Дом подруги - Виктория Клейтон

— А вам, мадемуазель, удивительно к лицу розовый цвет. На этой вечеринке вы будете очаровательным кусочком коралла.

— А как насчет меня? — не выдержал Роберт. Все его недовольство растаяло, как снег в жарких лучах солнца при виде сияющей улыбки Элли. Он, конечно, не мог не заметить, как добр был к ней Питер.

— Ну, как хозяин дома, вы будете единственным, кому будет позволено остаться в обычной одежде. Вы станете королем праздника, распорядителем увеселений на нашем маленьком маскараде. Я так и вижу вас в строгом черном галстуке.

— Понятно, — добродушно кивнул Роберт. — Так как насчет того, чтобы выпить?

Обед превзошел все ожидания. Из-за того, что все произошло несколько неожиданно, он сильно смахивал на пикник, только без присущих ему неудобств. Хэм пришлось закрыть в кладовке — она с первого же взгляда невзлюбила Джорджио, а после того, как он, улучив удобный момент, дал ей пинка, она, казалось, только и ждала возможности сожрать его живьем.

Питер, словно желая удалить неприятный осадок, оставшийся после знакомства с его любовником, буквально из кожи лез вон — обсуждал с Мин творчество мадам де Сталь, говорил с Робертом о Цицероне, а со мной — о садоводстве, а потом, заметив на шкафу акварель, выразил бурный восторг и принялся беседовать с Вильямом о живописи. Он даже объяснил мальчику, как рисовать ноги у лошади, в нескольких словах растолковав ему особенности расположения мышц и костей. Я, признаться, совсем забыла, как замечательно Питер рисует.

После обеда мы отправились полюбоваться на наш обнесенный стеной садик. Питер пришел в восторг, причем выражал его столь бурно, что наше тщеславие было полностью удовлетворено. Наметанным глазом он сразу увидел, каким должен быть уголок изгороди в том месте, где сходились две дорожки, и тут же набросал мне примерный чертеж. Кроме того, Питеру в голову пришла грандиозная идея насчет беседки, которую мы планировали поставить в дальнем углу сада, — услышав о ней, он запричитал, что в центре ее обязательно должен быть фонтан. И страшно расстроился, когда я деликатно объяснила, что мы хотим сократить расходы до минимума.

— Ах, это разорение старинных родов, как это печально! — понизив голос, сочувственно пробормотал он. — Впрочем, я и сам уже догадался. Достаточно только посмотреть, в каком состоянии ее одежда. Я имею в виду Мин.

— Ну, Мин всегда будет выглядеть так, будь у нее даже прорва денег. Она попросту не замечает таких вещей.

— А, кажется, я наконец догадался! То-то мне показалось, что в ней есть нечто странное. Она живет, как ей нравится, и ничуть не нуждается ни в чьем одобрении. Не то что мы с тобой, Диана, — мы готовы душу черту продать, лишь бы нас похвалили. Вот это-то и есть наше слабое место. А как твое сердечко, радость моя? Имя Роберт все еще пылает на нем огненными буквами? — Питер еще больше понизил голос.

Я вздохнула. Потом, собравшись с духом, совсем уже было собралась рассказать Питеру правду о том, что произошло между мной и Робертом. Но тут Мин, выскочив из теплицы, вприпрыжку кинулась нас догонять. Заметив Питера, она взяла себя в руки и постаралась замаскировать улыбкой душившую ее злость. Обернувшись, я увидела мелькнувшие в дверях черные кудри Джорджио, и мое воображение подсказало мне остальное.

— Послушай, Питер, неужели ты по-прежнему считаешь, что Джорджио как раз тот человек, который тебе нужен? — немного позже отважилась спросить я, улучив момент, когда мы, ненадолго оставшись одни, шли по тропинке вокруг озера. — На мой взгляд, он… эээ… несколько ветреный.

Лицо Питера подернулось грустью. Некоторое время он молчал.

— А как насчет Роберта? — мягко спросил он. — Неужели он и есть тот человек, который нужен тебе, дорогая? На мой взгляд он… эээ… несколько несвободен. Иначе говоря, женат.

Мы молча взялись за руки и двинулись в сторону лодочного домика. Каждый из нас думал о своем.

Внезапно разразившийся дождь заставил нас бегом броситься к дому. Укрывшись на кухне, мы пили чай со вчерашней имбирной коврижкой. Но скоро Питер засуетился, сказав, что им пора. Мы вышли проводить их. Я обняла Питера на прощание, искренне жалея, что он уезжает. Мин расцеловала его в обе щеки и сказала, что была страшно рада с ним познакомиться. Даже Роберт выразил искреннюю надежду, что Питер найдет возможность завернуть к ним на обратном пути.

Не потрудившись попрощаться, Джорджио дал газ, и колеса машины заскрипели по гравию. Питер, обернувшись, махал нам рукой, пока они не скрылись за поворотом.

— Никогда не встречала человека, который бы внушал мне большее омерзение, — буркнула я, когда мы вернулись в дом.

— Держу пари, ты имеешь в виду этого Джорджио, — подмигнула Мин. — Представь себе, когда мы остались в теплице, он вдруг принялся лапать меня за грудь.

— Так я и подумал! — мрачно бросил Роберт. — Дьявол меня побери, если бы я знал, что этот ублюдок осмелился поганить тебя своими руками, я бы самолично вышвырнул его за дверь.

Мин в немом изумлении воззрилась на Роберта.

— Дорогой! — восторженно ахнула она. — Да ты ревнуешь! Как это мило!

Слушая этот разговор, я почувствовала внезапный укол ревности.

— Роберт так повеселел! — радостно шепнула мне Мин на следующий день. — Знаешь, ему страшно понравился Питер. Да и потом, он с таким удовольствием возится в саду — по-моему, это как раз то, что ему нужно. Элли тоже стало значительно лучше. Да что там — даже Вильям и то совершенно счастлив. Я знала, что все будет хорошо — лишь бы ты только вернулась. Да ведь и ты тоже счастлива здесь, разве не так?

В какой-то степени так оно и было — в любом случае сейчас, в Вестон-холле, я была счастливее, чем где бы то ни было еще. После завтрака позвонил Питер — сказать, что на обратном пути в Лондон недели через две заедет к нам пообедать.

— Это будет воскресенье. Почему бы нам тогда не устроить вечеринку по этому поводу? — с энтузиазмом предложила Мин. — Нет, нет, не маскарад, конечно. Просто обычный званый обед. Заодно можно было бы разом пригласить всех соседей — мы ведь годами собирались это сделать, а тут как раз подходящий повод.

Мин составила целый список, включив в него всех, кого нужно было пригласить обязательно, а потом прибавила к нему тех, кого она просто рада была увидеть. В итоге у нее получилось сорок два человека.

— У нас попросту не хватит места, чтобы всех рассадить, — ужаснулась я. — Ладно, давай устроим фуршет.

Идея фуршета неожиданно мне понравилась. Я вдруг подумала, что это даже забавно.

После обеда Вильям, Элли и я отправились полюбоваться, как Роберт будет пахать землю. Джорджа Прайка тоже приставили к делу, велев ему рыхлить крупные комья вскопанной земли на том участке, где планировалось посадить картофель. После того как первый наш восторг прошел, мы с детьми, отыскав кучу собранного Джорджем сушняка, взялись сооружать нечто вроде индейского вигвама, собираясь посадить сладкий горошек. Полюбовавшись делом своих рук, мы договорились соорудить еще один — для фасоли — на противоположном конце участка.