На границе света - Керстин Гир

– Что за?.. – прошептала она.

Модель Солнечной системы, которая висела над нами, начала медленно вращаться, будто кто-то открыл окно и её подхватил сквозняк. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать – ветра в комнате не было, значит, планеты кружились благодаря мне. Сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее, они описывали круги вокруг картонного Солнца. Я почувствовал невероятную силу и уверенность в себе. Казалось, воздух ожил и добровольно мне подчинялся. Я мог по собственному желанию останавливать и снова приводить в движение предметы, и вот они закружились в маленьком урагане посреди моей комнаты. Пока планеты водили этот странный хоровод под потолком, Матильда тяжело дышала. Юпитер первым оторвался от нитки, на которой держался, и врезался в платяной шкаф, затем отлетела Венера и стукнулась об окно. Ромашка от неожиданности подпрыгнула, зашипела и поскорее спряталась под кроватью.

Я в испуге замер, и движение воздуха вокруг меня тут же утихло, будто я отдал такой приказ.

– Это ты сделал? – Матильда испуганно посмотрела на меня.

Покалывание в пальцах исчезло.

Я опёрся на локоть и неуверенно кивнул. Оставшиеся планеты продолжали по-прежнему раскачиваться, будто на сильном ветру.

– Как ты это сделал? Это и есть телекинез?

«Понятия не имею. Это получилось само собой», – только хотел сказать я, но в этот момент на лестнице послышались шаги, и Матильда спрыгнула с моей кровати едва ли не быстрее, чем прежде Ромашка с подоконника. Только она плюхнулась на стул у письменного стола, схватила мой компьютер, поставила себе на колени и резко распахнула его, как моя мама постучала в дверь. Через секунду она уже открыла её и вошла.

– Заходи, – сказал я, хотя мама уже стояла в комнате.

– Я думала… О, Матильда, ты тоже здесь, – смущённо пробормотала она. – Мне почему-то казалось, что вы уже попрощались.

Так оно почти и было. Когда мы вернулись, я только крикнул в сторону гостиной: «Я дома» – и поднялся в свою комнату.

– Добрый день, – произнесла Матильда, невинно хлопнув ресницами, и притворилась, что читает что-то крайне интересное в моём ноутбуке. Кажется, она и не подозревала, как сейчас выглядит: раскрасневшиеся щёки и губы и растрёпанные волосы с лихвой её выдавали. Кроме того, Матильда сидела на стуле в одних носках, её туфли валялись где-то под кроватью. Я незаметно накрыл ладонью резинку для волос и спрятал её под подушкой.

– Привет-привет! – Мама радушно улыбнулась Матильде, но её брови при этом дрогнули, и, когда она обернулась ко мне, я почувствовал, что мама прекрасно понимала, кто в ответе за растрёпанные волосы Матильды. – Только что звонили из клиники доктора Рас-Корак. Она сможет тебя принять в пятницу утром.

«Как же это надоело! Пусть эта Раскоряка оставит меня наконец в покое! Неужели ей не хватает Лассе и его проблем? Но, наверное, он успел связаться с психотёткой и нажаловаться, как я вёл себя на кладбище. И теперь она собиралась обратить всё это против меня».

– В пятницу утром я не могу, – поспешно возразил я. – У меня физиотерапия с Северином.

– Я знаю и поэтому уже успела с ним поговорить, – ответила мама. Она тоже была в восторге от Северина. – Он согласился вместо пятницы провести с тобой сдвоенное занятие в понедельник. Какой же он замечательный.

– Да, к сожалению.

«Ну и удружил же ты мне. Своим добрым жестом оставил меня на съедение Раскоряке», – подумал я. Но Северин здесь был, конечно же, ни при чём.

– Психотётка меня раздражает, – сказал я. («Жаль, что в понедельник сразу же после встречи с Раскорякой я не нажаловался маме на её депрессивный план из десяти пунктов».) – И ни капли она мне не помогает.

– Но тебе намного лучше… – Мама запнулась и искоса поглядела на Матильду, которая по-прежнему сосредоточенно глядела в мой ноутбук. Единственное, что она могла там увидеть сейчас, – это окно для ввода пароля, но об этом моя мама, к счастью, не догадывалась. – Хотя, возможно, есть и другие причины… Если не хочешь, можешь не ходить, конечно.

«Вот именно».

– Мы поступим следующим образом. Ещё раз всё обдумай и потом мне скажи, готов ли ты с ней ещё раз встретиться. Если нет – я просто отменю.

Мама снова улыбнулась и вышла из комнаты. Ромашка, укоризненно мяукнув, вылезла из-под кровати и последовала за мамой вниз.

– Еле успели, – сказала Матильда. – Как думаешь, она что-нибудь заметила?

Я рассмеялся.

«Какая же она милая с растрёпанными кудряшками на худеньких плечах».

Я бросил в неё резинкой.

– Если и заметила, то лишь тихо порадовалась. Ты ей очень нравишься.

Я попробовал закрыть дверь с помощью моих открывшихся способностей к телекинезу, но это не сработало. У меня не получилось даже слегка привести в движение воздух. Зато я вдруг услышал, как папа внизу наливает себе воду в стакан, а мама открывает кошачьи консервы. Даже довольное мурлыканье Ромашки не ускользнуло от моих чутких ушей.

– Эти магические способности появляются и исчезают сами по себе, – грустно подытожил я, когда мой суперслух снова пропал.

Гиацинт был прав, пришло время научиться управлять этими способностями. Мы договорились, что они завтра же начнут меня этому учить.

– Какой у тебя пароль? – Матильда снова посмотрела на экран ноутбука. – На кладбище, пока тебя не было, я нашла несколько зацепок. Может, нам удастся-таки найти эту Ким.

«А, точно, я совсем о ней забыл».

– Квинн один два три английскими буквами, – сказал я.

Матильда удивлённо на меня уставилась:

– Ты это серьёзно?

Я пожал плечами:

– А у тебя какой?

– Я следую рекомендациям и меняю пароль каждую неделю, – ответила она, взяла ноутбук и снова пересела ко мне на кровать. – И мои пароли, как и положено, состоят, как минимум, из одного числа, заглавной и строчной буквы и зашифрованного предложения. Например: «У Леопольда две глупых сестры и один гобой». Из этого получается пароль «UL2gsi1g». Но Квинн один два три – это тоже отлично. До этого уж точно никто не додумается. – Она ввела пароль и открыла страницу медицинского университета. – В общем, смотри. Мы знаем, что твоя синеволосая незнакомка учится на первом курсе. Поэтому я проверила, какие экзамены сдают первокурсники во втором семестре. Очень любопытный практикум по препарированию, но он нам сейчас ничем не поможет, а вот экзамены по анатомии и гистологии – совсем другое дело. Ты только посмотри. – Матильда почти подпрыгивала от нетерпения. – Аудитория номер три, экзамен по анатомии, обязательный для сдачи для всех студентов на втором семестре. Если она не заболеет и не бросит учёбу, что тоже частенько случается из-за практикума по препарированию,