На границе света - Керстин Гир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ха-ха, – проблеяла Лилли. – Как думаешь, как будут реагировать окружающие, когда услышат, что мы с Лассе встречаемся? Мы навсегда останемся гнусными предателями, которые бросили в беде несчастного, слабого, умирающего Квинна.
«Вообще-то да. С этим им придётся как-то жить. Надо смотреть правде в глаза».
Квинн повернулся ко мне. Уголки его губ вздрогнули, и я поняла, что эта абсурдная ситуация его даже немного забавляет. Я же тем временем приблизилась к нему настолько, что моё плечо почти коснулось его руки.
– Ты это серьёзно? Волнуешься, что о тебе подумают другие? – Квинн снова обернулся к Лилли. – Я и так собирался закончить наши отношения в тот вечер, на вечеринке. Может, оставите нас в покое и пойдёте своей дорогой?
– Думаешь, меня это успокоит? – набросилась на него Лилли. – Может, скажешь ещё, что ты крутишь роман с ходячей рюшей только для того, чтобы меня не мучили угрызения совести? – Она ткнула пальцем в меня. – Чтоб убедиться, насколько у тебя крыша поехала, достаточно только поглядеть на вот эту.
У меня перехватило дыхание.
– Пойдём уже, макарошка, – миролюбиво сказал Лассе. – Мы просто…
Но Квинн не дал ему выговориться:
– О'кей, значит, я всё-таки сумасшедший, – беспечно сказал он и посмотрел мне прямо в глаза. Моё сердце забилось быстрее. («Что это значит?») Его глаза заблестели, взгляд заскользил вниз, пока не остановился на губах. – Матильда – самая классная, самая весёлая девчонка, которую я знаю. Кроме того, она умная и невероятно милая. – Затем он склонился надо мной и прижал губы к моим губам, сначала осторожно, а потом более требовательно, и я могла лишь ответить на этот поцелуй. Мозг отключился, осталось только тело, которое плыло по течению, и один-единственный вопрос: «Что здесь происходит?»
Квинн отбросил костыль и погладил меня по щеке. Я почувствовала, как по всему тело разлилось тепло, а голова совершенно перестала что-либо соображать. Может, Лассе и Лилли ещё что-то говорили, но я уже больше ничего не слышала и не видела, пока губы Квинна не оторвались от моих. Я вдохнула полной грудью. Непонятно, сколько времени длился наш поцелуй. Видимо, достаточно долго, чтобы Лассе и Лилли отдалились от нас на пару могил. Я разглядела их за гранитной плитой директора Бернера, который умер в 1973 году. Головы Лассе и Лилли испуганно выглядывали то справа, то слева от плиты.
– Пойдём ко мне, – попросил Квинн. Казалось, он был очень доволен собой. – Мне нужно столько всего тебе рассказать.
* * *
– Если это пророчество существовало ещё до изобретения клинописи, значит, ему больше шести тысяч лет. – Квинн подбросил к потолку и снова поймал маленькую плюшевую мышку. Он лежал, растянувшись на кровати. Как только мы вошли в комнату, Квинн тут же стащил ботинки, отбросил костыли и плюхнулся прямо на покрывало. – Фея и Кассиан уже жили в то время, то есть во время изобретения клинописи, можешь себе представить? А вот Жанна д'Арк по сравнению с ними – просто младенец. Если верить тому, что она родилась в Средние века… – Мышка снова взлетела в воздух и чуть не задела хвостом кольцо Сатурна из макета Солнечной системы, висевшего над кроватью Квинна. Рыжая кошка Ромашка внимательно наблюдала за этими полётами с подоконника. Мышка наверняка была её игрушкой. – Гиацинту тысяча двести лет, значит, Фея родила его, когда ей было четыре тысячи. Круто, правда? Если я правильно понял, у Гиацинта есть несколько братьев и сестёр и ещё парочка сводных братьев, но не так много, как можно было бы ожидать. Они там все предохраняются. Да и вообще, наверное, если ты бессмертный, то не очень стремишься к размножению. Ну, может, каждую пару сотен лет производишь по ребёнку, не больше. И для этого надо находиться на Земле. Поэтому всякие там тёмные эльфы, людоеды и прочие бедные создания, которые заперты на Грани, не производили потомства уже целую вечность, в то время как аркадийцы постоянно заводят отношения с людьми, пусть даже это и не очень приветствуется. Потому что потомки часто оказываются очень проблематичными ребятами. Как, например, Александр Великий и Ивар Приобретатель. Ты меня вообще слушаешь?
Да, меня очень интересовало всё, о чём говорил Квинн. Только было непонятно, как он мог рассуждать о граничных созданиях и их повадках, когда всего час назад между нами случился этот невероятный поцелуй на кладбище. Может, для него это обычное дело, но меня прямо выворачивало наизнанку от волнения, а колени до сих пор дрожали. Поэтому я обрадовалась, когда присела за письменный стол Квинна.
Честно говоря, мои предыдущие поцелуи можно было пересчитать на пальцах одной руки. Если быть точной, на пальцах одной руки без большого и указательного. И эти три раза, когда я с кем-то целовалась, были… так себе удовольствием. Во время поцелуя в моей голове всё время крутились мысли вроде: «Так, сейчас главное – не столкнуться носами» или «Хорошо, что я пожевала десять минут назад жвачку», а иногда даже: «Надо бы успеть дописать реферат по биологии, завтра его уже сдавать». В общем, никакой романтики. Но, когда Квинн совершенно неожиданно прижался губами к моим губам, в моей голове вдруг стало совершенно тихо, почти торжественно. Я почувствовала, что это так… Намного приятней, чем я могла себе представить. А представляла я подобную сцену довольно часто.
Может, предыдущие трое парней не очень мне подходили и между нами не возникла химия, а может, потому, что по статистике только каждый четвёртый парень умеет хорошо целоваться… В общем, неважно! Сейчас я просто не в состоянии была разговаривать ни о магических обитателях Грани, ни о таинственном пророчестве, какими бы захватывающими ни были эти темы.
– Матильда, ты что, заснула?
– Ты поцеловал меня только для того, чтобы избавиться от Лассе и Лилли? – выпалила я.
Квинн опёрся на локоть и улыбнулся мне:
– Отлично сработало, правда ведь?
– Значит, так и есть? – дрожащим голосом спросила я.
– Нет! – уверенно ответил он и стал вдруг совершенно серьёзным. – Совсем не так. Когда Лилли сказала, что стоит взглянуть на тебя, чтобы убедиться, как у меня крыша поехала, я действительно на тебя взглянул и вдруг понял… какая же ты симпатичная. – Голос Квинна стал хриплым и глухим. – Я совершенно ничего такого не планировал, это случилось само собой.
Его слова попали мне прямо в сердце, и я наконец поняла, о
