Между никогда и навечно (ЛП) - Бенсон Брит

— Только один раз, рок-звезда. Только однажды.

Однажды. Всего один раз.

— Давай, ложись со мной, — зовет он, снова беря меня за руку и ведя к кровати, и я следую за ним. Когда он начинает снимать футболку и вздрагивает, я останавливаю его и беру дело в свои руки.

— Позволь мне.

Не сводя глаз с его лица, развязываю его шорты, затем стягиваю их с бедер, и они падают до щиколоток. Положив руки ему на талию, веду назад, пока он не садится на кровать. Он широко раздвигает ноги, и я встаю между ними, чтобы дотянуться до подола его футболки. Медленно поднимаю ткань, осторожно, чтобы не задеть бинты, прикрывающие порезы, и стягиваю ее через голову, после чего бросаю на пол рядом с шортами.

Желание поглазеть на него слишком велико, поэтому, когда он откидывается назад, опираясь на вытянутые руки, я не сопротивляюсь. Позволяю глазам охватить всего его. Рассмотреть каждую черточку, сияющую серебром в струящемся из окон лунном свете.

Его грудь, хоть и покрыта царапинами, вылеплена до совершенства. Мне хочется провести пальцами по его животу, по дорожке волос, ведущей к паху. Когда мой взгляд добирается до его бедер, я втягиваю воздух и сжимаю бедра.

Леви тверд, член гордо торчит между его мускулистыми бедрами, и мои пальцы покалывает. У меня текут слюнки. Ни одно из воспоминаний, ни одна одурманенная фантазия не воздают ему должное. Как давно я держала его в руках? В ливень после того, как он заставил меня кончить ему на язык. С тех пор прошла неделя? Две?

Слишком давно.

Облизнув губы, я заставляю себя снова взглянуть ему в глаза.

— Твоя очередь, — хрипит он, и я не теряю времени.

Снимаю майку, затем обрезанные шорты, пока не остаюсь в слитном купальнике из «Уолмарта». Леви садится прямо, и я подхожу к нему, не говоря ни слова. Знаю, чего он хочет, потому что я тоже этого хочу.

Я останавливаюсь между его ног и опускаю руки по бокам, а он тянется ко мне и цепляет пальцами бретельки купальника. Медленно стягивает их по моим рукам, затем тянет плотную ткань вниз по изгибам бедер и заднице. Она падает на пол, и я выхожу из нее.

Как и он позволил недавно мне, я даю ему возможность наглядеться на меня. Там, где его взгляд касается моей кожи, она пылает. Соски твердеют. Киска пульсирует. Кончиками пальцев он легко проводит по моей коже. По ключице, между грудями, кружит вокруг сосков, прежде чем коснуться живота и пупка.

К тому моменту, когда он достигает моей промежности, я задыхаюсь. Моя грудь быстро вздымается и опускается всего в нескольких дюймах от его лица, и он проводит пальцами между моих складок. Я охаю, а он со стоном утыкается лицом мне между грудей.

Я опираюсь на его плечи, крепко сжимая, пока он ласкает меня, а затем втирает влагу в клитор, заставляя меня стонать.

— Я так сильно хочу тебя, — хриплю я, медленно двигаясь на его руке. — Боже, Леви, я чертовски хочу тебя.

Он берет мой сосок в рот, обводит его языком и надавливает пальцем на клитор. Я кричу, сильнее сжимая его плечи и притягивая к себе. Он осыпает обжигающими поцелуями мою грудь, ключицу, шею, затем свободной рукой хватает меня за затылок и притягивает мои губы к своим губам.

Целуя, он стонет мне в рот. Заявляет на меня права. Когда он вводит в меня второй палец, я вскрикиваю и запускаю пальцы ему в волосы. В тот же момент, как мои руки ложатся на его затылок, Леви вздрагивает, и я замираю. Рана на голове. Три скобы.

— Я в порядке, — убеждает он, снова целуя меня. — Все в порядке.

С прерывистым дыханием я снова опускаю руки ему на плечи и мягко отталкиваю от себя. Улыбаюсь, а затем отступаю на шаг, так что его руки покидают мое тело, а мои — его.

— Тебе нужно отдыхать, — твердо говорю я, но при виде его обиженной физиономии, из меня вырывается хохот.

Шесть футов два дюйма сплошных мышц, все еще твердый член торчит между его бедер, и он дуется на меня, как ребенок. Я приближаюсь к нему и прижимаюсь к его губам нежным, легким поцелуем.

— Обними меня, как раньше, — шепчу я. — Пожалуйста.

Так он и делает. Я заползаю за ним в постель, скользя по хрустящим прохладным простыням, и сворачиваюсь калачиком у него под боком. Затем выдыхаю, выпуская восемь лет обид и неправильных решений. Ничто из этого больше не имеет значения. Прямо сейчас я именно там, где мне место.

Леви прав. Вселенная еще не закончила с нами. Она просто ждала своего часа.

***

Я просыпаюсь с восходом солнца в блаженной неге сильных рук Леви.

Дважды посреди ночи я просыпалась со словами и музыкой в голове. Пришлось достать телефон и напечатать их в приложении для заметок. Позже я перенесу их в свою записную книжку, но я не могла заставить себя покинуть эту удобную кровать. Комфорт объятий Леви.

Наши ноги переплелись вместе, наши тела так замысловато обвивают друг друга, что мы вполне можем быть единым целым. Я отстраняюсь и смотрю на него. Его дыхание ровное. Черты лица нежные и умиротворенные. Провожу пальцем по его щеке, и он вздрагивает, морщась. Я подавляю смешок и нежно целую его губы. Он отвечает на поцелуй, крепче сжимая меня в объятиях.

— Куда ты? — ворчит он мне в губы, и я улыбаюсь.

— Пойду, сварю кофе, а когда вернусь, помогу тебе принять душ.

— Ммм. — Он снова меня целует. — Кофе в тумбочке рядом с холодильником.

Я медленно расплетаю наши руки и ноги и выбираюсь из постели. Пока я встаю, он наблюдает за мной. Я поднимаю бровь и упираюсь рукой в голое бедро.

— Достаточно насмотрелся? — шучу я, а он ухмыляется.

— Никогда.

Я закатываю глаза и борюсь с ухмылкой.

Вместо того чтобы снова надеть майку и шорты, я неторопливо иду к комоду у дальней стены, с каждым шагом следя за тем, чтобы мои бедра слегка покачивались. Леви рычит. Я оглядываюсь на него через плечо, подмигивая, прежде чем открыть один из ящиков и вытащить синюю футболку с эмблемой «Восточное побережье». Не оборачиваясь, я поднимаю руки над головой и позволяю ткани скользить по моему телу. Натягиваю ее на грудь, но задерживаю на талии, оставляя попку на виду.

— Думаешь, это смешно, — цедить сквозь зубы Леви.

Я снова оглядываюсь на него и пожимаю плечами, глядя широко распахнутыми, невинными глазами.

— Не понимаю, о чем ты.

Надув губки, хлопаю ресницами, но мои глаза округляются, когда Леви медленно стягивает с себя простыню и обнажает свой твердый член. Он обхватывает его рукой и сжимает, а потом гладить себя один раз.

— Не думай, что только из-за сотрясения мозга, я, стиснув зубы, не буду терпеть, только чтобы почувствовать, как ты сжимаешь мой член, когда кончишь. Продолжай выставлять напоказ свою упругую маленькую задницу, Саванна, и мне, возможно, придется ее трахнуть.

Я охаю, переводя взгляд с его члена к его лицу. Он ухмыляется, наклоняя голову набок и снова поглаживая себя.

— Ты делала это раньше, рок-звезда? Тебя кто-нибудь имел в задницу?

Моя киска пылает и пульсирует. Я промокла, соски так затвердели, что болят. Я честно отвечаю ему, медленно мотая головой. Я никогда этого не делала — никогда не хотела — но сейчас? Кажется, я этого действительно хочу. То, как сжимается моя киска, как сводит спазмом низ живота, говорит мне, что это правда.

Карие глаза Леви становятся почти черными, и я вижу, как его губы приоткрываются, а ноздри раздуваются.

— Я поимею тебя в задницу, — наконец грубо и хрипло произносит он.

Наблюдаю за движением его руки вверх и вниз по твердому члену, пока он продолжает:

— Я буду трахать твою тугую маленькую попку своим членом, а твою пи*ду — пальцами, и заставлю кончить так сильно, что доведу до слез.

Мои губы приоткрываются, но из них не вырывается ни звука. Все тело покалывает. Я хочу его. Хочу сейчас больше, чем когда-либо. Он приподнимает бровь, его глаза искрятся самым сексуальным и самым порочным вызовом.

— Язык проглотила? Твоей мокрой киске больно?

Я моргаю. О, да. Ему не нужно подтверждение. Это очевидно.