Последняя ступень (Исповедь вашего современника) - Владимир Солоухин

Значит, из Янкелей, высасывающих золотишко (то есть кровь и пот) из окрестного населения при помощи мелкого ростовщичества и корчмы, постепенно получались крупные воротилы, фабриканты, заводчики, банкиры, Ротшильды. А так как евреи не пахали, не сеяли и вообще не занимались никакой полезной производительной деятельностью, то деньги у них ниоткуда не могли взяться, кроме как были высосаны из местного населения, а с укрупнением масштаба — из той или иной страны.

Деньги, сосредоточенные в большом количестве в одних руках и вообще в одном месте, можно превратить во что угодно: в грандиозные соборы, в Версали, в прогулочные яхты, в фешенебельные отели, в изысканных любовниц, в железные дороги, в министров, в лордов, в баронов, в президентов, в премьер-министров, в войну, в революцию…

Вернемся к двум строкам из Сесиль Рот: «…как деньги, когда-то принадлежавшие ему, нескончаемым потоком текли через еврейские сундуки в королевскую казну. Ненависть простого люда росла, пока он не обрушивал ее под тем или иным предлогом…»

Сесиль Рот поясняет в своей книге, что короли более или менее охотно терпели евреев у себя в государстве, потому что отбирали у них часть денег, и это было удобно. Евреи высасывали деньги у народа, а короли брали у евреев. И народ поэтому обрушивал на евреев свою ненависть. Но здесь возникают три неизбежных вывода. Во-первых, евреи, когда набрали уже силу и начали господствовать, по словам Сесиль Рот, в финансовом мире, этим евреям могло надоесть отдавать деньги королям. Во вторых, евреям, сосредоточившим огромные деньги (значительно большие, чем в королевской казне), могло надоесть формальное неравноправие, все эти еврейские кварталы, необходимость креститься, то есть хотя бы и неискренне и временно отказываться от своей религии и вообще терпеть всяческие ущемления и гонения, о чем написано множество книг и что нет нужды пережевывать. В-третьих, если евреям, сосредоточившим в своих руках огромные деньги и господствовавшим в финансовом мире, стали мешать короли и надоели ограничения и если народ обрушивал на них свой гнев за отобранные деньги, то им очень нетрудно было стихию гнева, направленную и обрушивающуюся на них, переадресовать королям. Этим убивалось сразу два зайца. Убирались короли, которые отбирали у евреев часть денег, и достигалось равноправие. Тем легче было направить народный гнев по нужному им руслу (на королей и на элиту той или иной нации, окружающую короля и управляющую государством), что постепенно в руках евреев, благодаря деньгам опять же, но и благодаря идейной целеустремленности, оказались все средства массовой информации, организующие общественное мнение, начиная с газет и книг, кончая анектодами и досужими слухами.

В самом деле, обидно, когда у тебя в руках все деньги (большая часть денег, обращающихся в данной стране) и когда ты являешься фактическим хозяином положения и без тебя (без твоих денег) никто не может ступить шагу, обидно, когда все же формально хозяином положения являются король и служащее ему дворянство, какая-то там аристократия, голубая кровь с пустым карманами. У них все привилегии, у них почет, ордена, титулы, гербы, государственные должности, блестящие балы, а ты хоть и хозяин положения, считаешься инородцем да и просто жидом, ограниченным во всех правах. В лучшем случае тебя назовут буржуа. Конечно, отдельные личности умели во все времена докарабкаться до самого верха, как премьер-министр Дизраэли в Англии, например.[73] Но речь идет о еврее массовом, о еврее как таковом. Значит, надо отобрать власть у короля и аристократии и передать ее так называемым буржуа, надо на время уравнять всех в государстве, аристократию желательно уничтожить. А потом среди уравненных на высоте неизбежно окажется тот, у кого больше денег. Это ясно как божий день, как дважды два.

Они не могли, естественно, привнести в массы лозунг: «Свобода и равенство евреям, братство всех народов с евреями». Массы на это, возможно, и не пошли бы. Но если просто свобода, равенство и братство, то все в порядке. Если все будут равны, то равны будут и евреи. Равны-то равны, но денежки все равно останутся в их руках. Из народа они все равно будут деньги высасывать, не будет только королей и вообще государственных институтов, которые бы эти деньги хотя бы частично отбирали у них и хотя бы частично в чем-нибудь их ограничивали.

Сесиль Рот не говорит прямо, что все социальные и так называемые буржуазные революции в Европе были инспирированы, финансировались и осуществлялись евреями путем направления народного гнева по выгодному евреям адресу, но это легко читается между строк. Да есть и довольно прямые заявления Сесиль Рот.

«В результате французской революции естественным следствием декларации прав человека и гражданина явилось предоставление евреям тех же прав, что и всем прочим гражданам». «Евреи во всей Германии активно участвовали в революционных волнениях 1848 года, веря, что революционный успех принесет им полную эмансипацию. Одно государство за другим принимали либеральные конституции, и всюду в кодексы включался пункт, устраняющий ограниченность евреев».

Сказано мягко и частично. Евреи не просто активно участвовали в революциях, но являлись их возбудителями, финансировали их, подготавливали к ним слепые народные массы путем обработки общественного мнения. Короче говоря, во время всех революций, когда по Парижу гремели телеги, нагруженные, как арбузами, головами лучших французов (сотен тысяч французов, убитых без суда и следствия, ибо виноватых не было, но надо просто убрать верхушку нации, снять с нее голову), когда кровь немцев заливала немецкую землю, кровь англичан — английскую, а кровь русских — русскую, одни евреи во время всех этих революций знали, что происходит и зачем происходит. Они одни твердо и точно знали, что надо делать.

Но революция позади. Повсюду свобода и равенство (отнюдь не братство). В руках маленького восточного племени, составляющего, вероятно, меньше, чем одну сотую часть человечества, то есть менее одного процента, сосредоточено восемьдесят процентов всех денег, точнее сказать, всего капитала, которым располагает человечество. Под прямой зависимостью или косвенным влиянием находятся все газеты, все радиостанции, все телевидение, вся медицина, вся наука, вся музыка, вся кинематография, а вместе с тем и вся политика на земном шаре.

Вот я открываю вам, Владимир Алексеевич, тайну времени. Многие думают, что на земном шаре происходит борьба классов, борьба философий и идей. Нет! На земном шаре происходит только одна борьба: последовательная, многовековая борьба евреев за мировое господство. Другое дело, что они используют в этой борьбе и философию, и искусство, и все возможные средства, а классовая теория — это их отмычка к любому народу. Всюду и везде есть бедные, недовольные, неудачники, малоимущие, а то и вовсе неимущие. Всегда их можно настроить и натравить на основу нации, на ее лучшую часть. У него есть, а у тебя нет. У него больше, а у тебя меньше. Несправедливо. Иди и отними, ты что, хуже? Перефразируя Ленина, но отнюдь не искажая смысла его фразы, можно сказать так: речь идет не о борьбе с нацией, с народом, а о борьбе одной части народа с другой.

— По неужели об этом никто не догадался за все века? — наивно спросил я у Кирилла.

— Да ты Достоевского-то читал или нет? — удивился Кирилл.

— Читал… «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание», «Бесы»…

— Лисенок, подкинь-ка мне Достоевского. Открой в «Дневнике писателя» нужное место.

Через минуту я уже читал, не веря своим глазам. Может быть, я и раньше читал эти страницы, но как-то не затрагивали они меня. Я сказал об этом Кириллу, а он ответил:

— Не знал тайны времени. Итак, я читал.

«…Наверное, нет в целом мире другого народа, который бы столько жаловался на судьбу свою… Подумаешь, не они царят в Европе, не они управляют там биржами хотя бы только, а стало быть, и политикой, внутренними делами, нравственностью государств».

«Я готов поверить, что лорд Бакконсфильд (Дизраэли) сам, может быть, забыл о своем происхождении когда-то от испанских жидов (наверное, однако, не забыл), но что он руководил английской консервативной политикой за последний год отчасти с точки зрения жида, в этом, по-моему, нельзя сомневаться».

«Помещики хоть и сильно эксплуатировали людей, но все же старались не разорять своих крестьян, пожалуй, для себя же, чтобы не истощать рабочей силы. А евреям до истощения русской силы дела нет. Взял свое и ушел».

«Мне иногда входила в голову фантазия: ну что если бы это не евреев было в России три миллиона, а русских, а евреев было бы восемьдесят миллионов — ну во что бы обратились у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравниться в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали бы кожу совсем? Не избили бы до окончательного истребления, как делали они с чужими народами в старину, в древнюю свою историю?»