Принцесса на измене - Варвара Мадоши

— А ты меня теперь на плечах будешь катать? Не на спине? — Сашка сразу же деловито занял главный интересующий его вопрос.

Тут, однако, до них добрался младший Миш — как я и думал, в физическом развитии и росте он немного уступал Сашке, хотя и был на полгода старше — и пораженно уставился на Дарину.

— А почему вы так похожи на мою маму?

Но я не успел расслышать, что ответила Дарина тому или другому из мальчиков — потому что как раз в этот момент Ханна и остальные женщины преодолели остаток расстояния — и я тут же оказался затискан, зацелован, мне сунули в руки сначала Рагну, сонную и розовенькую, потом меня облепили Лида с Леной — после мамы уже можно и на папу залезть! — и я временно не слышал уже никаких других разговоров, кроме попыток на несколько голосов рассказать мне последние ильморские новости.

Творец, как же хорошо дома!

Интерлюдия с богами

Богиня Любви редко принимала у себя гостей. Боги Многомирья — занятые сущности, особенно, когда их миры еще молоды и в них нет людей. Чего только не приходится устраивать! Моргнул — тысяча лет прошла. Оглянулся — еще миллион пролетел. Когда в мир приходят или в нем выводятся люди (а также орки, эльфы, гномы или любые другие разумные расы, ибо Многомирье бесконечно, и о многих разумных народностях, что населяют некоторые его сектора, в других даже не слышали), то время само собой замедляется до воспринимаемых разумом величин. И свободы становится чуть побольше. В том смысле, что, отвернув астероид от планеты, можно пойти попить чаю, а не контролировать всю эту небесную механику, не разгибаясь.

— Я до сих пор, до сих пор в кошмарах это вижу! — пожаловалась богиня Огня, сжимая изящную фарфоровую чашечку с узором из цветочных бутонов. — Чуть было все прахом не пошло!

— Ну, ты же справилась в итоге, — сказала Любовь мягким увещевательным голосом. — Ты — молодец.

— Как настоящий боец поступила, — одобрительно проговорила богиня Раздора.

Она пила не чай из фарфора, а неясную жидкость прямо из квадратной бутылки с этикеткой в виде черепа и скрещенных костей.

— Да уж… — вздохнула богиня Огня. — Можно мне глоточек?

Богиня Раздора без споров протянула ей бутылку.

— А почему не начинаем? — спросила она. — Кого еще ждем?

— Богиня Земли обещала быть, — пояснила Любовь.

— Ого! — впечатлилась богиня Раздора. — Выкроила время, значит?

— Ну да… Это же ее личный проект! В смысле, — поправилась Любовь, — наш с ней личный проект, но на последнем этапе в основном она этим занималась. У меня мало влияния на один из объектов, да и экспертизы не хватает. Вот в чем-чем, а в геологии я до последнего ни бельмеса не смыслила!

— Как и я — в небесной механике, — богиня Огня мрачно отхлебнула из бутылки. — Но разобралась же, когда понадобилось!

— Вот и я разбираюсь, — со вздохом сказала Любовь. — А раньше еще в юриспруденции пришлось прокачаться, в корпоративном и прецедентном праве… Такая муть, вы не представляете!

— Представляем! — хором ответили богини Огня и Раздора, переглянулись и засмеялись.

— Как вышло, что мы с тобой раньше почти не общались? — с улыбкой спросила богиня Огня.

— Заняты были очень, — усмехнулась богиня Раздора. — Не так, конечно, как Земля… Но после того, как новый король решил развивать систему порталов и больше торговать с другими мирами, у меня лично дел было невпроворот.

— У меня тоже! — согласилась богиня Огня.

Тут, легка на помине, Земля буквально ввалилась в покои Любви. Она выпала со своего плана бытия всклокоченная, пропахшая потом, прелой листвой и сырой землей, в вылинявшей тунике с закатанными рукавами и штанах, сильно растянутых на коленях, с платком на голове и в тканевых перчатках. Местами на ее одежде виднелись дыры с обожженными краями, а о пятнах земли и глины даже говорить было нечего. Однако она широко и дружелюбно улыбалась, так ласково и приятно, что о мелочах вроде неподобающего для дамских посиделок наряда и упоминать-то не хотелось.

На вид богине Земли было лет пятьдесят. Сухая, высокая, жилистая, человеку с Земли, из стран бывшего Советского Союза, она напомнила бы типичную колхозницу или крестьянку в исполнении Татьяны Пельтцер, хотя лицом на советскую актрису походила мало.

— Ох, простите, барышни, — весело сказала богиня Земли, отряхиваясь, отчего ее рабочий наряд тут же превратился в длинное пестрое платье, где малахитовые разводы соседствовали с цветами пионов, а на груди повисли бусы из ягод рябины и отполированных кусочков агата. — Замоталась, замоталась… Но, конечно, я такое зрелище пропустить никак не могу, Любовь права! Сколько сил вложено, сколько справочников перелопачено… Любовь, ты уверена, что они сегодня это обнаружат?

— Да уж уверена! — довольно усмехнулась Любовь. — Я буквально с секундомером сижу, жду, когда заметно будет… Пойдемте-ка все на диван, надеюсь, уж не пропустим!

Богини послушно встали из-за изящного круглого столика для чаепитий и переместились на розовый диванчик, очень уютный, словно надутый. Диванчик стоял на веранде, сплошь увитой розовыми же цветами, напротив него помещалось огромное зеркало.

— Смотрите, смотрите, — воскликнула богиня Любви. — Точно, сейчас начнется! Ух, какая я молодец, отлично их расписание изучила! По утрам Ханна гоняет Рагну и Андрея на тренировки, потом завтрак, потом они с детьми занимаются, а Мира в это время в оранжерее и по хозяйству хлопочет, а потом Мира освобождается и перехватывает детей, но перед этим…

— А Рагна уже опять с ними живет? — перебила богиня Раздора тоном зрительницы, которая пропустила половину сезона любимого сериала.

— Да давно уже! Как ей пять лет исполнилось, она наотрез отказалась у отчима ночевать — мол, хоть и близко, все равно туда-сюда бегать долго, а ножки маленькие. И мамаша уже не возражала, привыкла к Андрею, окончательно ему доверять стала. Ну и второй ребеночек народился… Кстати, погляди на него потом — полуорки такие миленькие!

— Ой, а за кого ее мама-то вышла? — таким же тоном, что и Раздор, поинтересовалась богиня Огня. — Я пропустила как-то…

— Так за Иркана же! Не помните? — Любовь с явным удовольствием принялась пересказывать. — Там сначала забавно было: она с неделю просто привыкала, потом явилась к Ханне и Андрею