Змеиное Море - Марта Уэллс

о преклонном возрасте наставницы; в ней не осталось ни намека на ее изначальный цвет, хотя в морщинках у запястья и на ладони остались серые следы. Лун подумал о том, сколькие раксура при дворе еще помнили, как выглядела Цветика в юности, была ли ее кожа бронзовой, или медной, или какого-то промежуточного оттенка, были ли ее волосы черными или красно-коричневыми. Утес был достаточно стар, чтобы помнить, и, может быть, Крестец тоже. Возможно, еще Жемчужина, но Лун не был в этом уверен. Он пока не научился определять возраст королев. Он сказал:

– Тебе стоит отдохнуть.

Цветика высвободила руку.

– Я отдохну, когда мы вернем семя.

– Да, поэтому-то я и рискую жизнью, – подчеркнул Лун. – Мы знали, что делаем. Тебе не стоило позволять Нефрите привести сюда воинов.

– Я знаю. – Цветика потерла глаза. – Я советовала ей остаться.

Луну от этого легче не стало. Звон взволнованно сказал:

– Я об этом не знал. Тебе было видение, что нам не стоило лететь? И Нефрита не послушалась?

– Нет, не было никакого видения, – раздраженно сказала она. – Я просто считала, что нам стоит подождать. Иногда я опираюсь не на видения, а на здравый смысл. Впрочем, какой от него толк, если меня все равно никто не слушает.

– Ты могла бы солгать и сказать, что тебе было видение, – сказал Лун. Они посмотрели на него с почти одинаково возмущенным видом. – Чего?

– Наставники не лгут о видениях. – Цветика вздохнула. – Ладно, сейчас буду отдыхать. Не шевелись.

– Что? Нет, я не могу… – Цветика забралась Луну на колени, пропуская его возражения мимо ушей. – Мне нужно следить за Расколом.

– Елея и остальные приглядывают за ним и за земными созданиями. Корень зайдет за мной, когда подойдет моя очередь, – сказал Звон и прислонился к плечу Луна.

Цветика уткнулась лицом ему в грудь, и он машинально обнял ее. Казалось, что под тонкой материей ее платья остались одни кости – он словно обнимал кека. Лун не помнил, чтобы она раньше казалась столь невесомой. Более того, он был почти уверен, что еще совсем недавно в ней было гораздо больше крепких мышц, как и у остальных арборов. Но прежде чем он успел придумать, как спросить ее об этом, она сказала:

– Утес его не убьет. Пока что. Так что можешь поругаться и подраться с ним позже.

Лун откинулся на стену. Сейчас его задевало любое упоминание об Утесе, он злился, чувствовал себя виноватым и злился на себя за то, что чувствовал себя виноватым.

Лун не собирался отдыхать, но он не спал с прошлой ночи и в итоге ненадолго задремал. Он проснулся, когда Корень пришел сказать Звону, что настал его черед дежурить. Будучи не в состоянии сидеть на одном месте, Лун передал все еще спящую Цветику Корню.

Все было тихо. Звон и Песня уселись следить за уснувшим Расколом. Нефрита и Елея спали в другой комнате, а Поток дежурил на верхнем этаже. Даже Эсом и Карсис задремали, улегшись в углу большой комнаты на одолженных одеялах.

Лун мерил шагами пустую комнату с противоположной от лестницы стороны и думал обо всем, что им нужно было сделать. Нефрита и воины плотно поели, прежде чем покинули материк, и принесли с собой в походных мешках мясо, завернутое в большие листья ростков исполинских деревьев. Пока этого было достаточно, но через пару дней им придется всех кормить. У них еще осталось достаточно металлических монет, чтобы купить еды, но рынок, на который Лун ходил вместе с Утесом, находился слишком близко к башне Ардана. Лун мог, чтобы не тратить время впустую, поискать другой, но он не смел выйти наружу днем, потому что слуги Ардана, возможно, искали его.

Когда чувство его собственной беспомощности и досады достигло пика, в комнату заглянула Песня. Она сказала:

– Флора вернулась. Говорит, они нашли то место.

– Все в точности, как сказал земной обитатель, – доложила Флора, когда они снова собрались в комнате без окон.

Утес вернулся из недр башни и встал, прислонившись к стене, спокойный, словно ничего и не произошло. От этого Лун стиснул зубы так сильно, что у него заныла челюсть. Раскол нахохлился, сидя в углу. Звон и Елея держались поблизости. Поток стоял рядом с Нефритой, на его лице было мрачное, скептическое выражение, как бы говорившее, что он здесь главный, но при этом не отвечает за все, что пойдет не так. Эсом и Карсис снова уселись на скамью и тревожно смотрели, как остальные разговаривают. Цветика сидела рядом, все еще пытаясь проснуться. На верхнем этаже теперь дежурил Дрейф, а Корень и Песня стояли у двери, словно готовясь быстро смыться из комнаты, если начнется очередная перепалка.

Флора, покинувшая башню до того, как разразился спор, не замечала подспудного напряжения или же замечала, но была так взбудоражена вестями, что решила не обращать на него внимания.

– Мы нашли большое круглое здание рядом с затопленной частью города, ближе к голове левиафана. Земные обитатели поблизости почти не живут, а те, которых мы видели, похоже, были больными или сонными, и от них неприятно пахло.

«Или они были пьяны», – подумал Лун. Флора, скорее всего, никогда прежде не видела охмелевших существ. Она продолжала:

– Здоровыми выглядели только те, кто охранял двери в круглое здание. Вьюн остался, чтобы следить за входом, на случай если кто-нибудь придет забрать семя.

Нефрита спросила:

– Вход только один?

– Мы видели только один. – Флора посмотрела на Луна. – Вьюн и я подумали, что раз ты и земные обитатели нашли подземный ход из башни…

– То и в этом погребальном храме он тоже может быть. – Лун посмотрел на Раскола. – Там есть ход?

Раскол беспомощно пожал плечами.

– Может быть, но Ардан никогда не брал меня туда. Я не знаю, где может находиться такой вход.

– Если он охраняется на поверхности, то разве он не будет охраняться и под землей тоже? – предположил Звон, осторожно глянув на Утеса.

– Ход из башни Ардана не охранялся, но скорее потому, что земным обитателям понадобились бы веревки и лестницы, чтобы им воспользоваться, – сказал Лун. Ход был больше похож на удобное место для сброса мусора или отходов. Каким бы ни было его первоначальное назначение, пользовались им так редко, что почти о нем забыли. Лун не помнил, чтобы видел под землей другие вертикальные шахты, ведшие к домам; впрочем, он и не приглядывался. – Мы можем попытаться вернуться и пробраться к погребальному храму, но Ардан, возможно, все еще ищет нас там.

Утес сказал по-кедайски:

– Почему вы решили, что это погребальный храм?