрашивает он.

Молча пожимаю плечами: мол, столовая мною не куплена, располагайтесь.

Оксана, кстати, даже не спрашивает, сразу начинает уплетать салат. При этом она упихивает себе зелень за щеки так, что они раздуваются. Я невольно вспоминаю хомяков и адмирала Виоланну.

Пожалуй, это главный недостаток здешней столовой: столы слишком большие, и отвязаться от компании, если еще трое человек решат осчастливить себя твоим присутствием, никакой возможности нет. Во всяком случае, понятия не имею, как сделать это вежливо. А невежливо… нет, тоже понятия не имею.