«Если», 2012 № 08 - Журнал «Если»

И однако, побеждая в соревнованиях — или устанавливая рекорд, — он опирался на обширный свод правил, определяющих, что можно считать истинным состязанием, а также на упорные тренировки, благодаря которым достигал результатов. Лишенный этой структуры, не начнет ли он попросту колебаться между тысячью разновидностей пустого гедонизма и мелкими сиюминутными целями? И в поиске какого-то достижения не отыщет ли тренера наподобие Мичито, чтобы тот обучил его гонкам в воздухе, и не вернется ли снова к строго регламентированной жизни?

Таким мог быть один из вариантов. Но конечно же, имелись и другие.

Делрой поднялся, давая ей понять, что разговор окончен.

— Я обдумаю ваше предложение позже. Уверен, вы понимаете, что в данный момент для меня важнее всего соревнование.

— Да, конечно, — ответила Яра. — Надеюсь, вы и в самом деле решите присоединиться к нам. А пока для начала вот вам небольшой урок: оторваться от земли гораздо сложнее, чем приземлиться. Для этого нужно сперва набрать некоторую скорость.

Она взглянула на стартовые колодки.

— Пожалуй, воспользуюсь по старой памяти.

Припав к земле, Яра приняла стойку — ее крошечные ступни выглядели неуместно в колодках, рассчитанных на стандартный размер. Делрой поднял руку, изображая пистолет.

— Бах! — выкрикнул он.

Яра сорвалась с места и пустилась бежать по дорожке. Ее крылья развернулись и начали биться в медленном ритме, один взмах на четыре шага.

В момент, когда она пересекала финишную черту, Яра оторвалась от земли и взмыла в небо.

Утром в день соревнования Делрой обнаружил: он до сих пор не имел понятия, что значит свобода. Он негодовал на жесткий контроль тренировок, на строго ограниченную диету, на необходимость постоянно сверяться с безмозглым электронным двойником. Однако никогда не сознавал, насколько велик люфт между его действиями, если учитывать каждую минуту. Теперь даже эта крошечная степень свободы исчезла. Программа охватывала абсолютно все, так что он превратился в гигантскую марионетку без малейшего признака собственной воли.

Доп стал полноценным голографическим изображением и следовал за ним повсюду — это был наиболее эффективный способ доносить до него инструкции, еще более тщательно детализированные, нежели во время прошлогодней подготовки к финалу олимпийских игр. Делрой вглядывался в изображение Допа и копировал все до мельчайшего движения: каждый жест, каждое упражнение, каждую малейшую поправку и уточнение.

Мичито, обычно столь чувствительный к настроению своего подопечного, по-видимому, не замечал недовольства Делроя. Возможно, тренер был просто слишком занят, пытаясь контролировать реальность на атомном уровне точности, достижимом для двойника. Более вероятно, он ожидал такой реакции Делроя и учитывал ее. Имел значение только рекорд, а не то, нравится ли атлету предстартовая подготовка.

Теперь, когда все его телесные движения были порабощены регламентом, Делрой оставался свободен только внутри своей головы, а там зрел бунт. Выходя на стадион и слыша знакомый, полный ожидания гул толпы, он внезапно обнаружил, что подумывает о том, чтобы придержать себя, отказаться от последних судорожных усилий, необходимых для того, чтобы побить рекорд.

Это было бы превосходным жестом, добровольно перечеркивающим все, к чему он стремился на протяжении своей карьеры. Таким образом он провозгласил бы свою свободу, свою индивидуальность и показал, что из него не сделать безмозглую марионетку.

Делрой поравнялся с другими бегунами и обменялся с ними рукопожатиями, не глядя никому в глаза. Он соревновался не со своими соперниками, он соревновался с отметкой, установленной семьдесят лет назад. Как и предсказывали, погода оказалась превосходной: ветер, температура, влажность — все условия благоприятствовали. Делрой перекрестился и произнес короткую молитву.

По команде все опустились в позицию на стартовых колодках. Распорядитель забега направил пистолет в небо. Как всегда (это составляло ключевую часть его подготовительной процедуры), Делрой вспомнил слова одного давно умершего спринтера: «Когда пистолет говорит „бах!“ — старт на букву „б“. Эта фраза действовала для него как мантра, готовя его отреагировать на самые первые децибелы звука выстрела.

Однако стоит ли ему прикладывать это усилие — или же, наоборот, сдержать себя?

Делрой страстно желал избавиться от ограничений, которые так долго его связывали. К тому же, если он станет мировым рекордсменом, его ждет величайший размах, широчайшее разнообразие соблазнительных возможностей…

Это была последняя из его сознательных мыслей. Раздался выстрел стартового пистолета, и он превратился в автоматическую куклу, повинуясь нескольким строкам в самом конце программы, — и помчался вперед, к свободе, что ждала его у финишной черты.

Перевел с английского Владимир ИВАНОВ

© Ian Creasey. The Prise Beyond Gold. 2010. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's» в 2010 году.

Руди Рюкер, Эйлин Ганн

Человек из улья

Диана познакомилась с Джеффом на занятии по каратэ. Додзё, где они занимались, располагалось неподалеку от палатки с хот-догами. Диана считала, что имеет дело с инструктором.

На протяжении получаса Джефф учил ее нападать, уклоняться от ударов и снова атаковать предполагаемого противника — именно тому, ради чего она пришла. Она работала в офисном здании и иногда по дороге домой встречала на парковке веселую, но немного пугающую компанию молодых людей. Гранью между «веселыми» и «пугающими» зачастую были расточительство и безденежье, поэтому Диана решила подготовиться на случай, если парни пересекут эту черту.

Теперь у нее в запасе имелась пара приемов для тех, кто сочтет ее неспособным постоять за себя офисным планктоном.

— Пополню этими упражнениями свою йогу, — сказала Диана с благодарной улыбкой.

— Да, — согласился Джефф, — ты хорошо все усвоила, теперь тебе никто не страшен. Хочешь перекусить?

Он извлек из кармана серебристый смартфон и открыл карту, затем пристально посмотрел на Диану.

— Вижу, как ты ешь… фалафель[9] и… итальянское мороженое на десерт. Я угадал? Ты же хочешь этого. После всех этих упражнений надо хорошенько подкрепиться.

— Звучит заманчиво, — признала Диана. — Но разве тебе не нужно оставаться в додзё?