Его изумительный поцелуй - Тереза Медейрос

— Ты должна была сказать мне, что принадлежишь другому мужчине, когда я попросил тебя стать моей невестой, — упрекнул он Кларинду.

— Насколько я помню, — с сухой усмешкой произнесла Кларинда, — вы меня об этом и не просили. Вы просто сообщили мне это как данность. И поскольку я знала, что моим единственным выбором было стать одной из ваших наложниц, то решила, что для меня безопаснее вам подыграть. И разве, если бы я сказала вам о том, что обручена, вы отпустили бы меня?

Фарук несколько мгновений размышлял над этим вопросом, а затем умолк. Он долго изучал их лица, при этом расчетливый огонек в его глазах становился все более ярким.

— Что ж, Берк, очень хорошо, — наконец промолвил он. — Если эта женщина ничего для тебя не значит, думаю, ты не станешь возражать против того, чтобы я забрал ее назад во дворец. Я заплачу тебе вдвое больше того, что обещал тебе ее жених, и ты можешь убираться восвояси. А поскольку я сейчас настроен великодушно, то я даже отдам тебе в придачу коня.

— А верблюда? — вмешался Люк. — Могу я оставить себе верблюда? — Ясмин с силой вцепилась рукой в складку его кожи под ребрами, и Люк поспешно добавил: — И еще наложницу?

Проигнорировав его, Фарук приказал своим солдатам:

— Хватайте ее!

Двое из них спешились, но не успели они сделать и двух шагов по направлению к Кларинде, как Эш обхватил ее за талию и оттолкнул себе за спину. А в его руке как по волшебству появился пистолет, который он направил прямо в сердце Фарука.

— Если они хотя бы пальцем тронут ее, ты покойник! — сказал он.

В руках солдат Фарука с такой же легкостью появилось всевозможное оружие, включая пистолеты, ятаганы и даже небольшой топорик. Двое мужчин холодно смотрели друг на друга. Оба знали, что численное преимущество не на стороне Эша. Если он выстрелит в султана, Кларинда тоже погибнет.

— Возьми меня, — мрачно проговорил Эш. — Если тебе нужен всего лишь кусок мяса, можешь вырезать его из моей спины. Или получить его, отделив мою голову от тела. Мне все равно, что ты со мной сделаешь. Но ее отпусти.

— Не-ет! — выкрикнула Кларинда, пытаясь высвободиться из стальной хватки Эша. — Я поеду с тобой! Я сделаю все, что ты хочешь! Только не убивай его!

Меньше всего кто-либо из присутствующих ждал, что Фарук внезапно откинет голову назад и громко расхохочется.

— Никак не могу решить, кто из вас больший глупец, — сказал он. — Она готова ради тебя принести в жертву свое тело, а ты предлагаешь за ее безопасность свою жизнь. Какая трогательная и в то же время тошнотворная ситуация! — Султан презрительно кивнул в сторону Кларинды. — И да поможет твой Бог этому твоему жениху, если он любит тебя так же, как любил я.

— Вы никогда меня не любили! — Не желая больше ни за кем прятаться, Кларинда наконец-то вырвалась из рук Эша. — Нет, конечно, вы меня хотели, и, возможно, я даже вам понравилась. Но вы меня не любили.

Ноздри Фарука стали раздуваться от ярости, как у его скакунов.

— Да как смеешь ты, простая женщина, утверждать, что я, досточтимый султан Эль-Джадиды, чувствую?!

— Как ты себя чувствуешь сейчас, Фарук? — Кларинда сделала шаг к султану, заставив его опустить пистолет. — У тебя есть такое ощущение, будто кто-то взял один из твоих больших кинжалов и вонзил его прямо в твое сердце? Перед сном ты плачешь в подушку до полного изнеможения, засыпаешь с мыслью о любимом человеке, чтобы наутро проснуться и снова заплакать? — Кларинда сделала еще один шаг вперед, прекрасно понимая, что Эш слушает каждое ее слово, ведь она описывала султану самые тяжелые часы собственной жизни. — Ты грезишь о том дне, когда снова сможешь глубоко вдохнуть, не испытывая такого ощущения, будто ты проглотил пригоршню битого стекла? — Остановившись прямо напротив Фарука, она ткнула пальцем в его широкую грудь. — Потому что это и есть любовь! Именно так чувствуешь себя, когда у тебя отнимают все, что ты любишь. — Глядя на султана, Кларинда с искренним сожалением покачала головой, вспоминая все то доброе, что он ей сделал. — Я не разбивала твое сердце, Фарук. Я всего лишь задела твою гордость.

Несколько секунд султан хмуро смотрел на нее, а затем разочарованно всплеснул руками.

— Ну что мне с вами обоими делать? Неужели я должен позволить вам уязвить мою гордость и в память о моих предках забыть о мести? — воскликнул он. — Если я вас сейчас отпущу, то как я буду смотреть в глаза своим подданным?

Никто даже не заметил, что Поппи соскользнула с гнедого скакуна, пока она не потянула Фарука за рукав.

— Кажется, я могу предложить вам, как выйти из затруднительного положения, ваше величество, — сказала она. — Вы можете взять меня вместо нее.

— Поппи, нет! — вскричала Кларинда, придя в ужас от того, что ее вызов довел подругу до такого.

Не замечая Кларинды, Поппи продолжала говорить с султаном с таким видом, словно, кроме них, на берегу никого не было.

— Разве не вы говорили мне, что каждая следующая женщина в вашей постели не хуже предыдущей? Только подумайте, каким великолепно мстительным вас сочтут, узнав, что вы вырвали из рук Кларинды ее лучшую подругу. И заставили ее стать вашей наложницей, чтобы наказать Кларинду за то, что она сбежала с капитаном Берком. — Глаза Поппи замерцали за толстыми линзами ее очков, когда она понизила голос до театрального шепота: — Вы даже можете посадить меня на цепь в одну из своих темниц на несколько дней, чтобы казаться еще большим деспотом.

Фарук несколько мгновений безучастно смотрел на Поппи, а затем сделал по направлению к ней угрожающий шаг.

— Ваша попытка избавить подругу от моего гнева весьма благородна, мисс Монморанси, — заявил он. — Но вы ошибаетесь, считая, что можете так легко отделаться.

Явно испугавшись его взгляда, устремленного прямо на нее, Поппи попятилась назад. Фарук, возвышаясь над ней, шаг за шагом следовал за Поппи.

— Вы недооценили моей жажды мести, — произнес он. — Я не сделаю вас моей наложницей. Я сделаю вас своей женой. — Кларинда раскрыла рот от изумления, глядя на то, как султан наступает на Поппи. — Таким образом, вам придется всю жизнь платить за ошибки вашей подруги.

Остановившись, Поппи уперла руки в свои широкие бедра.

— Несмотря на то, что обо мне говорят, у меня есть собственная гордость, — заявила она. — Почему это вы решили, что я сдамся и приму столь романтическое и сердечное предложение?

— А потому! — Фарук заключил Поппи в объятия и поцеловал ее без следа той вежливой сдержанности, с какой он всегда держался с Клариндой. Кларинда и Эш обменялись удивленными взглядами, и на этот раз даже Люк лишился дара речи.