Изгнание владыки - Григорий Адамов

Ирина нерешительно кивнула головой и спросила:

– А кто же этот человек, который сопровождает Диму? Хинский с минуту колебался, но, взглянув на Ирину и увидев

ее жадно устремленные на него глаза, измученное бледное лицо, решил не обманывать девушку.

– Его фамилия Коновалов, раздатчик грузов ВАРа на «Чапаеве»… Впрочем, – поспешно поправился он. – Коновалов или Петров – фамилия вам ничего, вероятно, не скажет. Вернемся к Диме. Если этот мальчик с «Чапаева» действительно ваш брат. Но надо твердо убедиться в этом. Для этого вам придется зайти завтра в одиннадцать часов в мой служебный кабинет… Вы знаете, где помещается наше министерство? Там вы пройдете в комнату номер триста один. Вам будет приготовлен пропуск. Вы сможете прийти?

– Конечно, конечно! – поспешно согласилась Ирина.

– Еще просьба, Ирина Васильевна. Принесите с собой какие-нибудь вещи вашего брата, которые он чаще всего держал в руках незадолго до своего исчезновения, но которых после этого меньше всего касались руки других лиц. Какие-нибудь книги, тетради, твердые – лучше всего лакированные – вещи из детского хозяйства. Ну, прощайте. До завтра. Не приходите в отчаяние. Будем надеяться, что все кончится благополучно.

На другой день в кабинете Хинского Ирина, забыв обо всем на свете, смотрела на фотоснимок. Она словно переживала настоящую встречу с вернувшимся к ней живым и здоровым братом.

– Это он. Это Дима… – говорила она. – Даже будь этот прекрасный снимок в тысячу раз хуже, я узнала бы своего мальчика. И Плутон здесь! Посмотрите на эту славную морду…

Ирина вдруг остановилась, с недоумением продолжая пристально рассматривать фотоснимок.

– Не понимаю… Что это значит? Каким образом он попал сюда? – Она подняла глаза на Хинского.

– Кто? – быстро спросил Хинский, приподнимаясь с кресла, и потянулся через стол к фотоснимку в руках Ирины – О ком вы говорите, Ирина Васильевна?

– Об этом человеке рядом с Димой, – продолжала Ирина, указывая на снимок. – Ведь это Березин Николай Антонович. Как он здесь очутился вместе с Димой?

Хинский на минуту закрыл глаза и медленно опустился в свое кресло. Он чуть не задохнулся от этой неожиданной, совершенно невероятной удачи и должен был некоторое время помолчать, чтобы прийти в себя. Загадка красного электромобиля раскрывалась.

– Вы вполне уверены, что узнали этого человека? – спросил он наконец, сам не веря своей удаче.

– Ну, конечно, это Березин! – без тени сомнения ответила Ирина. – Как же мне его не узнать, если он несколько лет подряд был нашим другом, часто приходил к нам! Только последние год-два он не бывает у нас… Я и не подозревала, что они с Димой встречаются. Или это просто случайность? Вы не знаете?… Они сняты, я вижу, на каком-то дворе. Вокруг сад, густые кусты. И домик маленький, словно загородный коттедж, не правда ли?

Хинский кивнул головой:

– Да, это на окраине Москвы.

– Но как же они там очутились? И к тому же вместе? Хинский помолчал и, не глядя на Ирину, пожал плечами.

– Право, не могу сказать.

На столе прозвучал гудок телевизефона. Хинский включил аппарат. На экране появилась голова Лебедева, главного дакти-лоскописта.

– А! – воскликнул Хинский – Ну что? У вас есть уже какие-нибудь результаты?

– Да, товарищ лейтенант! – последовал ответ с экрана. – Дактилоскопических оттисков было найдено много, особенно на пеналах. Эти оттиски полностью совпадают с прежними, уже имеющимися у нас. Фотоснимки будут вам доставлены к вечеру.

– Очень хорошо! – произнес Хинский. – Благодарю вас, товарищ Лебедев.

Лебедев исчез с экрана. Выключив аппарат, Хинский повернулся к Ирине:

– Итак, Ирина Васильевна, я могу вам теперь твердо, вполне уверенно сказать, что ваш брат там… на льду. Будем надеяться, что они вместе с Комаровым, моим начальником, и Карцевым, главным электриком «Чапаева». Нам уже известно, что в ближайшие дни, как только в районе гибели ледокола установится погода, поиски начнутся с разных сторон.

Хинский на минуту задумался. Потом поправил раструб диктофона, стоявшего возле Ирины, и бесстрастным, немного официальным тоном продолжал:

– Теперь побеседуем о другом. Расскажите мне все, что вы знаете о Березине: кто он? Где живет? Где работает? Давно ли вы знакомы с ним? Почему он перестал бывать у вас? Должен вас заранее предупредить: все, что вы сегодня видели и слышали здесь, все, что вы в дальнейшем сообщите мне перед этим диктофоном, вы обязаны хранить в полной тайне, никому, даже самому близкому человеку, не рассказывать. Этого требуют высшие государственные интересы и благо нашей Родины. Вы поняли меня?

– Поняла, товарищ лейтенант, – громко и отчетливо ответила Ирина.

Глава тридцать вторая

Многозначительный разговор

– Я спрашиваю тебя, разве мы стали хуже? Разве разучились работать? В чем дело? Вот мой министр рассказывает, как он производил десять лет назад поворот Амударьи к Каспийскому морю. Работа, кажется, не маленькая! Не было ни одной аварии, ни одного несчастного случая! Почему же у нас не так? Заводы дают нам великолепную продукцию, но среди лучших материалов, инструментов, машин то тут, то там обязательно попадается что-нибудь с дефектом… Происходит авария, задерживается строительство, срывается график…

Лавров шагал по комнате, заложив руки за спину. Он сильно изменился за последний год. Втянулись щеки, глубокая складка прорезала переносицу, синие глаза стали острее, смотрели тревожно, настороженно.

Ирина сидела в своем любимом уголке на диване, в обычной позе – поджав под себя ноги. Опустив голову, она механически сматывала и разматывала какой-то шнурок.

При последних словах Лаврова Ирина подняла голову и пристально взглянула на него:

– Что ты хочешь сказать, Сережа?

Лавров продолжал быстро шагать по комнате, словно не слыша вопроса Ирины.

– После великолепно проведенных строек на Ангаре и Аму-дарье, – продолжал он, – кто мог бы ожидать таких неполадок на арктических работах, хотя бы эти работы и были в десять, в сто раз крупнее по масштабу? А некоторые из этих неполадок по своему характеру положительно похожи на преступления! Дефектные насосы твоего завода, один из которых привел к аварии на шахте номер три, нашлись после проверки еще в двух шахтах. Это ошибка? Ладно! Пусть. На шахту номер три посылают негодный георастворитель. Я успел тогда вмешаться и быстро исправить положение. Это что? Тоже ошибка? – все более волнуясь и торопясь, словно предупреждая возражения Ирины, говорил Лавров.

Но Ирина сидела молча, снова опустив голову на грудь.

– Хорошо, пусть так. Но дальше! Почему электроход «Танкист» ушел на шахту номер пять с теми грузами, которые были нужны шахте номер семь, и потом пришлось «Рабочему» свернуть с пути, чтобы принять эти грузы и отвезти их по назначению в шахту номер семь? А запоздания выхода некоторых кораблей из портов? Разве перечислишь все! Между тем я собственными глазами вижу, как работают люди. Они засыпают меня новыми изобретениями. Команды кораблей из сил выбиваются, чтобы ликвидировать задержки и прибыть вовремя куда надо. Заводы десятки раз проверяют качество своей продукции, прежде чем выпустить ее. А на шахтах люди работают, забывая о себе, об опасностях. Ведь несмотря ни на что, большая часть шахт уже наполовину готова! А первая, третья, шестая, седьмая и десятая уже проходят наклонные соединительные тоннели…