«Долой стыд!». Сексуальный Интернационал и Страна Советов - Ольга Грейгъ

Итак, в связи с закручиванием гаек в стране победившего социализма такой заразы, как проституция, быть не могло. То, что недавно еще процветало и было на виду, ушло в глубокое подполье. Нельзя говорить, что как массовое явление проституция исчезла; она не исчезла, а трансформировалась в небывалое доселе явление, когда в порочных и доступных поневоле превращались все советские женщины: от партийки до простой работницы.

Вынужденные идти работать, чтобы прокормить семьи, и чтобы не попасть в разряд «дезертиров труда» с последующей отправкой в трудовые концлагеря, женщины превращались в бесправных и униженных существ. Ободряемые партийными лозунгами о свободе труда и равноправии, они постепенно смирялись со своей ролью строительниц новой системы государства будущего, дающих пример для подражания во всем мире. Коммунистическая партия и вожди приучали их слепо верить, что Мировая революция неизбежна, и заставляли до изнурения, до полного обессиливания работать во имя приближения этой мировой бойни.

В то время как женщина приучалась к общественному труду, к труду наравне с мужчинами, исподволь происходил процесс массового сексуального закабаления работниц.

Начальствующий состав советских учреждений и предприятий был подобран из «прогрессивных слоев человечества»: революционеров, проверенных «в неравных боях с царизмом»; бандитов, насильников, бывших ссыльных и люмпен-пролетариев. Дорвавшись до власти, они начали бесчинствовать, удовлетворяя потребности, и, как древние люмпены, изрыгающие крик: хлеба и зрелищ, эти новые потребители удовольствий неистово требовали: тела и денег! (впрочем, подменяя словами: равенство и экспроприация).

Насилие над работницами вкупе с развратом и финансовыми преступлениями начальствующего состава новой власти приобрели такой размах, что уже в 20-х годах начались показательные судебные процессы. К примеру, широкий резонанс имел процесс по делу карточной госмонополии (фабрики), прошедший в 1926 году. Предприятие возглавляли хозяева новой власти – молодые коммунисты, полные призрачных идей построения счастливого общества свободного труда без эксплуатации человека человеком, что, однако же, не помешало им растратить реальные казенные средства, отпущенные на расширение производства. Вскоре все немалые суммы были истрачены на кутежи с проститутками в ресторанах. Из той же категории рвачества и разврата и процесс руководителей ленинградского Комитета помощи освобожденным из мест заключения. Партийцы и члены Ленсовета злоупотребляли служебным положением, принуждая бывших арестанток и жен заключенных к сожительству, катались на служебных машинах с проститутками, кутили с ними в ресторанах. На суде по делу комитетчиков один из свидетелей заявил: «Работая в комитете, я за время работы в таковом, кроме безобразия и разврата, ничего не видел… Чириков И. П. – зав. культотделом комитета не подготовлен к работе. Пьянство в пивной на ул. Желябова, где Чириковым был заложен мандат члена Ленсовета. Разврат в кабинете управляющего фабрики «Трудовой путь» с ответственным секретарем коллектива той же фабрики, членом ВКП(б) тов. Петровой… будучи шофером легкового автомобиля, неоднократно возил члена комитета Терехова по частным адресам к женщинам, в рестораны» (см. «Вечерний Петербург», 26 декабря 1992).

Современные ученые дают несколько аспектов возникновения и распространения проституции. К примеру, социологическое объяснение это негативное явление связывает с бедностью и развитием больших городов с огромными массами населения, где проституцию стимулирует та же бедность и трудность для женщин получить средства к существованию иными путями; а также с исторически сложившимся неким «бесправием женщин» по сравнению с мужчинами. Это объяснение фигурирует чаще всего, о нем говорят вслух, на него опираются в дискуссиях по гендерным проблемам. Безусловно, эти причины имеют место.

Однако существует и другое объяснение, – антропологическое, связывающее занятие проституцией преимущественно с генетической «запрограммированностью». Слишком много существует научных доказательств, что среди проституток высок процент людей с признаками дегенерации; научных материалов и исследований на эту тему ныне сыщется в достатке. По мнению сторонников данного объяснения, другие причины, в том числе экономические, приводящие женщин и мужчин на панель, лишь накладываются на антропологическую предрасположенность.

Скорее всего, в обыденной ситуации так оно и есть. Однако нелепо было бы утверждать, что все вышедшие на панель в послереволюционный период имели генетическую предрасположенность к пороку. А, значит, государство вынудило население в массовом порядке заниматься проституцией, создав – впервые в истории человечества! – ситуацию, когда экономический фактор превзошел генетический.

Грехопадение славянских Ромео и Джульетты было вызвано порочным красным Змием, исповедующим большевизм.

В 20-е годы, еще когда более-менее открыто проводились социологические исследования, сотрудниками московского Института венерических болезней был проведен опрос многочисленной группы женщин, торговавших собой. На вопрос, что побудило их пойти на улицу, 95 % опрошенных дали одинаковый ответ: безысходная нужда в результате долгой безработицы, потеря рабочего места, развод, бедственное положение родственников и т. д. Оказалось, что в рядах проституток почти 40 % – дочери прежней аристократии, купечества и чиновников, – самого благородного слоя уничтожаемого русского общества; около 30 % – дочери рабочих, чьи отцы после «пролетарской» революции потеряли привычный полноценный заработок, позволявший им при царизме содержать многодетные семьи (где обычно супруга не работала).

На фоне ужасов становления советского общества, закономерно проистекая одно из другого, проходило и становление новой пролетарской морали и новой системы труда, шло насаждение утопических псевдоценностей. В годы расцвета проституции и в последующий период планового уничтожения «продажной любви» советская женщина претерпевала деформацию быта и мышления; социалистический образ жизни навязывал свои приоритеты. Под лозунгом равенства женщин призывали на производство: в сельское хозяйство, в легкую и тяжелую промышленность. Под лозунгом раскрепощения – приглашали в клубы, избы-читальни, народные дома, уголки работницы и крестьянки, заманивали на праздничные мероприятия и митинги, обязывали посещать разные собрания, лекции и политзанятия. Под лозунгом свободы – избавляли от семейных обязанностей, и, по сути, лишали права любить и быть любимой.