И несть им числа... - Джон Барнс

Мне досталась огромная кровать с пологом на четырех столбиках, окруженная зеркалами и картинками с изображениями размалеванных молодых женщин в очень скудных костюмах. Мы не стали возиться с электричеством для лампочек; когда я ложился в кровать, солнце уже зашло, и по стенам мелькали неясные, смутные очертания теней.

На следующий день утром, когда мы уже почти пересекли эффектную долину, врезавшуюся в пустыню, и приближались к Хот-Спрингс, Ифвин сказал:

— Есть один эксперимент, который я предполагал поставить — посмотреть, смогу ли я наладить контакт с программой Ифвина, находясь в Америке. Она не знает, может ли кто-то звонить отсюда, знает только, что никто не может позвонить в Америку. Лично я хочу позвонить с платного телефона из ближайшего маленького городка или заправки, на которой мы окажемся. Всех остальных прошу встать подальше и внимательно наблюдать. Будьте готовы броситься на землю, спасаясь от огня, убивать и бежать, ибо вполне возможно, что я приведу в действие какую-нибудь тревогу или сигнализацию. Мой прародитель считает, что это может удержать меня или почти меня в данной последовательности событий, и мы не будем разговаривать — просто посмотрим, можем ли вообще говорить при первой попытке.

— Не боитесь пробовать? — поинтересовалась Терри.

Он пожал плечами.

— Я ведь для этого и существую, разве нет?

— Это не ответ. Множество людей приходят в этот мир по определенным причинам, но это не их причины, и эти причины не должны ими управлять. И вы, и мы окажемся в опасности. Вы знаете, что одна из причин, по которой Ифвин-робот хочет совершить это, состоит в том, что он все равно получит информацию, даже если потеряет всю экспедицию, и всегда может послать еще одну команду, предпринять новую попытку.

— Терри хочет сказать, что Ифвин Первый подставляет наши задницы во имя своих интересов, — пояснила Паула.

Ифвин кивнул:

— Понимаю. Но у меня тоже нет мощного процессора и быстродействия, чтобы справиться с тем, что мы можем обнаружить в Санта-Фе. Если нас разобьют, будет слишком поздно. Естественно, это рискованное предприятие; если оно удастся и ни одна сигнализация не сработает, у нас будут всевозможные резервные пути.

Если же потерпим поражение, мы — или по крайней мере вы — знаем, что сами по себе выберетесь отсюда и будете держаться подальше от сети.

— А если произойдет всеобщая катастрофа? — задал я вопрос.

— Вероятность такого исхода очень мала. Кроме того, скорее всего не будет длинных гудков и никакой связи, и тогда можно вообще перестать беспокоиться.

Некоторое время мы с Терри спорили с Ифвином на эту тему, но постепенно Паула приняла точку зрения Ифвина, так что, думаю, если у нас и был лидер, так это, без сомнения, Паула. Эсме и Иисус в основном молчали, но" судя по всему, поддерживали ее. Спустя час четверо уверенно голосовали за то, чтобы Ифвин попробовал позвонить, а двое предлагали подождать или вовсе отказаться от этой затеи. Когда после одного из длинных подъемов показалась старая автозаправка с торчащим на столбе телефоном, мы притормозили, высадили Ифвина и проехали еще сотню ярдов по шоссе: оттуда, с вершины холма, проще было трогаться.

Все сидели в фургоне, заднее окно было открыто, меня назначили официальным наблюдателем. Я видел, как Ифвин снял телефонную трубку — судя по всему, длинные гудки все же были, — и набрал номер. Вокруг слегка замерцало, но это могло быть от жары или от излишнего напряжения.

Тем временем Ифвин повесил трубку и побежал в нашу сторону.

— Что ж, он по крайней мере помнит, где находится машина, а это уже хороший признак, — сказал Иисус. — Он не может слишком сильно отличаться от…

Последние несколько метров Ифвин преодолел в прыжке и нырнул в фургон через плавно открывшуюся дверь. Что-то в его движениях заставило меня мгновенно захлопнуть за ним дверцу.

— Увези нас отсюда! — задыхаясь, крикнул он.

Не тратя времени на глупые вопросы, Паула поставила ногу на педаль, с треском выжала сцепление, и мы рванулись вниз, как истребитель. Мне пришло в голову, что наша машина очень древняя и работает на старом масле, которое мы залили сегодня утром. Однако она держалась отлично. Тряска сегодня казалась даже меньше, возможно, оттого, что шины начали выравниваться, или я просто привык.

У подножия холма машина разогналась до восьмидесяти миль в час, и мы снизили скорость до шестидесяти. Старый фургон не был предназначен для большего, но по крайней мере мы выжали из него все возможное.

Когда мы промчались еще мимо двух длинных холмов, Ифвин, тяжело дыша, сказал:

— На любую боковую дорогу.

И Паула свернула на первую попавшуюся заросшую дорожку, ведущую к ранчо. На небольшой скорости нас трясло и кидало из стороны в сторону, пока шоссе не скрылось из виду; «шевроле» еще пару раз подпрыгнул и через несколько миль — по пути мы наблюдали скелеты домашнего скота, прикрытые полусгнившей шкурой, — отыскал ворота, которые мы взломали за пару минут. Еще через несколько миль — и мы очутились на заброшенной деревенской дороге, которая вела вверх, через долину.

По пути Ифвин рассказал о том, что случилось, когда он звонил по телефону. Во-первых, он сразу дозвонился, и его двойник сообщил, что в трубке очень много посторонних шумов и на десятилетия опоздавших сообщений, исходящих с территории бывших Соединенных Штатов, большинство из которых адресовано уже не существующим серверам. Большое количество сообщений, в основном сильно искаженных, было от Министерства Поисков Счастья в Санта-Фе, так что мы имели вескую причину туда отправиться.

— Это все хорошие новости. Потом на связи оказалась Билли Биард. А это означает, что она следит за нами.

Не знаю, может ли она что-либо предпринять здесь, не знаю, может ли мой прародитель что-нибудь сделать, чтобы ей помешать или хотя бы не дать выяснить, где мы сейчас находимся, но я не намерен ждать, пока все это выяснится.

— Чертовски верно, — прокомментировала Паула, — А новости и вправду отличные.

Проселочная дорога вилась вдоль узкого каньона, повторяя изгибы русла высохшего ручья, а когда мы наконец выехали на открытую местность, то на мгновение потеряли дар речи.

— Когда, по-вашему, они это построили? — изменившимся странным голосом спросила Эсме.

Прямо перед нами возвышалось гигантское четырехполосное шоссе, не имевшее в пределах видимости ни въезда, ни съезда — проселочная дорога бежала сначала под ним, затем под мостом, и все это было в отличном состоянии.

— В мирах, откуда я прибыл, такая штука называлась автобаном и имелась только в Германском Рейхе, — сказал я. — Была построена задолго до появления самоуправляемых машин. Учитывая скорость человеческой реакции, требовалось намного больше места на дороге для каждой машины, и это если не принимать во внимание количество ошибок, которые совершают на дороге люди.