Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

Камаль велел своим спутникам оставаться на местах, а сам неторопливо и осторожно прошел на десять шагов вперед, раскинув руки с растопыренными пальцами в стороны.

— Мы не собираемся причинить вам никакого зла, — сказал он.

— Мы постараемся этого не допустить, — отозвалась женщина, стоявшая возле колодца. Она была ниже остальных, но что-то в ее голосе выдавало ее старшинство.

Женщина прошла несколько шагов в сторону Камаля.

— Кто вы такие и как вы здесь оказались?

— Это псы, Белара! — с неподдельной тревогой воскликнула одна из женщин. — Это силонины псы!

Среди людей послышался испуганный гул голосов, однако ни одна из женщин не опустила ножа и не отступила ни на шаг.

— Не говори ерунды, Энасна, — отозвалась та, которую звали Беларой. — Совсем недавно был полдень. Никакие псы в это время не выходят из леса.

Камаль пожал плечами, взглянул на Энасну.

— Как вы можете видеть сами, мадам, у меня две ноги, а не четыре. Я не собака, а путник. — Он повернулся к первой женщине. — Я так понимаю, что вас зовут Белара. Меня и моих товарищей жители нашей деревни отправили в Спарро к королю Томару. Мы должны просить его о снижении податей — последнее лето было для нас злым, и наши урожаи слишком скудны.

— До Спарро можно дойти более легкими путями, чем через Силонин лес, — сказала Белара, и на этот раз в ее голосе прозвучала угроза. — Дан одеты вы совсем не так, как деревенские жители, которых мне когда-либо приходилось видеть. Вы солдаты, а у женщины на тунике магические знаки.

— Наша деревня находится у северного подножия хребта Эбриус. Этот путь самый прямой, а чем скорее мы доберемся до двора короля Томара, тем скорее моя деревня получит облегчение. Что касается нашей одежды, то мы живем в опасных местах и должны защищать сами себя. Правда и то, что женщина немного разбирается в магии, однако она еще слишком юна и пока только учится.

В то время, как Камаль говорил, Белара пристально разглядывала его спутников.

— Что случилось с твоим горбатым другом? — спросила она, указав острием ножа на Эйджера.

— Рана моего друга очень старая, он был тяжело ранен, когда сражался за королеву Ашарну во времена Невольничьей войны.

— А почему твоя рука на перевязи?

— Дорогой на нас напали бандиты. Меня ранили в руку, а женщина сейчас приходит в себя после удара по голове.

— Много ли досталось бандитам? — спросила Белара с неподдельным любопытством, пересилившим все остальные эмоции.

— Каждому по неглубокой могиле, — грубовато ответил Камаль.

Женщина неожиданно рассмеялась и опустила свой нож. Следом за ней и остальные женщины опустили свое оружие. Тотчас же вперед выбежали дети, вокруг путников поднялась суматоха, но больше всего ребячьего внимания досталось Эйджеру — каждый малыш хотел посмотреть и потрогать его горб. Толпа ребятишек окружила и Камаля — им до сих пор не приходилось видеть таких больших людей. Камаль назвал свое имя и представил своих друзей, воспользовавшись лишь первыми именами.

— У вас такой вид, будто вам необходимо поесть и отдохнуть, — заметила Белара. — Берите из колодца столько воды, сколько вам нужно, а потом приходите в мой дом, — она показала на хибарку, стоявшую не дальше чем в двадцати шагах от колодца. — Ну, а я тем временем посмотрю, какую еду мне удастся для вас раздобыть. Мы даже сможем сделать что-нибудь с твоей рукой, — обратилась она к Камалю.

— Нам нужно совсем немного, — солгал Камаль. — Мы вовсе не хотим быть для вас обузой.

— Мы никогда не отказываем путникам в помощи.

Улыбка исчезла с лица Белары. Помолчав, она добавила:

— Слишком мало их бывает в нашей деревне. По крайней мере, оставайтесь хотя бы на ночь.

Дом Белары изнутри оказался просторнее, чем любая из полуразрушенных хижин, в которых беглецам время от времени приходилось останавливаться на ночлег в чаще леса. Спальная половина была отделена от остального пространства выбеленным шерстяным полотном, а это пространство служило одновременно столовой и кухней. Полом служили гладко оструганные и плотно пригнанные друг к другу доски, стены были обшиты более грубыми досками, проконопаченными между собой глиной. В середине главной комнаты слабо горел огонь в очаге, дым поднимался и уходил в круглое отверстие, проделанное в крыше, сложенной из двух слоев больших ветвей. Возле очага стояла большая деревянная колыбель, в которой спали два маленьких ребенка. На вид им было не больше чем по два года. Обстановка в доме была скудной, однако удобной и практичной. В комнате стоял длинный деревянный стол и большой набор самодельных стульев, отделанных красивой резьбой.

Все то время, что Белара занималась раной Камаля, она без устали расспрашивала о большом мире, из которого они пришли. Теперь инициативу в разговоре перехватил Эйджер, тщательно избегая скользких мест и стараясь не сказать ничего такого, что вовсе не нужно было знать жителям маленькой деревушки.

— Это ваши дети? — спросил Линан, воспользовавшись маленькой паузой в разговоре и показывая на ребятишек, спавших в колыбели.

— Моя старшая, Мира. А вторая — дочка Сибы. Сейчас она вместе с другими женщинами ушла на поиски пищи.

— А где все ваши мужчины? — задал он еще один вопрос. — Они собирают урожай?

Белара со странным выражением взглянула на Линана.

— В этом лесу едва ли можно что-то посеять, чтобы собрать хоть какой-то урожай. Мужчины ушли рубить лес. Каждые полгода мы нанимаем быков из тех стад, что пасутся вокруг леса, для того, чтобы доставить готовые бревна к реке Орим. А там наш лес скупают торговцы и по реке сплавляют его в Спарро. Вырученные за лес деньги мы тратим на то, чем не можем обеспечить себя сами. Рыбу мы ловим в ручьях; когда удается, можем поймать кролика, а в лесу собираем все ягоды и корни, которые нам необходимы.

— Удивительно то, что до сих пор никто не вырубил хотя бы часть леса для посевов.

— Некоторые пытались это сделать, — со вздохом отозвалась Белара. — Но всякий раз вырубленные места снова зарастали гораздо быстрее, чем нам удавалось что-нибудь на них вырастить.

— Мне никогда не приходилось слышать о деревьях, которые растут быстрее, чем пшеница, — подала голос Дженроза.

— Это очень древний лес, — ответила ей Белара. — Он существовал задолго до того, как возникло королевство или даже появилась Чандра. Он никогда не изменялся. Он не растет и не уменьшается. Но он обеспечивает всем необходимым тех, кто берет только то, в чем нуждается. Во всяком случае, почти всегда.

Теперь она мазала рану Камаля каким-то снадобьем, от которого он болезненно морщился.