Заклинатели - Анастасия Александровна Андрианова

только моуры могли визжать не так громко, затаскивая очередную жертву в топь!

После того как Эллекен одарил их с Ханером частицами тёмной силы, у Кайла ни на миг не переставало жечь грудь от ярости, но эта ярость, как понял юноша, была абсолютно бесполезна. Несмотря на её явно магическое происхождение, она не давала никаких особенных сил или способностей, и даже моуры не слушались его, когда он шипел на них, плюясь от злобы. Они вообще не ставили его ни во что, хотя Эллекен среди прочего обещал, что они с Ханером смогут влиять на болотных дев.

– Хороши, если смотреть с безопасного расстояния. – Ленард восхищённо цокнул языком. – Но я бы не хотел оказаться сейчас там, внизу. – Он кивнул на улицу, вид на которую открывался с балкона. – Ты как? Они по-прежнему не признают в тебе хозяина?

– Я им не хозяин, – процедил Кайл и повернул лицо к Ленарду. – Скажи, Ленард, почему? Почему он взял нас? Зачем мы ему, если он даже не наделил нас никакой силой?

– Так уж и никакой. Те, кого он ничем не наделил, погибают сейчас в пастях Стаи и захлёбываются в болотах. А ты отсиживаешься в ратуше. Моуры не трогают тех, в ком плещется тьма. Могут напугать, пригрозить, но никогда не затащат к себе в топь. Если попрактикуешься, сможешь добиться некоторого уважения с их стороны и, может, даже послушания. У Ханера уже получается, поэтому он сейчас в гуще событий.

Кайл стиснул челюсти. Конечно, Ханер, этот смазливый ублюдок, нравился красоткам-моурам. Кайл бы с удовольствием посмотрел, как они утягивают вечно лыбящегося деревенщину в вонючую жижу.

– Они станут меня слушать, если не останется других хозяев. Скажи, Ленард, Эллекен говорил что-нибудь о нашем посвящении? Или… как ты называл тот обряд?

Глаза Ленарда мигнули.

– Лучше поговори с ним сам. Тогда, когда он будет меньше занят. Например, при переходе в следующий город. Владыка не любит, когда его отрывают от дел.

С улицы послышался душераздирающий вопль. Кайл выглянул в окно: моуры перетягивали за руки и ноги молодого паренька, почти мальчика. Под их стопами расползались смрадные лужи болот, а прозрачный серебристый туман заволок уже добрую половину города. Волки Эллекена вскинули головы, заголосили – и вдруг рванули прочь, словно повинуясь чьему-то далёкому зову. Через минуту на улицах почти не осталось волков. Кайл ошеломлённо повернулся к Ленарду.

– Куда это они?

– Понятия не имею… – Ленард, казалось, был изумлён не меньше Кайла. – Все сразу… Надеюсь, это и есть план Эллекена.

Глава 5,

в которой Птица-Мать зовёт птичью ведьму

– Да провались оно всё пропадом! – воскликнула Алида, захлопнула книгу и громко чихнула от облака пыли, поднявшегося от страниц.

– Будь здорова, – буркнул Рич из-за стопки книг едва ли не в его рост.

– Серьёзно, Рич. Я так больше не могу.

Она отложила книгу, которую листала, и села на пол рядом с Ричмольдом. Он сосредоточенно и неотрывно изучал какой-то рассыпающийся от старости фолиант и даже не поднял взгляда на Алиду.

– Здесь книг видимо-невидимо, но в руки даются только некоторые. И они какие-то… неживые. Где-то совсем стёрлись слова, какие-то рассыпаются в труху прямо под пальцами, какие-то слиплись от влаги. Это не хранилище, а бардак. У нас на чердаке и то было чище и приятнее, чем тут. Рич, ты вообще меня слушаешь?!

Она пихнула Ричмольда локтём под рёбра, но он только отмахнулся, продолжая водить пальцами по страницам и хмуриться, будто действительно нашёл что-то стоящее внимания. Алида громко фыркнула и отошла в сторону.

Перед ней высились колонны фолиантов, поднимающиеся к самому куполу. Книги выцвели от старости, покрылись слоем пыли, их страницы пожелтели и слиплись, и казалось, будто переплёты давным-давно приросли друг к другу, как слои коры на древнем дереве. Алида погладила корешки и задумчиво склонила голову набок. Неужели так хранят ценные Книги Силы? Неужели могущественные артефакты просто свалены в кучи и оставлены гнить посреди леса? Быть такого не может. Что-то здесь не так. И ответ – она чувствовала – был где-то рядом, надо лишь хорошенько сосредоточиться и поразмыслить…

Метку на руке Ричмольда обожгло огнём. Магия, дар Вольфзунда – Рич уже не надеялся разобраться, что за сила у него осталась, но чем бы то ни было, оно отозвалось на книгу, словно живое существо.

Он нетерпеливо пролистал страницы, ожидая найти что-то полезное, но на жёлтом пергаменте виднелись лишь рисунки и «птичьи» руны, истёртые и выцветшие.

«Какая-то ерунда», – подумал Ричмольд, но нечто внутри него пульсировало и наливалось жаром, тянулось к ветхому тому. Рич отлистал обратно, к первым страницам и, терпеливо вздохнув, положил ладонь на разворот.

Его снова обожгло – на этот раз не только руку, а всё тело разом, тепло полилось от сердца к пальцам, и перед глазами начало расплываться. Рич помотал головой: должно быть, переутомился, вот и лезет в голову всякое… но в следующий миг его словно ударили по затылку, и в мыслях отчётливо, напористо замелькали картинки, вгрызаясь в мозг так, словно были там всегда. Рич попытался отбросить книгу, но его руки будто приросли к пергаментным страницам. Он видел светила – видел и знал, что они тоже видят его…

Рич вскрикнул; послышался грохот, будто несколько книг из стопки рухнули на пол.

– Эй, ты там жив?

Алида подскочила к другу, который действительно лежал на полу в окружении нескольких толстых томов, распластавшихся корешками вверх и похожих на мёртвых птиц. Ричмольд потрясённо смотрел на свои пальцы.

– Я, кажется, нашёл… Я нашёл!

Алида недоверчиво сдвинула брови.

– Что именно ты нашёл?

Рич облизал губы и сел, сложив длинные ноги. Он выглядел таким ошарашенным и возбуждённым, что Алида сама невольно разволновалась.

– Та книга. – Он указал на чёрный том в потрескавшемся кожаном переплёте. – Она будто обожгла меня.

Алида закатила глаза.

– И поэтому ты решил, что это то, что мы ищем? Рич, это немного странно.

Но астроном и не думал соглашаться с ней, а продолжал таращиться на лежащую книгу.

– Нет, ты не понимаешь. – Он рывком поднял своё долговязое тело на ноги и принялся мерить помещение шагами. – Ты не слышала голосов страниц, ты не чувствовала те книги в Библиотеке. Не была Чернокнижником. И ты не можешь понять, что