Мертвый Шторм. Зарождение - Ракс Смирнов

Ну а дальше… Жить на станции, ставшей огромным хабом для абсолютно всех низших слоев уличной интеллигенции, и к тому же держать там бар — задача не из легких. Регулярные дебоши среди посетителей, попытки ограблений и изнасилований, а также осознание того, что она медленно, но верно умирает — все это превратило мать в настоящую суровую стерву, которая всегда давала отпор максимально жестко. Непонятно вообще, что Вдовин в ней нашел и как ее все это время переваривал. Хотя, может, именно это его и привлекало, он всегда был немного странный.

Лилит немного пододвинула стул, и провод от наушников утянул за собой плеер, который свалился под кровать. Девушка выругалась и полезла за ним.

Плеер нашелся сразу, но еще девушка заметила там черный футляр. Тот самый, который они утащили с катера. Как эта вещь оказалась здесь? Вставив наушники в плеер и зацепив его за ремень, Лилит выдвинула футляр и открыла крышку. Внутри, на мягкой подложке лежала невероятно красивая катана. В этот момент девушка почувствовала мощнейшее желание взять ее в руку.

В голове раздавался чей-то демонический шепот:

— Давай… Косни-и-и-и-с-с-с-сь…

Голос звучал, словно змей-искуситель подводил девушку к греху. Рука против воли тянулась к рукоятке. Внутри все переворачивалось от напряжения. В последний момент раздался стук в дверь. От неожиданности девушка даже взвизгнула и резко захлопнула крышку.

Звук никуда не пропал и, прислушавшись, Лилит поняла, что странным шепотом оказалась музыка из висящих на шее наушников.

— Так, нужно завязывать с бухлом, — снова пробормотала она и задвинула футляр обратно под кровать.

Стук повторился. Вариантов, кто мог наведаться, не так уж и много. Она подошла к двери и открыла. На пороге стоял Димон. При виде него внутри стало немного светлее.

— Привет, ты в порядке? — спросил он.

— Да вроде нормально, колеса Вдовина хорошо помогают.

— Чет ты какая-то напряженная. Все окей?

— Ох… — она решила, что история с голосом покажется бредом. — Да так, плеер упал, рукой ударилась, пока доставала. Проходи, что на пороге стоять, — Лилит отошла в сторону, пропуская его внутрь. — Чай сделать?

— А у тебя есть?

— Канеш.

Она достала из тумбочки многоразовый походный газовый баллон, маленькую походную плитку и стальной чайник. Накидала туда грибного чаю, залила водой и, наигранно показав на всю конструкцию двумя руками, задорно произнесла:

— Та-да!

Правда, получилось у нее недостаточно ярко, далеко не так, как хотелось бы. Это почувствовал и Димон.

— Слушай, я за тебя переживаю, если честно.

— А что за меня переживать-то?

— Тебе точно не хуже? — Димон развернул стул в сторону комнаты и сел, — Ты всю эту неделю вообще не выходишь из комнаты. Если бы мы тебе пожрать не приносили, ты бы тут, наверное, совсем свернулась.

Ксюха не знала, как объяснить, что происходило у нее в голове. Она не могла объяснить это даже самой себе.

— Нет, Дим, я уже полностью восстановилась. Просто я чот приуныл.

— Ты из-за того, что «жука» разбила? Да брось, Алекс чуть ли не плясал от радости, когда узнал, что ты выжила и идешь на поправку, ему на этот металлолом вообще насрать.

— Да это я поняла. Нет, не в этом дело.

Чайник, рассчитанный всего на две кружки, быстро закипел. Лилит разлила напиток по кружкам, дала одну из них Димону и уселась на кровать.

— Короче. Во-первых, меня облучило какой-то шляпой от этой установки.

— Да, Вдовин нам сказал об этом. Но еще сказал, что это ерунда.

— Ну да, вот. Так-то ничего особо не поменялось, но теперь мне начали активно сниться сны о прошлом. До того, как я попала в Цикады. Снится мама. И это меня так хорошо пробило на лирику, — она отпила чай. — Вот. Это одна из тем, о которых я думала буквально перед твоим приходом. Но тут такое все, временное. Не думаю, что ты тут сможешь как-то помочь, да и не особо нужно. Я давно не думала о маме, и в этом даже есть что-то… уютное, — она сделала глоток.

— Ну если захочешь, можешь всегда мне высказаться, ты же знаешь?

— Да там нечего рассказывать, если честно. Ты прекрасно знаешь историю о ней и о моем прошлом до Цикад. Как мы выживали на станции и все такое. Я много раз уже тебе рассказывала. Просто после снов возникла небольшая тоска по маме. Но в целом, меня это не беспокоит.

— Хорошо, так. А что беспокоит?

— Ты подумаешь, что это все бабские загоны…

— А вдруг нет?

— Ну короче. Мы с тобой.

— Ух… — Димон даже немного поелозил по стулу. — Если честно, я бы и сам хотел это обсудить, я весь месяц ждал момента.

— Давай тогда ты первый.

— Ну раз так, то хочу быть откровенным. Мы с тобой с самого первого твоего дня в Цикадах дружили и общались. Поэтому я всегда считал тебя клевой. А с того момента, как мы остались с тобой одни… Ну ты понимаешь, два года уже прошло. И вот весь последний я на тебя засматриваюсь, если честно.

— А почему не сказал?

— Потому что видел, что ты будто отстраняешься от всего этого. Все эти твои попытки заглушиться временными связями. Я так понял, что тебе нужно было немного психологически разгрузиться, отойти. Поэтому старался не трогать. Ждал момента, — он мило улыбнулся.

— Момента типа такого? — она улыбнулась в ответ. — Когда мы переспим по пьяни и придется поговорить?

Он искреннее рассмеялся:

— Ну да. Можно было бы, конечно, поговорить просто по пьяни, а только потом переспать. А то я не помню ничего.

— Я тоже, — Лилит засияла искренней улыбкой, в которой была одновременно и радость от того, что диалог идет легко, и легкая