Цена его ревности. Книга 2 - Лана Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вика будто со стороны наблюдала за тем, как она обвивает руками шею Раджа.
— Ты что… — донесся до нее растерянный голос Ракеша, но она не дала ему договорить, накрыв его полуоткрытые губы своими и чувствуя горький вкус кофе.
Едва губы Вики коснулись его губ, едва Ракеш почувствовал их нежное прикосновение, как все вопросы, которые он задавал и на которые хотел получить ответы, испарились из сознания. С глухим утробным рыком, он опрокинул Вику на подушки и уже сам впился в нее жадным поцелуем. Все возведенные и сдерживающие желание барьеры были сметены самой Викой, всего лишь легким прикосновением ее мягких губ.
Ракеш не имел ни малейшего желания прерывать поцелуй — как же мучительно долго он ждал этого, загоняя себя в жесткие рамки. Но он ни о чем не жалел — ожидание того стоило. Вика отвечала ему, сначала несмело, видимо еще сказывалось действие снотворного, но потом со все более возрастающей страстью. Ракеш провел кончиком языка по губам Вики и немедленно был пойман в плен. Тогда он языком разжал ее зубы и встретил, притаившееся ее притаившийся язык.
***
Только почувствовав губами гладкие, как мрамор, но обжигающие; твердые в момент прикосновения, но тот же час ставшие умопомрачительно нежными губы Ракеша, а на себе тяжесть его тела, Вика поняла, что на этот раз она на самом деле его поцеловала.
Не успела смутиться из-за своего импульсивного поступка, как ее уже закрутило в водовороте страсти, куда ее бросили умелые и нежно-властные ласки Ракеша, полностью осознающего свое право на них.
Мгновение оторопи от незнакомых прикосновений сменила жаркая волна. Прокатившись по всему телу, она закрутилась в животе тугим пульсирующим клубком. Влажный огонь ласкал губы, все сильнее и сильнее разжигая страсть, он дразнил и заигрывал, опалял и дарил наслаждение. Подчиняясь только инстинктам, полностью заглушившим тихий и невнятный голос разума, Вика поймала губами озорной огонек и он, воспользовавшись представившейся возможностью, попытался проникнуть дальше. Не встретив сопротивления, опьяняющий огонь скользнул глубже и стал обволакивать горячими вспышками ее язык. Едва Вика почувствовала это прикосновение, как из самой глубины ее существа вырвался сдавленный стон, а клубок в животе, туго закрученный и пульсирующий, рванулся навстречу Ракешу, чье желание осязала каждой частичкой тела. Вика изогнулась, вжимаясь в Ракеша, ее руки скользнули под рубашку его пижамы, а острые ногти впились в спину, не позволяя отстраниться.
***
Проникнув на запретную для него территорию и уверившись, что упрямица его принимает, Ракеш уже не мог себя контролировать, он обрушил на Вику всю до сих пор сдерживаемую страсть. Он чувствовал, как Вика прижалась к нему бедрами, чувствовал ее вонзившиеся в спину ногти, слышал еле слышный стон, вместе с выдохом сорвавшийся с ее губ, но и Ракеш не лишал Вику ласк — его руки стиснули ее талию, а затем двинулись в противоположные стороны: одна — вверх по спине, прижимая к себе хрупкое тело (Ракешу все казалось, что их объятия недостаточно тесные, что какой-нибудь, пусть и мизерный, участок ее тела не будет принадлежать ему), другая же устремилась вниз — под резинку тренировочных брюк, а губы переместились на шею, чтобы дать Вике отдышаться, и покрывали ее обжигающими поцелуями.
— Любимая моя, любимая, — между поцелуями шептал Ракеш.
— Люблю тебя, — по-русски сказала Вика. Какой английский — она не помнила, как ее зовут. Оглушенная и ослепленная, Вика только и могла, что следовать по тому пути, по которому ее вели руки и губы любимого мужчины.
От сводящих с ума ласк Ракеша отвлек звонок в дверь. Сначала он его игнорировал, но звонки становились все настойчивее, и Вика начала отвечать уже менее пылко, отвлекаясь на посторонний звук. Недовольно зарычав, Ракеш приподнялся, освобождаясь от объятий дрожащей и льнущей к нему девушки.
— Не уходи, — Вика продолжала цепляться за его пижаму.
— Сейчас спущу их с лестницы и вернусь, — ласково улыбнувшись, ответил Ракеш, прекрасно понимая, что когда вернется, они уже не смогут продолжить с того места, на котором остановились — момент упущен, магия разрушена, к Вике вернется трезвый рассудок, и она снова выпустит колючки. Но он был даже рад, что их прервали — поступок девчонки был таким неожиданным, что, растерявшись, он совсем потерял контроль. А все должно произойти именно так, как он задумал, чтобы в памяти поганки не осталось никого, кроме него, но не так спонтанно и поспешно, как случилось бы сейчас.
— Сэр, мы привезли все, что вы просили, — сказал один из охранников, протягивая закрытый пластиковый пакет с туалетными принадлежностями и коробочку с едой.
— Спасибо, — ответил Радж, забирая пакет и коробочку и захлопывая дверь перед носом парня.
Глава 54. Перемирие
Когда Ракеш вышел из комнаты, вся растрепанная Вика села на кровати, поправляя футболку и практически снятые брюки. В ее одежде и на голове, так же как и в ней, был полный беспорядок. Одновременно хотелось и, чтобы Ракеш остался с ней и продолжал целовать, и спрятаться подальше, чтобы спокойно все обдумать. Чувства и эмоции, которые она испытала, не шли ни в какое сравнение с тем, что было ночью.
«Значит ли это, что, все-таки, ничего не было?» — Вика снова попыталась разобраться в своих ощущениях, но очень мешало сердце, которое билось с сумасшедшей скоростью и отдавалось в мельчайшей частичке тела бешеным пульсом, но в то же время мозги будто прочистились и стали соображать лучше.
Вика даже смогла припомнить обрывки услышанных откровений одноклассниц о свиданиях с мальчиками и ощущениях после этого. Теперь уже она прислушалась к своему телу, стараясь выявить то чувство дискомфорта, о котором говорили девчонки, но ничего подобного не было.
«Значит, все-таки нет», — почувствовав легкое разочарование, Вика тут же утешилась тем, что у нее еще все впереди и, когда это случится, она точно будет все помнить.
Вернувшийся Ракеш застал Вику очень задумчивой и полностью погруженной в себя. Он горько усмехнулся в душе — все именно так, как и предполагал. Сумасшествие отступило, и Вика снова стала прежней Викой — упрямой, своевольной, поступающей только так, как сама считает правильным. Но именно такой, ни на кого не похожей, он ее и любил.
— Я пойду в душ, а ты пока поешь, — ставшим очень деловым тоном распоряжался он, протягивая коробочку.
— А ты разве не поедешь домой? — спросила
