Нашествие - Андрей Левицкий

— Это не мародеры.

— А то я не вижу, — проворчал тот.

— Ясно, кто они такие, — ответил на вопрос напарника Алексей. Его «бизон» тоже был поднят. — Охранники. Наверное, здесь есть система, которая сигнализирует, если кто-то появился. Тогда они снизу вылезают и… Вот откуда повешенные: отпугивали таким способом других желающих пошмонать в здании, как мы и думали.

— Это значит, у них генератор внизу, — ответил Костя. — Иначе ни черта работать не будет.

— Точно. Где ваш шеф? — повысил голос Алексей.

— Какой еще шеф? — спросил молодой.

— Не дури. Артемий Лазаревич, так его звать, мы знаем.

Старший переступил с ноги на ногу, молодой шумно втянул ноздрями воздух.

— Ну, так, и дальше что?

— Он в этом здании? Или где? Короче, нам к нему надо.

— Вам? — спросил старший. — Кто это — «вы»?

— Заинтересованные лица, — отрезал Лабус, осторожно поднимаясь с колена. — Нам с вашим шефом надо поговорить, что неясно? Приведите его сюда или отведите нас к нему.

Молодой охранник тоже выпрямился. Попятился за спину старшего, что-то прошептал. Напарник, слегка повернув голову, ответил. В конце коридора была глухая железная дверь, Костя с Алексеем точно это знали — мимо двери они проходили уже трижды, с Игорем и без него, но вскрыть ее даже не попытались, потому что по ней было хорошо видно: без взрывчатки пыхтеть придется очень долго.

— А ведь Яков Афанасьевич упоминал, что парень тот, Кирилл, ему говорил, будто здесь не просто офисное здание, — громко, чтобы охранники слышали его, обратился Курортник к Лабусу. — Еще и лаборатории, то есть вроде научного центра. Но приборов мы нигде никаких не видели… значит — что?

— Значит, все внизу, — кивнул Костя. — Там и приборы, там и Айзенбах, и все его люди, кто выжил. Парни, хватит морозиться, делайте уже что-нибудь.

Молодой снова зашептал второму, тот кивнул, и парень исчез за дверью.

— Если он за подмогой… — начал Костя, но замолчал, услышав тихий-тихий звук шагов.

Круглолицый тоже его услышал, но повернуться не успел — ему в затылок ткнулся ствол АК.

— Стой ровно! — приказал Сотник, появившийся из двери, ведущей во двор со стоянкой позади здания. — Повернись к стене. Встань на колени. Медленно!

— Медленно и печально, — добавил Лабус и, дернув себя за ус, вместе с Алексеем зашагал через коридор.

— …Положи ствол, — продолжал Сотник. — Теперь руки за голову. И не шевелись.

Когда спецы пересекли коридор, за Игорем показались Яков с перебинтованным плечом, потом Леша и Багрянец.

— Долго вы, — заметил Лабус.

— Долго, потому что машины во двор отогнали и спрятали как могли, — с энтузиазмом задребезжал Леша. — А тут на входе с капитаном нашим столкнулись. Что это за хлопчик?

«Хлопчик» стоял лицом к стене, сцепив на затылке пальцы. Рядом темнел прямоугольный проем, за которым едва угадывались ступени ведущей вниз лестницы.

— Охрана местная, — пояснил Алексей тихо. — Айзенбах, судя по всему, внизу.

— А сейчас узнаем. — Лабус наклонился к круглолицему, положил руку ему на плечо.

— Ничего не скажу, — предупредил тот хрипло.

— Да у тебя выбор-то невелик, брат, — заметил Костя. — Вот смотри: мы по-любому туда спускаемся. У нас гранаты со слезоточивкой, противогазы. Если ты сейчас рассказываешь, что нас внизу ждет — спускаемся по возможности мирно. Если отмалчиваешься — тебя тут валим, вниз бросаем гранаты, потом врываемся, валим всех, кто сопротивляться будет… Бессмысленные жертвы, брат. Так что выбирай. И говори тихо, чтоб внизу не услышали.

Костя достал нож и приставил клинок охраннику к горлу. На самом деле он не собрался убивать круглолицего: во-первых, в этом не было прямой необходимости, а Лабус не отличался кровожадностью, во-вторых, обученный обращению с оружием и хоть какой-то дисциплине взрослый мужчина, не мародер и бандит, в той ситуации, в которой все они находились с начала нашествия, был полезен. Да и слезоточивых гранат у них не было.

Охранник молчал.

— Ну! — Сотник ткнул его стволом в затылок. — Сколько людей внизу? Тихо отвечай.

— Восемь… то есть семь, — прошептал круглолицый.

— Охрана, гражданские?

— Мы теперь все граждан… Да не тычь ты в меня! Пять охранников, двое умников и шеф.

— Умников?

— Ну, мы так их… Лаборантов, ученых.

— Ты считать умеешь? — спросил Курортник. — Пять плюс два и один — восемь, а не семь.

— Но я-то здесь! Внизу четверо из охраны, то есть трое и Борисыч, шеф наш.

— Какие там помещения?

— Большой зал, вокруг комнаты. Под лестницей холл отдельный, закрытый. Дверь плотная, в зал звуки не…

— Вооружение? — перебил Алексей.

— АКСУ у всех. ПМ, дубинки, ножи.

Курортник поднял глаза на Игоря, который кивнул Якову:

— Охраняйте с Багрянцем. Павел — у товарища полковника правая рука плохо действует, будь на чеку. Мы вниз.

Он, Лабус, Курортник и Леша, двое — с «бизонами», а двое с АК — тихо пошли вниз по лестнице. Она оказалась на два пролета, ниже стало совсем темно, но фонарики не включали. Впрочем, за крошечной бетонной площадкой ступени были озарены тусклым светом, льющимся из проема, которым заканчивалась лестница.

Игорь с Курортником двигались впереди, каждое мгновение ожидая, что навстречу появятся люди, предупрежденные молодым охранником о появлении наверху вооруженных незнакомцев. Но на лестнице они никого не встретили, зато услышали голос, который говорил с добродушными интонациями:

— Ну ты, Костик, глупый: так и не определил, кто это? Какой камуфляж хоть?

Никакого «закрытого холла», о котором толковал круглолицый, внизу не оказалось — он соврал, чтобы сбить их с толку. Лестница вывела на квадратную площадку в углу просторного помещения со столами, уставленными всякими приборами. Площадка, от которой вниз вела лесенка, была приподнята метра на полтора над полом зала.

Под потолком горели несколько тусклых лампочек. За длинным столом стоял молодой парень в лабораторном халате, с большими круглыми очками на носу. В руках его был паяльник, над которым поднимался сизый дымок.

Когда Сотник и Курортник шагнули на площадку, из раскрытой двери недалеко от площадки в зал вошел высокий полноватый мужчина со светлыми волосами, в остроносых штиблетах, темных костюмных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, с кобурой под мышкой и сбившимся набекрень приспущенном галстуком. За ним следовали трое парней в синем, среди них уже знакомый, появившийся наверху вместе с круглолицым. Остальные двое были похожи друг на друга почти как близнецы: тяжелые квадратные лица, низкие лбы, туповатые глазки и грузные широкоплечие фигуры.

Курортник с Игорем упали на одно колено, над ними подняли автоматы Леша с Лабусом, все направили стволы в сторону четверых незнакомцев, которые, остановившись, тоже вскинули оружие — то есть пистолеты и укороченные «калаши» с глушителями.

Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая тихим стрекотом какого-то прибора да потрескиванием лампочки. Потом человек в халате с громким стуком уронил паяльник на стол.

Светловолосый, шедший во главе охранников, открыл рот, но Лабус заговорил первым:

— Парни, мы с мирными целями. Хотим поговорить с Айзенбахом.

— И о чем же? — спросил светловолосый. Голос у него был добродушный, чуть ли не ласковый.

— О важном, — сказал Костя. — Если сейчас начнем палить друг в друга, хуже всем будет. Правильно я говорю, товарищ полковник?

Взгляд светловолосого метнулся к Леше, который после обращения Кости шагнул вперед.

— Правильно, прапорщик, — продребезжал он. — Мирно давайте. Всем опустить оружие… Не приказываю — предлагаю. Но предлагаю настоятельно. Медленно, без резкостей.

Охранники ждали. Светловолосый медлил, взгляд перебегал с одного непрошенного гостя на другого.

Наконец, он сказал: «Хорошо» и опустил пистолет.

С лестницы в зал проник приглушенный рокот, секунду спустя донесся бас Багрянца:

— Эй, там! Варханы! Сюда давайте!

Леша с Лабусом попятились, Сотник и Курортник поднялись с колен. Рокот стал громче.

— Ну, чего на пути стали? — беззлобно прикрикнул на них светловолосый и поспешил через зал. — Полковник, говорите, прапорщик?.. Ладно, поднимемся и поглядим, кто там пожаловал. Манкевич, Партизанов — за мной, Григоренко — здесь.

Молодой охранник остался на месте, двое «быков» вслед за шефом устремились к лестнице.

Круглолицый и Багрянец с Яковом выглядывали из окна в конце коридора первого этажа, причем ствол АК в руках Якова Афанасьевича упирался в бок охранника.

— Миша! — укоризненно протянул светловолосый, когда они оглянулись.

— Ростислав Борисович, я…

— Ладно, помолчи теперь.