Лаки - Джеки Коллинз

– Меня не интересует ваше мнение, – отмахнулась Олимпия. – Пойдем, Бриджит. Пора спать. – Она бросила на Матта уничтожающий взгляд. – Моя дочь устала, у нее был трудный день. – С этими словами она взяла Бриджит за руку и величественно удалилась.

Няня Мейбл с виноватым видом поплелась следом.

ГЛАВА 47

Кэрри Беркли была женщина с отличным вкусом. На протяжении многих лет замужества – сначала за Бернардом Даймсом, затем за Эллиотом Беркли – она оставалась знаменитостью, из тех, кто вроде бы ничего особенного не делает, но тем не менее всегда упоминается в колонках светской хроники и чьи фотографии часто появляются на страницах модныx журналов. Несколько лет подряд она входила в десятку самых красивых женщин Америки в классификации «Харперс Базар».

Разведясь с Эллиотом и найдя постоянное пристанище на Фаер-Айленд, она порвала со светской жизнью. Но ее еще хорошо помнили, поэтому договориться о встрече с Фредом Е.Лестером из издательства «Лестер и Веллингтон» не составляло никакого труда.

Стивен хотел сопровождать ее, но Кэрри воспротивилась.

– Я без твоей помощи прекрасно разберусь, он это или не он, – холодно отрезала она.

Именно такие чувства стала испытывать Кэрри по отношению к Стивену в последнее время. Холод, отчуждение. Да, он ее сын, но она никогда не простит ему те мучения, которые он заставил ее испытать. Никогда.

Разве это имеет такое уж значение, кто именно его отец?

Оба они негодяи. Какая разница?

Фред Е.Лестер сидел за дубовым столом в большом уютном кабинете. Высокий, широкоплечий, с лысиной, окаймленной венчиком седых волос, и со здоровым свежим загаром. На вид ему было под семьдесят. Когда предупредительная секретарша ввела Кэрри в его кабинет, он встал, обошел вокруг стола и, протягивая к ней обе руки, объявил:

– Наверное, вы меня не помните, прошло уже столько лет, но...

Ее охватила паника. Так это он!

Кровь отхлынула от ее щек, в желудке ощутилась неприятная пустота.

– На благотворительном балу, – говорил он тем временем. – Наверное, лет двадцать назад. Вы с тех пор совсем не изменились. Такая же красивая.

С чувством огромного облегчения она опустилась в кресло. Нет, все-таки не он. Фред Е.Лестер совсем не походил на выпускника колледжа из тех давно прошедших дней.

Да и как вообще возможно узнать человека, с которым она провела одну-единственную ночь сорок два года назад? Черт бы побрал Стивена. Зачем он подвергает ее таким испытаниям?

– Кофе? Чаю? Или чего-нибудь покрепче? – спросил Лестер.

Его секретарша в ожидании застыла в дверях.

– Чаю, – ровным голосом ответила Кэрри. – С лимоном.

– Принесите две чашки, пожалуйста, – попросил Фред, снова усаживаясь за стол и поигрывая серебряной ручкой.

Кэрри старалась вернуть спокойное расположение духа.

Она огляделась вокруг. На всех стенах висели оправленные в рамки книжные обложки.

– Свидетельства моих побед, – пояснил Фред со скромной улыбкой. – В нашем деле принято хвалиться победами и скрывать поражения.

Кэрри вежливо улыбнулась.

– Так вот, – продолжал Фред, сводя руки вместе. – Будем надеяться, что нас с вами ждет большой успех.

– Простите?

– Вы ведь хотите написать для нас книгу, не так ли?

Она только сейчас вспомнила, что именно поэтому сидела в его кабинете. Стивен позвонил и договорился о встрече.

«У миссис Кэрри Беркли имеется интересная идея», – сказал он, и ей тут же назначили время.

– У меня есть только кое-какие наметки, – извиняющимся тоном сказала она.

– С этого все всегда и начинается, – улыбнулся он.

Кэрри не могла отвести взгляда от его лысины. Она сияла, как будто натертая мягкой тряпочкой. Голова Белого Джека тоже сияла. Черная и блестящая. Иногда он смазывал ее маслом. «От этого все симпатяшки кончают», – пояснил он тогда с порочной ухмылкой, обнажая большие белые зубы.

– Насколько я могу догадываться, вы бы хотели написать книгу о секретах красоты, – предположил Фред Лестер. – Я угадал?

– Да, о красоте и – гм, – может быть, о моде, о вкусе, – ответила она, подхватывая его идею.

– Прекрасно. И очень своевременно.

У него были очень милые глаза. Добрые и карие. На столе стояли три семейные фотографии в серебряной оправе.

В его обществе она чувствовала себя спокойно и уверенно. Странно, но он чем-то напоминал ей первого мужа, Бернарда.

– Ну что ж, – сказал он. – Давайте вы мне расскажете, в чем конкретно состоит ваша идея, и мы от этого будем плясать, согласны?

Она кивнула и начала лихорадочно придумывать хоть что-нибудь.

ГЛАВА 48

Коста встретил Лаки в аэропорту. Он улюлюкал над Роберто, как будто это он был счастливым дедушкой.

– Ты ведь еще не сказал Джино? – потребовала она ответа.

– Я прилетел вчера поздно вечером, – пояснил Коста. – Он даже не знает, что я здесь.

– Хорошо. Его ждет настоящий сюрприз.

Лаки устроилась в отеле «Беверли-Хиллз» и сразу же позвонила Джино.

К ее разочарованию, его не оказалось дома. Теперь, когда она решилась открыться ему, ее ужасно раздражали всякие препятствия. Скоро Димитрий сделает официальное сообщение, и она совсем не хотела, чтобы Джино узнал о ее браке из газет.

– Когда он вернется? – спросила она прислугу.

– Позже, – все, что могла сказать служанка.

«Позже» могло значить что угодно. Интересно, где он все-таки был? Что делает в Лос-Анджелесе человек, не занятый в кинобизнесе? Джино всегда был таким неугомонным.

Неужели он не скучал по суете Лас-Вегаса? Уж конечно, он не станет проводить дни в пеших прогулках.

Пока Роберто спал, они с Костой пообедали около бассейна.

– Ну, Лаки, – поинтересовался Коста, – когда же ты мне скажешь? За кого ты вышла замуж?

Она глубоко вдохнула.

– За Димитрия Станислопулоса.

– Нет, без шуток, за кого? – настаивал он.

Лаки пожала плечами.

– За Димитрия.

Коста покачал головой с мрачным видом.

– По-моему, я не совершила никакого преступления, – быстро проговорила Лаки. – Да, он на несколько лет старше меня. Ну и что?

– Эх, хотел бы я, чтобы жива была твоя тетя Дженифер, – упрямо сказал Коста.

– Мы все этого хотели бы. Но она умерла, и даже доживи она до сегодняшнего дня, я не нуждалась бы в ее указаниях.

– Ты слишком долго оставалась предоставлена сама себе, – вздохнул Коста. – Тебе не к кому было обратиться за советом. Когда ты росла, тебе недоставало матери. Человека, которому ты могла бы выговориться. Человека...

– Может, хватит похоронных мелодий? Мне нравится решать все за себя самой.

– Димитрий Станислопулос стар.

– Как и ты. Но отсюда не следует, что ты плох.