Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

не размазывать, воняет ужасно! — закатила глаза Карина. — Это не любовь, Сергей. Я для тебя всего лишь загадка, которую ты никак не можешь разгадать. У нас с тобой это общая черта или у меня это от тебя? Когда я вижу что-то непонятное, чему никак не могу найти объяснение, я начинаю искать правду, чего бы мне это не стоило. Хочешь правду — получай! Я виновата в её смерти! Доволен?

Глава 29. Акт третий

Пока вокруг раздавалось лишь молчание, Катерина задумчиво тарабанила пальчиками по подбородку.

— Нет, неправильно я сказала, нельзя брать на себя вину, она на дно тянет. Я взяла на себя ответственность, как взрослый человек, а вот Артём чувствует себя виноватым. Из-за своей вины он спивается, из-за этого же я от него и ушла.

— Артём? При чём здесь он? — нахмурил брови Сергей.

— При том, что это он привёл её на речку, у них было свидание, точнее, у меня с ним. Я понимаю, звучит запутано, но ты всё-таки умный, распутайся, — грустно улыбнулась Катя. — Как-то в воскресенье утром я проснулась, а Кати в комнате нет. Ушла, ничего мне не сказала. Обычно зимой по воскресеньям мы катались на лыжах, я подумала, что она ушла без меня, но лыжи были на месте. Я встала, оделась и вышла во двор, пошла по её следам. Катя шла пешком по нашему обычному маршруту возле дома — до луга, потом по лесу и до пригорка, затем вниз в чащу, через неё к берегу реки. С пригорка я увидела, как она идёт по льду, смеётся, был март, лёд ещё крепкий, но… Мне так страшно стало, когда я её увидела там, потому что сверху я видела, что там проталины и… Я бросилась вниз, кубарем скатилась по сугробам, пока я бежала по лесу, она уже ушла под воду и я…

— Ты нырнула за ней… — тихо сказал Сергей, прикрыв глаза.

— Ты вот топил людей подо льдом, как говорят злые языки. Ты хоть представляешь, что там на самом деле творится? — горько усмехнулась Карина. — Темно, ничего не видно, ты будто сначала горишь от холода, а потом леденеешь, одежда тянет вниз и не можешь никак всплыть. Зря я ботинки не сняла, они были очень тяжёлые… Я очнулась в больнице. Мне сказали, что меня нашли рыбаки, которые мимо проезжали на снегоходе, я была одна. Я подумала, что как-то выбралась сама, без неё. Катю нашли на третий день, добрые дяди водолазы. Я как-то с тех пор нырять не очень люблю. Всё ещё помню это ощущение, когда вода заполняет лёгкие и ты не можешь дышать.

— При чём здесь Артём?

— В последний день нашего совместного проживания он напился, сильно, и его потянуло облегчить душу. Артём признался, что в то воскресенье он пригласил Карину погулять. Мы всегда ходили везде с ней вдвоём — прыгали с гаражей в сугробы вдвоём, дрались с братьями вдвоём, лазили по заброшкам тоже вдвоём, а тут он пригласил её одну. Вернее, Артём думал, что приглашает Карину, а это была Катя в моей куртке. Она была в него влюблена, поэтому пошла, мне не сказала. Артём плакал мне в жилетку, оправдывался, говорил, что отговаривал её бегать по льду. Я думаю, что она вышла на лёд, чтобы быть, как я — смелой и бесстрашной. Да, я была такой, но я никогда не была безрассудной! Кроме того раза, когда прыгнула за ней в одежде, это было глупо. Артёма я на берегу не заметила, это он меня вытащил и побежал за помощью, а потом увидел, что меня уже подобрали.

— И в чём была его вина? Он ведь был ребёнком, как и ты.

— Только мне такую скидку никто не делал, когда нас оставили с полоумной матерью наедине! А я-то думала, почему Артём нам так помогает, а он виноватым себя чувствовал. Ладно чёрт с ним, был ребёнком, не смог её отговорить, его вина была в другом. Он сказал мне тогда, своим пьяным языком, что любил-то он всегда Карину, а я просто осталась вместо неё, как реплика-подделка. «Но ты тоже хорошая, ты не думай, тебя я тоже полюбил!». Я думаю, что он всегда винил себя в том, что вытащил не ту сестру. А я-то дура от этого мужчины ребёнка хотела. Я ушла от него на следующий день, вот тогда я запуталась, подумала, если останусь точно с ума сойду. Но это не самое плохое, что он сделал, а казался таким заботливым мужем. «Зачем тебе работать, дорогая? Я нас буду обеспечивать, а ты развлекайся, веселись, отдыхай!»

— И будь зависима от меня… — продолжил за неё Сергей.

— «Я так хочу, чтобы у нас был ребёнок!» — фальшиво улыбнулась Катерина.

— И ты была привязана ко мне до конца жизни.

— «Давай переедем в Питер, начнём новую жизнь!»

— Без твоей семьи, друзей и поддержки, только я один, раз уж детей не получилось, — покачал головой её отец.

— Но хуже всего то, что я узнала, когда уехала и прихватила случайно файлик с документами. Я стала ипохондриком из-за Артёма! Он постоянно таскал меня по врачам, после каждого выкидыша, сотни анализов, десятки врачей, и он всегда был рядом, общался с врачами, ходил в аптеку, так за меня переживал! А знаешь на самом деле за что он переживал? Как только врач назначал мне один анализ, мы тут же меняли его и клинику. Он знал, ещё после первого выкидыша на раннем сроке, что у нас генетическая несовместимость, очень редкое явление, но нам повезло, прям как покойникам. Шанс завести здорового ребёнка был, мизерный, но был. Я пыталась найти ему оправдание, что он боялся мне сказать, боялся, что я его брошу, но он не поэтому это делал. Подскажешь? Раз уж ты его так хорошо понимаешь?

— Чтобы после такого стресса для организма и многих попыток, у тебя вообще никогда не было детей, — немного подумав, ответил Сергей. — Ни с ним, ни с кем другим, и тогда ты точно никуда не денешься. Только ты и он.

— Всё так, ему вообще дети были не нужны, со своим внебрачным сыном он не виделся ни разу. Тася ведь тебе сказала про него? Артёму он неинтересен, зато какого-то хрена до сих пор интересна я. У него тревожный тип привязанности, у меня тоже такой был, и я от него вылечилась. Не хочу его слышать, не хочу видеть, потому что стоит об этом подумать,