Дитя дьявола - Джорджетт Хейер

— О, mon Dieu! — воскликнула Леони, заломив руки. — Мало того, что ты ее похитил! Так ты еще и ранил бедняжку! Ты неисправим, Доминик!

— Вы встретитесь с ней, матушка?

— Встречусь, но я ничего не обещаю. Доминик, ты подумал о Монсеньоре? Он никогда, никогда не разрешит!

— Он не сможет этому помешать, мадам. Если моя женитьба приведет к отчуждению между нами, мне будет очень жаль, но я не отступлю. — Видал сжал руку матери. — Пойдемте к ней, ma chère. — Он повернулся к остальной компании. — Комин, поскольку вам известно, где комната мисс Чаллонер, не будете ли вы так добры проводить туда мою мать?

Мистер Комин, который вел серьезный разговор с мистером Хаммондом, поклонился.

— Я был бы счастлив, сударь.

Тут раздался голос Руперта:

— Постой, Леони, куда это ты собралась? Сначала скажи, мы остаемся здесь на ночь или нет?

— Пока не знаю. Сперва я должна познакомиться с мадемуазель Чаллонер.

Она вышла из гостиной в сопровождении мистера Комина, а его светлость сэр Руперт мрачно покачал головой.

— Так не пойдет, Доминик. Ты можешь уговорить мать, но, если ты полагаешь, что твой отец останется безучастным к безумным выходкам родного дитяти, ты плохо его знаешь. Боже, как мне хотелось бы не принимать участия в этой утомительной истории! — Тут до милорда дошло, что племянник все еще без камзола и сапог. — Ради Бога, мой мальчик, оденься! — взмолился Руперт.

Видал рассмеялся и принялся натягивать сапоги. Дядюшка с неподдельным интересом уставился на роскошную обувь племянника.

— Это Хаспенер тебе шил, Видал?

— Боже, конечно, нет! — презрительно ответил маркиз. — А вы все еще пользуетесь услугами этого прощелыги? Эти сапоги от Мартина.

— От Мартина? Я как раз собираюсь заказать у него пару. Мне не нравятся твои камзолы, шляпы твои слишком щегольские для человека моих лет, в твоих жилетах нет изюминки, но одно преимущество я готов признать: твои сапоги лучшие в Лондоне. Что твои слуги делают с ними? Я использовал ваксу, приготовленную на основе шампанского, но эффект получился не столь впечатляющим, как можно было ожидать.

С нескрываемым раздражением его перебил мистер Хаммонд:

— Сударь, неужели сейчас самое подходящее время для обсуждения каких-то там сапог? Лорд Видал, мистер Комин был столь любезен и подробно изложил мне обстоятельства этой прискорбной истории.

— Вот как? — рассеянно спросил маркиз, озираясь в поисках камзола.

— Комин — чертовски красноречивый малый, — кивнул лорд Руперт. — Знаешь, Видал, я не хочу вмешиваться, но тебе нельзя жениться на этой девице. Пора задуматься о чести нашего имени и, что гораздо важнее, о Джастине.

Мистер Хаммонд метнул на сэра Руперта осуждающий взгляд.

— Милорд, рассказ мистера Комина привел меня в совершеннейший ужас, я испытываю неодолимое отвращение к недостойному поведению вашей светлости. Всем сердцем я хотел бы, сударь, не принимать участия в этом святотатстве. Если я и смягчился, то вовсе не из желания оказать любезность тому, чей образ жизни мне отвратителен, а из сострадания к несчастной девушке, чье доброе имя вы запятнали.

Лорд Руперт оставил в покое свой монокль.

— Черт меня побери, Видал, на твоем месте я ни за что бы не согласился, чтобы меня венчал этот тип. Впрочем, я тебе вообще не советую жениться, ибо это крайне нелепое желание.

Видал пожал плечами.

— Дорогой дядюшка, неужто вы думаете, меня интересует мнение этого святоши? От него требуется лишь одно — он должен поженить нас с Мери, и дело с концом.

— Ну, не знаю, — возразил его светлость. — Хорошенькое дело, если какой-то премерзкий тип в сутане станет гундосить у тебя под ухом. Во времена моего отца — ты его, к счастью, не знал, мой мальчик, вспыльчив родитель был невероятно — ну так вот, если бы священник в его присутствии посмел сказать что-то осуждающее, да еще с кафедры, он не задумываясь запустил бы в него табакеркой или чем-нибудь потяжелее… Что там стряслось?

В комнату ворвалась герцогиня.

— Ее там нет, mon fils! — объявила она с нескрываемой радостью.

— Что? — Видал вздрогнул. — Как нет?!

— Девушки в гостинице нет. Где она, я не знаю. И никто не знает.

Видал, едва не сбив Леони с ног, выскочил из гостиной. Герцогиня вздохнула и посмотрела на Руперта.

— Честно говоря, я испытываю неслыханное облегчение от того, что эта странная девушка исчезла, — призналась она. — Но почему она то и дело убегает? Нелегко понять эту загадочную особу.

Мисс Марлинг, все это время молча сидевшая у камина, решила наконец подать голос.

— Вы не хотите, чтобы Видал женился на Мери, тетя Леони, но на самом деле она просто создана для него. Мери его любит.

— Eh bien, если твоя драгоценная Мери любит Доминика, то почему она все время убегает?

— Мери убеждена, что она Видалу не пара, — ответила Джулиана и печально вздохнула.

Преподобный Хаммонд взял шляпу.

— Поскольку, как я понимаю, несчастная, над которой я должен был совершить обряд, исчезла, разрешите мне откланяться. Я не хотел участвовать в этом кощунстве, а потому могу лишь возблагодарить судьбу за то, что Всемогущий избавил меня от грехопадения.

Фиалковые глаза герцогини презрительно сощурились.

— Идите, месье, идите, я нахожу вас крайне de trop[81], а потому терпение мое на исходе.

Лицо преподобного Хаммонда приобрело багряный оттенок. Лорд Руперт с готовностью подал ему шляпу, трость и поспешил распахнуть дверь.

— Прошу вас выйти вон, мистер Пастырь.

— Я немедленно избавлю вашу милость от моего присутствия, — с достоинством провозгласил мистер Хаммонд и поклонился.

— Не утруждайте себя галантностью, — дружески посоветовал его светлость. — Она немного запоздала. Но вот что я вам скажу. Если вы упомянете имя моего племянника в связи с этим делом, мой друг лорд Мантон подыщет другого наставника для своего юнца. Вы меня поняли?

— Ваши угрозы, сударь, меня нисколько не трогают, — набычился мистер Хаммонд. — Но могу уверить вашу светлость, что более всего на свете я желаю предать забвению этот Богом проклятый день. — Он крепче сжал в руке трость, сунул шляпу под мышку и выплыл из комнаты.

Лорд Руперт ногой захлопнул за ним дверь.

— Будем надеяться, что мы видим этого надутого болвана в последний раз. Так что случилось с этой беспокойной девицей? Удрала? Что ж, от одной напасти мы избавились.

— Я тоже так думала, — вздохнула герцогиня. — Но Доминик в нее влюблен, и я опасаюсь, что он попытается ее найти, а если ему это удастся, то мой неистовый сын непременно женится на ней.