Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2 - А. Велидов (редактор)

«Нац. центр» обсуждал те же вопросы, что и СВ, и, находясь с ним в персональном контакте, осведомлял «и осведомлялся о ходе работы». Он собирался еще реже и, состоя из людей с более трезвым на будущность взглядами, готов был эти организационные вопросы отложить до наступления факта оккупации Петрограда, так как при их разрешении приходилось иметь дело со слишком многими неизвестностями. Мы совсем не знали, что по этим вопросам подготовлено нашими друзьями за пределами Сов. России. Благодаря не покидавшему нас чувству бессилия организационная – в указанном смысле и для указанного времени – работа не шла, и при встречах время заполнялось «информациями». Так глохла работа и этой организации. Людей становилось все меньше, и активных совсем не было.

В конце мая 1919 года (приблизительно) возник «Союз освобождения России» при следующих обстоятельствах. Меня в Петрограде знает довольно много народа, как кадета, как городского деятеля, как гласного, стоявшего с начала войны во главе «Трудовой помощи» в гор. Петрограде, как председателя «Комитета биржи труда», заведующим коей все время стоял нынешний комиссар Петроградского комгорхоза Лев Михайлович Михайлов, и т. д. От времени до времени я случайно встречал то одного, то другого из партийных единомышленников и вообще знакомых, хотя все старались не быть в виду. При этих встречах говорилось много о подавленности всего населения, об обывательском отчаянии и т. д., и т. д. «Следовало бы издавать листовки, освещающие положение дела»… «Одно появление таких листовок скажется ободряющим образом». «Так жить дальше просто невозможно»… Словом, в конце концов, несмотря на обескураживающий факт прекращения попытки с листовками со стороны СВ, группа лиц решила попробовать и кстати сорганизоваться для обсуждения вопросов городского управления, которые встанут, как только Петроград будет занят. Была выбрана «редакция», к которой стекались материалы. В результате вышло 2 или 3 номера листовок «Союза осв. России». Что касается вопросов гражданского управления гор. Петроградом и областью после оккупации, то они и в этой организации обсуждались лишь в общих чертах… «Нац. центр» и «Союз возр. России» знали через меня о существовании этого «С. осв. России», и было предложено избрать трех – или шестичленную комиссию для согласования суждений все по тем же вопросам гражданского управления областью и гор. Петроградом, хотя существенных разногласий не было, ибо все предуказывалось выясненною общностью взглядов на власть местной военной диктатуры, на необходимость отказаться на первых порах от выборного начала и стремиться к тому, чтобы возможно скорее приступить к организации местных самоуправлений путем выборов на основе всеобщего избирательного права и т. д. …

Так обстояло дело, когда в первых числах июля было доставлено письмо Острова, когда между 6 и 10 июля ко мне на квартиру в мое отсутствие был занесен кем-то конвертик, в котором оказалась включенная в письмо от 13 июля военно-техническая сводка; 12 июля мне было передано письмо Никольского от 30 июня; 14-го последовал арест Самойлова, а 23-го – арест мой, моего брата и жильца… затем наутро – семьи, но это относится уже не к деятельности организации, а потому я кончаю заверением, что сущность деятельности этих организаций мною изложена с полной объективной правдою.

2 августа 1919 года В. Штейнингер

II

Генерала Махрова, который в действительности генерал Махов Михаил Михайлович, мы считаем представителем Юденича. Ген. Махова мы считаем начальником Иевреинова на основании того, что слышали от Ховена. Причем сам Махов отрицает этот факт, что он является таковым представителем.

Относительно письма от 14 июля 1919 года могу дать следующие показания.

Мы получили письмо от Острова, которого фамилия Лившиц, находящегося за рубежом, на Нарвском фронте. Партийная принадлежность Лившица – кадет, о котором говорит письмо Никольского, которого фамилия Новицкий, который в Финляндии с октября – ноября 1918 года. Имя и отчество Новицкого – Георгий Исаакович; письмо в действительности от 30/VI, полученное нами 12 июля.

14 июля я увиделся с Солнцевым, который в действительности Самойлов, с которым я виделся в день передачи шифрованного письма, а именно 14 июля 1919 года, у себя на квартире часов в 71 /2 вечера. Письмо, переданное Самойлову в копии, было переслано Острову для пересылки в Финляндию через курьера. Письмо направлено Острову через обратного курьера, о котором говорится в письме как о «задержанном на обратном пути».

Немокринский – псевдоним, данный Сухову Георгию Никитичу, служащему на Варшавской дороге ревизором, роль которого сводилась к тому, что он в частных беседах со мною и не зная, будут ли его сведения использованы, сообщал их мне и притом исключительно о том, что он слышал на пути об изменениях фронта. Причем все сведения, сообщаемые Суховым, с опозданием целиком сообщались в газетах, поскольку они оказывались верными.

В Петрограде в контакте работали нижеследующие организации:

«Национальный центр», членом которого состою я. Официальной должности в комитете «Национ. центра» я не занимал. «Национальный центр» ставил себе нижеследующие задачи: тактические – свержение власти большевиков и признание неизбежности личной диктатуры в переходный период во всероссийском масштабе с последующим созывом Учредительного собрания. Личную диктатуру по идее признаем в духе Колчака.

Политическая платформа: созыв Учредительного собрания как принцип.

Экономическая платформа: восстановление частной собственности с уничтожением помещичьего землевладения. Земля в собственность переходит крестьянам за выкуп.

Рабочий вопрос – охрана труда и законодательство европейских буржуазных государств. «Национальный центр» персонально объединял…[199]

30 июля 1919 года, 4 ч. 40 м. [утра] В. Штейнингер

В дополнение к показанию о Немокринском считаю необходимым пояснить, что эта фамилия встречена мною впервые, и так как я не знаю такого лица, то стал искать значение псевдонима. Немокрый – сухой, тезка автора, и вот у меня сложилось мнение, что говорится о моем знакомом Сухове, хорошем служаке, с которым вел беседы, как с лицом, слышавшим много во время своих поездок по службе. Очень может быть, что Немокринский – Другое лицо.

1 августа 1919 года, в 2 часа дня В. Штейнингер

ПОКАЗАНИЕ В. Н. РОЗАНОВА

I

МОИ ЛИЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ЗНАКОМСТВО СО ШТЕЙНИНГЕРОМ

Не желая, по соображениям личной чести, называть каких-либо имен, чего от меня до сих пор, к моему удовлетворению, и не требовалось следствием, я заявляю, что за участие петроградских меньшевиков правого крыла в «Союзе возрождения» я лично несу ответственность и прошу рассматривать меня как представителя или, точнее сказать, связующее лицо меньшевиков с «Союзом возрождения». Исполняя эту роль с ведома и согласия моих партийных товарищей, я имел и старался по возможности расширять связи с другими партиями. Но вправо мои связи простирались только до кадетов. Таким образом, я не отрицаю, что у меня были знакомства с кадетами на политической почве. Но по соображениям корректности я никак не могу сказать, что эти политические знакомства и были знакомством со Штейнингером.

В то утро, когда я был арестован на квартире Штейнингера (я говорю о старшем из братьев), я зашел к нему перед службой действительно по маловажному делу, не имеющему отношения к политике. В другой раз я мог бы зайти и по другому поводу, например с целью войти в сношения с местной партией к.-д. Во всяком случае, мне ничего не было известно о связи Штейнингера-старшего с военной организацией, а тем более об активном участии его в каком-либо подобном деле. Я не стучался бы так упорно в дверь его квартиры, если бы предполагал что-либо подобное.

Не зная этих отношений Штейнингера, во всяком случае, должен сказать, что в этом случае он не исполнял какой-либо функции «Союза возрождения», а чью-либо другую просьбу или поручение. Лично близких отношений со Штейнингером-старшим у меня не было. Но, мне кажется, я знаю его настолько, чтобы сказать, что ему делал одолжение другим. Штейнингера-старшего я представляю себе как муниципального деятеля кадетского типа, но не лидера и не заговорщика. Штейнингера-младшего я знаю совсем мало, может быть, всего раз или два раскланялся с ним, но, наверное, ни разу не имел с ним ни одного разговора.

4 августа 1919 года В. Розанов

ДОБАВЛЕНИЕ К ПРОТОКОЛУ

Мне кажется, для характеристики «Союза возрождения» в Советской России может иметь значение следующий факт. После падения Скоропадского и разгрома войск Петлюры и, кажется, уже после занятия всей Украины (кроме Одессы) советскими войсками, раннею весной нынешнего года, точной даты не помню, киевская группа «Союза возрождения» запрашивала петроградскую и московскую группы (это и был единственный случай личных отношений, о котором я упоминал), намерен ли «Союз возрождения» организовать или содействовать организации активной не только политической, но и физической борьбы с большевиками посредством агитации за вооруженное восстание и создание боевой политической организации, способной руководить такого рода действиями. Тогда единогласно и без прений все поименно, не исключая к.-д., заявили, что подобного рода вещи они считают авантюрой и па них не пойдут. Это было в Петрограде. Такой же ответ был дан из Москвы, но было ли тут решение единогласное и сопровождалось ли оно прениями, не знаю. И еще одно, «Союз возрождения» не имеет своих уполномоченных представителей ни за границей, ни при каком-либо правительстве в России, ни в Финляндии. Может быть, Авксентьев называл себя или называется таковым. Он был в «Союзе возрождения» весною 1918 года, но сейчас он никаким образом не может считаться представителем «Союза». Такие заграничные представители, может быть, имеются у «Нац. центра», но кто они и насколько уполномочены, я не знаю.