Флибустьер времени. "Сарынь на кичку!" - Анатолий Спесивцев

Свитка на такой вопрос даже немного обиделся.

— Чего-чего, а такое мимо их глаз и ушей точно не пройдёт!

— Ну и добре. Только отвлеклись мы на дела далёкие, а у нас и нынешним днём — хлопот полон рот.

— Богдан, как обстоят дела с организацией полков правильного строя? — вернулся к текущему положению попаданец. Необходимость иметь полки, способные выйти во время боя из табора, давно созрела и перезрела, но переучивать уже существующие казацкие части было нереально. Проще было организовать новые, тем более при таком притоке новобранцев.

— Пока муштруем пять полков, главным над ними Кривоноса поставил, он ведь до прихода к нам в наёмниках успел повоевать. Ох, и ругается он, сразу на нескольких языках, не разберу даже на скольких. Одного родного, шотландского, ему для наведения порядка никак не хватает. К будущему году удвою их число. Командиров для них по всем полкам и куреням собирать пришлось, из тех, кто успел в Европе повоевать пешим порядком. Потом и за организацию конницы возьмёмся.

"От доброе дело придумал Аркадий! Через пару лет будет у меня сильная армия и без казацкой вольницы. Да с его помощью мы это войско самым сильным в мире сделаем! Нет, беречь этого чёртового попаданца надо, охрану посильнее приставить. Очень нужный и полезный человек!"

— Возражений у сечевиков не было?

Хмель оскалился и развёл руками.

— Как не быть? Были и остались. Уж такое дело все, кто на моё место метит, обыграли. Только ведь я их собираю не как кошевой атаман, а как гетман Русский. Побурчат и успокоятся.

— А с организацией военного училища как?

— Сейчас — никак! — Тяжело вздохнул Богдан. Иметь своих, воспитанных в личной преданности командиров войска ему и самому ну очень хотелось. Огорчённо покачал головой.

— Всем некогда. Зимой поспокойнее будет, соберу грамотных атаманов, опытных казаков, может, кого из пленных наёмников привлечём, мои люди их сейчас перебирают, кто на что горазд.

— Жаль. Чем скорее мы младших командиров обучать воинским наукам начнём, тем больше у нас будет шансов уцелеть.

— Сам понимаю, но все годные на это дело люди сейчас в походах. Дело непростое, с бухты-барахты такое не совершишь, подготовка нужна. А здесь ещё одна напасть образовалась, чёртов поп Могила козни против нас строить начал.

— Постой, постой, — удивился Аркадий. — Тот самый Могила, из семьи молдавского господаря, митрополит Киевский?

— Он самый, чтоб его разорвало и гепнуло!

— Как козни? У нас же его великим защитником веры и Украины выставляют, чуть ли не святым. А ты говоришь…

Выглядел попаданец совсем ошарашенным. Он-то считал знаменитого митрополита заведомо верным союзником. Столько хорошего в двадцать первом веке о нём читал.

— За веру, может, он и горой стоит, хотя своего предшественника на митрополичьем престоле совсем не по-божески, с помощью высокопоставленной родни и знакомых при дворе скинул. Да и его шашни с польским двором… сильно сомневаюсь, что он так уж вере отцов предан. Но нас, казаков, он люто ненавидит! Быдло мы для него непослушное, хуже хлопов. Родичи, Вишневецкие да Потоцкие, для него куда ближе и дороже простых русичей. Да шляхта мелкая, вроде меня, ему — пыль под ногами. Гонору там… выше крыши, как ты говоришь.

Вспомнив молодого ещё офицерика в войске Жолкевского, Богдан поморщился. Молдавский принц и в молодости к казакам относился с легко читаемым презрением, даже к казацкой старшине шляхетского происхождения.

Чего-чего, а столкновения с главой православной церкви на Украине Аркадий не ожидал. Ведь само восстание здесь шло именно под православными лозунгами, а здесь такой афронт. Противостояние с митрополитом, да ещё таким авторитетным, могло просто погубить всё затеянное дело.

— Договориться с ним полюбовно не получится?

— Не знаю, но сильно сомневаюсь. Особенно если учесть, что Ярёма был ему близким родичем, а Конецпольский — боевым товарищем, они оба при Жолкевском в польской армии служили. Их смерти он нам точно не простит.

— Вот те ж…а Новый год… — растерянно протянул Аркадий. — Нам хлопот с глядящими на сторону атаманами хватает, а здесь ещё и попы подпрягутся. Тьфу! Ничего, прорвёмся!

— Придётся постараться, иначе о посажении на кол нам мечтать доведётся. И поляки, и османы для нас с тобой чего-нибудь особое и ОЧЕНЬ неприятное придумают. Если, конечно, головы в бою не сложим, что предпочтительней со всех сторон.

При выборе способа передвижения в Киев, куда должны были свозить наиболее авторитетных раввинов из освобождённых от панской власти городов, Аркадий выбрал лошадь. Надеялся, путешествуя с войском, пообщаться ещё тесно с Хмельницким, другими атаманами войска. Благо удалось поладить с одним из гусарских жеребцов, правда, не тем, который в своё время привлёк его внимание, а другим. Рослый, статный, в богатой сбруе и с удобным седлом (попоны, к сожалению, хлопцы оставили себе) — не стыдно и в Киев на таком въехать. Единственное, что немного огорчало — жеребец был гнедым, а не вороным. А мечталось Аркадию именно о чёрном "Мерседесе"… тьфу, жеребце, таком, какой был у Васюринского.

Однако с общением вышел облом. Не вообще, поговорить знаменитому уже, несмотря на молодость характернику было с кем. Но атаманы оказались до предела загружены повседневной работой. Вокруг кошевого атамана и самопровозгласившегося гетмана было, собственно, не войско, а его зародыш. То и дело прибывали отряды казаков и отдельные воины, их надо было распределить по полкам и куреням, а сформированные полки под руководством опытных атаманов и полковников направить на очистку от панов городов и замков. Во многих городах и местечках православные были в меньшинстве, их население встречать казачьи отряды как освободительные не собиралось. При приближении казаков эти города садились в осаду, заведомо безнадёжную, так как существенных запасов продовольствия нигде в них не было, а ждать помощи извне после казацкой победы над польским войском не приходилось.

Пришлось попаданцу, чтобы времени зря не терять, заняться активной прогрессорской деятельностью. Он пропагандировал среди казаков прицел с мушкой, планку на стволе, защищавшую глаза от вспышки пороха на запальной полке, пули Минье и Нейсслера, никому не ведомую здесь ещё закрытую пороховую полку, позволяющую стрелять в дождь или вверх. Присобачить всё это к ружьям в походе было, конечно, невозможно, но многие наверняка захотят усовершенствовать своё оружие после него.

Заодно он прояснял для себя проблему местного руководства православной церкви. То, что это была проблема, причём нешуточная и грозящая осложнениями, вплоть до фатальных, он понял быстро. На данный момент знамя восстания — вера была в руках ставленника польского королевского двора и магнатов. Тесно с ними связанного родственными узами, близкого им духовно.

"Прав Богдан, с этим гусем каши не сваришь, разве что его самого в казан сунуть. Мы для него враги, пакостить будет по-крупному, что при его возможностях для казаков совершенно нетерпимо. Пятая колонна в чистом виде, или он, или мы, сосуществовать вместе не получится. Да и Ярёму с бывшим гетманом он нам не простит. Пожалуй, уже по приезде в Киев мы можем ждать от него неприятного сюрприза. Надо будет придумать что-нибудь этакое неожиданное для него, так сказать, сюрприз на сюрприз. И немедленно начать подготовку к его замене — на этом месте должен сидеть патриот Руси, а не Польши. Благо есть напрашивающийся и почти наверняка эффективный ход — вернуть кресло, или как у них там это называется, митрополита его законному владельцу, Исайе Копинскому. Думаю, он будет послушным помощником Хмеля, надо только его стремление под московского патриарха перейти окоротить. Если наша церковь будет под московским патриархом, сюда быстро и его бояре полезут, что нам совершенно не нужно. Рано ещё нам под государеву тяжёлую руку идти. Хотя, скорее всего, в последующем Москва все эти земли под себя подгребёт, но чем позже, тем лучше. На хрен здесь не нужны ни их дворяне, ни их замшелые порядки, которые давно надо менять, хоть и не так дико и кроваво, как это Пётр делал. Кстати, говорят, сейчас в Валахии гостит Александрийский патриарх Митрофан Кристопулос, можно его пригласить для освящения смены митрополитов. Под видом оберегания от проходящих через те земли татар. Дьявол, придётся в эту поповскую кухню лезть, мало мне вони от атаманских разборок!".

Чигирин не так уж далёк от Киева, но тащился казацкий табор до него долго, двенадцать суток. Благодаря разведке было известно, что киевляне панов, имевших несчастье находиться в городе, уже помножили на ноль. Известие о разгроме королевского войска спровоцировало в городе немедленное восстание. Католиков, униатов и евреев, большей частью ни в чём не виноватых, выловили и поубивали. Попытка панов и местного гарнизона затвориться в киевском замке не удалась, горожане взяли ветхое укрепление штурмом — уж очень у многих накопились неотомщённые обиды. Увы, спасать там было уже некого.