Артем Микоян - Михаил Арлазоров

Друзей было много. Близких – не очень. Один из самых близких – Гай Туманян, которого в семье любили все. Когда Гай Лазаревич на своем стареньком автомобиле «опель-адмирал» появлялся у ворот дачи, раздавался радостный крик детей:

– Дядя Гай приехал на своем драндулете!

Излюбленное занятие в свободные дни – игра в нарды. Артем Иванович играл очень хорошо. Если и проигрывал, никогда не огорчался. Гай Лазаревич, напротив, играл очень азартно, страшно переживая проигрыши.

В доме всегда было полно родственников и знакомых, главным образом приезжавших из Армении. Артем Иванович, прожив большую часть жизни в России, помнил и чтил армянские обычаи, особенно гостеприимство. По-русски он говорил с небольшим акцентом: «кров», «морков», «любов». Иногда пропускал предлоги: «пойдем кино». Дети посмеивались над этим. Он выслушивал насмешки добродушно, не упуская возможности подшутить над земляками, знавшими язык хуже его. Очень любил вспоминать телефонный разговор с одним кавказцем, директором самолетного завода:

– Артэм Иваныч, она нэ дэржит... Она ломается...

– Кто она?

– Стабилизатор!

С соседями поддерживал самые добрые отношения. Один из них, молодой человек, конструировал автомобиль. Артем Иванович с большим интересом вникал в чертежи его самоделки, помогал всем, чем мог. Такие стремления в людях он уважал.

Но суббота и воскресенье проходили быстро, а в понедельник нужно было снова нырять в бурливый водоворот будничных дней...

На протяжении ряда лет Артем Иванович был депутатом Верховного Совета СССР от Казани, столицы Татарской автономной республики. Почтовый мост связывал казанцев с их депутатом, проявлявшим неизменное внимание к нуждам своих избирателей, помогавшим им в меру своих сил и возможностей.

К встречам с избирателями (а выезжать в Казань ему приходилось неоднократно) Артем Иванович всегда готовился очень тщательно. В семейном архиве сохранилась речь перед избирателями, которую он произнес в 1958 году.

– Татарская республика, – говорил Микоян, – сегодня является основной базой по производству нефти. Уже сегодня вы производите в два раза больше нефти, чем производила вся царская Россия, а к концу шестой пятилетки Татария будет производить нефти почти в три раза больше, чем производит сейчас Баку. У бурильщиков Татарии сегодня учатся и американские специалисты. Мы, самолетостроители, как один из крупнейших потребителей продукции нефтяников, непосредственно заинтересованы в вашей работе в данном направлении.

Партия высоко оценила деятельность Микояна. В 1956 году его избирают делегатом XX съезда КПСС. Артем Иванович был делегатом и трех следующих съездов.

Истребитель МиГ-21 упрочил авторитет микояновского КБ в мировом самолетостроении. Как писал на страницах западногерманского журнала «Флюгревю-флюгвельт» Ганс Редеманн: «Советский серийный истребитель МиГ-21 больше чем просто оружие. Он превратился в политическое оружие». А газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью с красноречивым заглавием «Советы стимулируют изменение в авиационной политике США».

Такого рода демагогические заявления – попытка оправдать полный провал «политики с позиции силы». После окончания второй мировой войны многим высокопоставленным политическим деятелям Запада казалось, что они могут диктовать Советскому Союзу желанную для них политическую линию. Выступление на XXII съезде КПСС Маршала Советского Союза Р.Я.Малиновского – убедительное свидетельство полного провала этих далеко идущих политических планов.

«В Военно-Воздушных Силах за рассматриваемый период устаревшие боевые поршневые самолеты полностью заменены современными реактивными машинами, включая сверхзвуковые дальние бомбардировщики. Заменено и пушечно-пулеметное авиационное оружие на ракетное. За последние годы скорости и потолок боевых самолетов увеличились в 1,5 – 2,5 раза. Все шире внедряется ракетоносная авиация, способная наносить ракетно-ядерные удары по агрессору с дальних дистанций, не заходя в зону его противовоздушной обороны. Это во многом увеличило боевые возможности нашей авиации».

Успешное освоение МиГ-21 породило новую срочную тему: понадобилась «летающая парта», учебный вариант истребителя, рассчитанный на двух человек – летчика и инструктора. Тут-то и таились сложности. Мировая статистика свидетельствовала, что у пилота, покидающего самолет вторым, гораздо меньше шансов на спасение.

Микоян приказал немедленно заняться разработкой принципиально новой системы спасения – централизованный сброс фонаря с одновременным катапультированием обоих летчиков. После отработки на стендах одному из серийных заводов поручили построить «спарку» с новой системой.

В кабинете Микояна зазвонил телефон. Директор завода Яков Романович Хведелиани докладывал о «колоссальном несчастье». Новая машина с централизованной системой спасения разбилась при испытаниях.

Первый вопрос Микояна:

– Как летчики?

– Оба живы, катапультировались. Но машина разбита, а конец месяца, срывается план...

– Так ты радоваться должен. Люди живы. Систему испытали на заводе, еще до применения в войсковых частях. А план тебе зачтут, не волнуйся...

Учебно-тренировочный вариант МиГ-21 начал свою жизнь в Советских Военно-Воздушных Силах.

У каждого конструктора есть любимые и нелюбимые машины. МиГ-21 Микоян очень любил. Ко всем высказываниям об этом самолете относился в высшей степени ревниво. Очень болезненно переживал критику, если считал ее несправедливой, и прямо расцветал, когда слышал хорошие отзывы, например, что во Вьетнаме МиГи бьют «фантомов». Ему про этот самолет было все интересно...

В ту пору, когда появился МиГ-21, самолет в глазах некоторых специалистов выглядел если не чистым анахронизмом, то, безусловно, чем-то к этому приближающимся. Как свидетельствуют сотрудники КБ, Артем Иванович, защищая самолеты-истребители от нападок, проявил железную выдержку и непреклонную твердость. Как ни склоняли Микояна к полному переходу на беспилотную ракетную технику, он устоял, сохранив рыцарскую верность самолетам. Вера конструктора в будущее пилотируемых летательных аппаратов основывалась на точных инженерных расчетах, глубоком понимании возможностей авиации в век ракет. Вот почему вслед за еще до конца не отработанным МиГ-21 началась компоновка следующей машины, широко известной под названием Е-266.

Новый самолет был задуман смело. И поражала не только внушительная скорость, к которой стремились конструкторы (машина обещала значительно превзойти скорость звука), не менее, а быть может, более фантастичной казалась ее другая возможность – летать на такой скорости долго, выдерживая, не опасаясь разрушений, высокий кинетический нагрев, порожденный взаимодействием самолета и воздуха.