Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ) - Пилипенко Мария

-- Иди-ка сюда, Дари! – король от нетерпения сам встал ему навстречу, подошел, посмотрел в глаза. Внимательно оглядел всего, даже взял его руки в свои, рассмотрел пальцы и ладони. И понял, что доказательства ему не нужны. Он готов любить Дари как сына, и не важно, течет ли в нем его кровь. Главное, что Арлетта любила мальчика всем сердцем.

Юноша смутился такому вниманию короля, и Аллард решил отвлечь его вопросами.

-- Ты умеешь читать, Дари?

-- Еще бы! Я неплохо знаю географию, историю. Астрономию, арифметику и геометрию. Еще я изучал риторику, музыку и богословие. В монастыре я много учился.

-- Отлично, Дари! Я поручу проверить твои знания, и если они будут достаточными, ты отправишься в университет в Сирин. Хочешь учиться дальше?

-- Смотря чему.

-- Ого! Смело…

-- Простите, ваше величество.

-- Ничего. А что бы ты хотел изучать? Медицину? Богословие? Право?

-- А что изучал лорд Уэйд в Университете?

-- При чем здесь лорд Уэйд?

Дари смутился.

-- Мне было нелегко здесь, в замке, вдали от монастыря и моих друзей. Граф был единственным, кто защищал меня. Всегда.

-- Он изучал право, -- печально ответил король. Ему было больно, что он не знал о тех тяготах, которые выпали на долю юноши.

-- Я бы хотел учиться тому же.

-- Что ж, ты будешь учиться, Дари. Иди.

-- Можно задать вопрос, ваше величество? – Дари даже покраснел от своей дерзости. Король и так проявил чудеса великодушия, пообещав ему учебу, а он смеет отвлекать короля пустяковыми вопросами.

-- Спрашивай, -- король, кажется, вовсе не рассердился, даже улыбнулся, восхищенный его смелостью. Значит, у мальчика есть характер.

-- Кто изображен на этой картине?

Король ответил не сразу.

-- На ней изображены я и мой брат, когда нам было пятнадцать.

Дари перевел взгляд с картины на короля. Но даже в мыслях не смог задать вопроса, который сам напрашивался. Но король понял.

-- Ты хочешь что-то спросить, Дари? … Я бы очень хотел ответить на твой вопрос «да» ...

Дари был умным парнем и, вежливо поклонившись, вышел из покоев его величества с гордо поднятой головой. Он понял, что теперь у него появился еще один могущественный покровитель. Самый могущественный в королевстве. И не без оснований.

***

Вайолет все хуже спала по ночам. Она запретила себе думать об Эмиле, а когда о ком-то так упорно не думаешь, то бессонницы не миновать.

Под утро приходили сны. Приходили, чтобы тоже мучить ее. Сны о прошлом.

«Посмотри на меня. Что ты видишь? Кто я для тебя?

Я – лес, полный мрака от старых деревьев. Но если ты не испугаешься моего мрака, то найдешь под его кипарисами заросли благоухающих роз*, ...»

-----------

*Ф. Ницше

------------

-- …и диких фиалок, прохладные воды ручьев, и дивное озеро, глубокое и прекрасное, как сама моя любовь к тебе... – шептала, просыпаясь, Вайолет строку из древней баллады, которую знала наизусть, и которую Винсент читал ей когда-то в одну из их прекрасных ночей.

Пробуждаясь в такие моменты, в прежние времена она заливалась обычно слезами, оплакивая призрак своей первой любви. Теперь же слез не было, и не было облегчения. Была только боль, и все же утешало, что когда-то и ее любили самой чистой и прекрасной любовью. Но не могла в этом мире быть счастливой любовь юной графини и немолодого незнатного лекаря. Узнав о ее тайной любви, отец все пресек и выдворил Винсента из замка. Теперь Вайолет бы не осмелилась осуждать его. Он сделал только то, что должен. Как же это было давно… словно вспоминаешь сон…

***

Сегодня Вайолет завтракала вместе с отцом. Он уезжал на несколько дней по поручению короля, и она соскучилась. Рядом с ним, купаясь в его нежной заботе, сердце девушки всегда отогревалось. Они завтракали не спеша, получая искреннее удовольствие от общения друг с другом.

-- Еда в монастыре была отвратительной. Так недолго заработать катар желудка. Как воспитанники едят такую грубую пищу? Нужно этим заняться… -- граф с удовольствием положил в рот кусочек нежнейшего мяса.

-- Я спокойна за твой желудок, ведь у нас прекрасный лекарь, -- напомнила ему дочь, поднимая кубок отличного легкого вина, -- но я рада, что ты так быстро вернулся. Твое здоровье, папа.

-- Господин Лефрен покинет нас, как только прибудет новый лекарь, -- лорд Уэйд был в прекрасном расположении духа, -- мы уже послали запрос, и знаешь, кого нам порекомендовал король Филипп? Господина Клавеля. Да ты, конечно, помнишь его. Он служил у нас некоторое время назад, правда недолго. Он еще давал тебе уроки.

Вайолет замерла, не в силах поверить в то, что услышала. Кубок с вином застыл в ее руке, а улыбка приклеилась к губам. Не может быть! Зачем отец заговорил об этом?! Он ведь сам тогда вынудил Винсента покинуть замок!

-- Помню ли я? Любопытно…-- девушка изо всех сил старалась сохранить самообладание. – И ты будешь не против его возвращения? – осторожно спросила она, метнув в отца внимательный взгляд из-под ресниц.

-- Против? Почему же я должен быть против? Господин Клавель – прекрасный лекарь. И не просто лекарь – ученый!

Вайолет задумчиво ткнула вилкой мясо. У них с отцом было негласное соглашение. Никогда не говорить друг другу неправды. И теперь, видя, как он не отводит и не опускает глаз, Вайолет была уверена, что он совершенно искренен с ней.

-- А разве не ты вынудил его уехать из Мунстоуна два года назад? – она задала прямой вопрос и ожидала прямого ответа.

-- Вынудил? – брови канцлера взлетели вверх. – Что ты, дорогая! Господин Клавель мечтал о месте профессора в университете Сирина. Несколько раз я посылал от его имени запросы туда. И когда, наконец, место нашлось, он уехал. Но с чего ты взяла, что я вынудил его? – Конрад удивленно смотрел в растерянное лицо дочери.

Она вроде даже забыла про завтрак, и сочный кусок косули остывал в ее тарелке нетронутым. Она поняла. Отец ничего не знал об их связи с Винсентом. Боги, но тогда выходит…

-- Но Винсент говорил… -- она вдруг осеклась, потому что все слова умерли не только на языке, но в ее сердце. Отец ведь не лжет? Тогда как же так? Любимый плакал на ее груди, прощаясь. Заверял, что мир без нее покроется для него тьмой…

-- Винсент? – канцлер изменился в лице и отложил вилку. Он догадался, что скорее всего связь наставника с его дочерью была гораздо более близкой, чем следовало бы.

Некоторое время за столом царило напряженное молчание. И отец принял решение.

-- Он не вернется в наш замок, -- холодно процедил канцер. – А тебе в течении этого года придется выйти замуж, Вайолет. Кажется, я дал тебе слишком много воли. Я всегда был очень терпелив с тобой, но и моему терпению есть предел.

Вайолет не могла поднять глаз. И дело было не в гневе отца, не в угрозе грядущего замужества. То прекрасное, доброе воспоминание о первой любви было миражем, который сейчас таял с каждой минутой. Мираж, мечта, иллюзия. Или просто обман. Ведь любовь, как сказал один важный для нее человек, -- это сказки для маленьких девочек. В один миг все потеряло для нее смысл. И если когда-то, прощаясь с Винсентом, она умерла в первый раз, то сейчас умерла во второй. Потому что все, что она знала о жизни и любви – ложь.

«Кем я была для тебя, Винсент? Неужели просто глупой маленькой девочкой, что поверила красивым словам? Я перебирала твои чудесные волосы… до сих пор помню их запах, ведь я сама делала для тебя духи с фиалковым корнем*. И с тех пор именно для тебя я всегда пахну только ирисом, потому что это был наш особый тайный знак! Два запаха, корня и цветка, сольются воедино, чтобы стать одним целым. А ты рядом со мной мечтал о месте профессора в университете, бросил меня и считал, что я никогда не узнаю…»

----------------

*Фиалковым корнем называют корень ириса, высушенный особым образом.

---------------

-- Вайолет! – она пришла в себя, когда отец, стоявший уже рядом с ней, сжал ее руку, -- дорогая, не нужно так переживать. Не хочешь замуж -- я заставлять не стану! В конце концов последнее слово всегда за тобой. Я ведь желаю тебе только счастья! Ну? Может, на воздух? Ты так побледнела, что я испугался!