Подарок коллекционера - М. Джеймс

— О боже… — выдыхаю я в его губы, изнывая от желания, когда чувствую, как его бедра прижимаются ко мне, а твердая длина его члена прижимается к моему бедру. Я хватаюсь за него так же лихорадочно, одной рукой оттягивая пояс его джоггеров, а другой задираю его рубашку, страстно желая прижаться всем его твердым, разгоряченным телом к моему.

— Ты нужна мне, маленькая, — рычит он мне в губы, его твердый член толкается между моих бедер, мы оба все еще полуодеты. Я уже мокрая для него, и мне не терпится снять с нас остальную одежду, мои бедра раздвигаются для него, когда он прижимает мои руки за головой к стене. Головка его члена толкается между моих складочек, трется о мой клитор, и я ахаю, мои бедра дергаются, когда он скользит по мне.

— Ах, тебе это нравится? — Его пронзительные голубые глаза смотрят в мои, озорная улыбка танцует на его губах. — Тебе нравится, когда я дразню тебя своим членом?

— О боже, да, — беспомощно стону я, когда он опускает руку, сильнее прижимая свой член к моему клитору, потирая взад-вперед, пока его взгляд переключается между моим ошеломленным от удовольствия выражением лица и похотливым видом его набухшего члена, раздвигающего мои складки, скользкого от моего возбуждения. — Ты заставишь меня кончить, если будешь продолжать делать это…

— Тогда кончай для меня, маленькая, — рычит Александр, его бедра двигаются вперед, тепло его предварительной спермы стекает с его члена на мой клитор и усиливает влажное, ноющее удовольствие от этого. — Используй мой член для своего удовольствия, Ноэль. Кончай на меня, и тогда я наполню тебя им.

— О, Александр! — Я выкрикиваю его имя, когда он снова скользит по мне, восхитительное трение именно там, где мне нужно, доводя меня до оргазма, от которого мои колени подгибаются так сильно, что Александру приходится схватить меня, его рука обнимает меня за талию, когда он поднимает меня.

— Я давно хотел снова стать достаточно сильным, чтобы сделать это, маленькая, — бормочет он, поднимая меня, прижимая спиной к стене, и я обхватываю ногами его бедра, он удерживает меня там, когда его член прижимается к моему входу. — Трахать тебя вот так, долго и медленно…

Он входит в меня дюйм за дюймом, восхитительный, толстый, твердый, заполняя меня полностью. Я стону, когда он входит в меня, его бедра прижимаются к моим, его губы скользят по моему горлу, и он прижимается ко мне.

— Твоя киска на ощупь такая приятная, миниатюрная, такая тугая, такая совершенная…

Я сжимаюсь вокруг него, все еще дрожа от толчков моего первого оргазма, мое тело дрожит от удовольствия, когда я сжимаю бедра вокруг его бедер. Я прижимаюсь к нему, обвиваю руками его шею, впиваюсь пальцами в его плечи, а он прижимается ко мне, долго, горячо и медленно, как он и обещал.

— Моя сладкая маленькая девочка — бормочет он мне в горло, его язык вырисовывает узоры на моей коже, посасывает нежную плоть там, скользит дальше вниз, чтобы прикусить мою ключицу, прежде чем его рот возвращается к моему. — Моя любовь…

— Александр… — Я выдыхаю его имя ему в губы, выгибаясь навстречу, чувствуя твердое давление его члена в себе, когда он наполняет меня снова и снова. — О боже, я так близко…

— Кончи на меня снова, — стонет он, толкаясь сильнее, прижимая меня к стене. — Я хочу почувствовать, как ты сжимаешься вокруг меня, заставляешь меня кончить. Я хочу почувствовать, как ты выдавливаешь всю сперму из моего члена для себя…

Я никогда в жизни не слышала, чтобы кто-то говорил так грязно, как Александр, и это срабатывает на мне каждый раз. Как бы тщательно мы ни следили за тем, чтобы я принимала противозачаточные, ничто не заводит меня так сильно, как его рассказы о том, как он наполняет меня своей спермой, заставляет глотать ее, покрывая ею мою грудь, живот и губы. Он тоже это знает, порочная улыбка на его губах изгибается напротив моих, когда моя голова откидывается назад, пульсация оргазма начинает распространяться по мне, и мои ногти впиваются в его плечи, а я беспомощно стону.

— Вот так, маленькая, моя хорошая девочка, заставь меня также сильно кончить для тебя, — напевает Александр мне в горло, его губы и зубы скользят по моей коже, в то время как моя киска сильно сжимается вокруг него. Я чувствую, как он снова входит в меня, его член набухает и твердеет, когда первая горячая струя его спермы наполняет меня. Я сжимаюсь вокруг него, желая большего, вытягивая из него каждую каплю, пока он двигается глубже, наполняя меня волной за волной его оргазма, пока я содрогаюсь и стону вокруг него, и мы оба кончаем вместе.

Его губы опускаются на мое плечо, его тело прижимается к моему, мы оба дрожим от толчков. И затем, как будто он готов начать все сначала, Александр отходит от стены, все еще держа меня в своих объятиях, его член глубоко погружен в меня, когда он несет меня по коридору.

30

АЛЕКСАНДР

Даже после того, как я жестко вошел в нее и кончил, я уже хочу ее снова. Не проходит и дня, чтобы Ноэль не возбуждала меня и не заставляла жаждать быть внутри нее как можно чаще, и, оказавшись там, трудно уходить. Все в ней — совершенство, и она сводит меня с ума от желания, другого рода безумие, чем раньше, и это намного лучше.

Мы оказываемся на ее кровати, падаем на нее вместе, снимаем то, что осталось от нашей одежды.

— Опять? — Ноэль ахает, когда чувствует, как я напрягаюсь внутри нее при виде ее идеальных грудей, обхватываю их руками, дразня ее соски.

Я слегка приподнимаю ее, прислоняя спиной к подушкам, и целую, сильно и глубоко, мой язык переплетается с ее языком.

— Я никогда не устану быть внутри тебя, маленькая, — бормочу я, мои бедра прижимаются к ее бедрам, в то время как мой член снова набирает свою полную, ноющую твердость. — И я ничего так не хочу, как провести день, занимаясь с тобой любовью.

— Мне нравится, как это звучит, — мурлычет Ноэль мне в губы, ее ноги обвиваются вокруг меня. — Но как насчет чего-нибудь более грубого, чем занятия любовью на этот раз?

Меня пронзает волна чистой похоти, мой член почти болезненно пульсирует внутри нее. Я всегда стараюсь быть нежным с Ноэль, никогда не раздвигать ее границы и никогда не делать ничего, что могло бы напомнить ей о чудовище, которым я когда-то был. Но за год,