Перед рассветом - Арсений Дмитриевич Ляхов

отпусти его, — Артём спокойно разжал ладонь и встал на все четыре лапы. Парень очень быстро поднял сидор, не спуская глаз с ребят, и попятился назад. — Иди, не бойся, — мотнул головой Гришка, — мы не тронем, не хочу крови…

— Да иди уже, пока не передумали! — брезгливо сказал Артём, после чего парень быстро развернулся и, прихрамывая, побежал прочь.

— Посмотрите-ка, — Никита вышел вслед за парнем. Ребят ничего не стало удерживать, и они любопытно последовали за Никитой.

Выйдя из помещения, ребят встретили глубокие сугробы и темнота на небе, лишь слева была узкая натоптанная тропа, по которой несколько секунд назад убежал парень. Также продолжал гулять ветер, который ничуть не морозил ребят, привыкших к теплу. Вокруг, в низине перед входом, было несколько хвойных деревьев, заваленных снегом, которые росли полукругом у входа, из-за чего образовывали ровную поляну; за деревьями шли небольшие рощи, которые тянулись по низине и уходили за холм; по соседству виднелась гора высотой 2 км, ребята без затруднений разглядели снежную вершину и заваленные снегом деревья, которые усеивали весь склон. Позади них, над входом в бункер красовался пик очень невысокой горы, до которого было где-то 50 метров, что ребята хоть сейчас могли на него забраться. На небе же не было ни тучки, ни облачка, было очень хорошо видно звёзды и Луну. Было ещё раннее утро, а поскольку сейчас зима, то солнце встаёт намного позже, чем летом.

— Ой красота то какая! — радостно крикнул Артём и смачно прыгнул в сугроб на спину. — Ребят, свобода! — выкрикивал он, купаясь в снегу.

— Ты воспаление лёгких получишь, — улыбаясь, сказал ему Гришка.

— Иди нафиг! Тут классно!

— Я к тебе! — сказал Никита и тоже прыгнул в сугробы.

— Гриха, го к нам! Бодрит просто великолепно!

— Да чёрт с вами! — сказал Гришка и тоже нырнул в снег.

Своеобразное купание приносило на много больше удовольствия, чем представлялось Гришке. После заточения ощущение холода воспринималось как что-то новое и дивное. Из-за более высокой температуры тела, снег казался было не обжигающим, а приятно охлаждающим. Благодаря большой площади поляны, места хватило всем троим. Такое купание продолжалось, пока не закончились сугробы.

— Ну, — Артём встал со снега и осмотрелся, — можно считать, что мы почистили поляну.

— Как хорошо, — проговорил Гришка, который не вставал, а лежал на спине, уставившись в звёздное небо. — Как я соскучился по этому всему! Никогда не думал, что картина звездного неба так может влюбить в себя.

— Не хочу показаться занудой или самым умным, — Никита тоже встал со снега, — но нам надо вытащить остальных, как бы…

— Не волнуйся, ты не тем и не другим не показался, — попытался подколоть того Артём.

— Нет, Никит, ты прав! — Гришка быстро поднялся на ноги. — Необходимо вернуться и помочь остальным. Блин, там же Наташка одна, взаперти!

— Не переживай ты так, — попытался его успокоить Артём, — сейчас вернёмся и всё сделаем, — он развернулся обратно к входу в бункер. — С ней точно ничего страшного не произошло. Идём! Хотя стоп! — он резко остановился. — Этот же может привести сюда ещё солдат! — он кивнул в сторону тропы.

— Вряд ли, — сказал Никита. — Зачем тогда ему закрывать ворота и оставлять нас там?

— Ребят… — начал Гришка, но тут же был проигнорирован, т. к. у спора была завязка.

— Вот и именно, — Артём помахал лапой, — запрёт нас, оставит взаперти, а потом придёт из деревни с отрядом на зачистку.

— Ребят…

— Но это глупо, в ближнем бою им не выгодно с нами биться, а вот на дальних дистанциях…

— Ребят! — вскрикнул Гришка. — Нету ни отряда, никого. Он последний. А причины его действий в том, что он просто в ужасе и страхе.

— Не понял, то есть понятно почему он в ужасе, но…

— Потому что я стоял в одной комнате с офицерами, и они переговаривались на счёт отрядов — последний не вернулся тридцать четыре часа назад, как сейчас помню эту фразу. Да и потом этот пацан сказал, что все были в лаборатории, а в лаборатории… — он остановился и снова опустил голову.

— Что? — неуверенно спросил Никита.

— …мясорубка там, — сказал Гришка, покачав головой.

— Та-а-а-к, — Артём осторожно почесал затылок правой лапой, — давайте так: Никит, ты оставайся здесь и всё-таки наблюдай, можешь отойти куда-то, только далеко не уходи, может быть что-то ещё произойдёт. Лады?

— Я только за. Намного лучше подвальных помещений.

— А мы с тобой… — он посмотрел на Гришку.

— Я понял к чему ты клонишь, — Гришка тихо покачал головой, — иди открывай двери остальных, а я…я приберусь…там…ну ты понял.

— Ты сам предложил, — Артём указал на него палец.

— Я понимаю, — меланхолично ответил он.

— Ну я тогда пошёл, — счастливо сказал Никита и важно направился по тропе, ведущей к светлой роще, которая уводила за холмик, но на пути зацепил хвостом Артёма.

— Блин, осторожнее!

— Прости, — виновато сжался тот, — ещё не привык к хвосту, — сказал и озабоченно помахал им.

— Я внутрь пошёл, ребят, — хмуро сказал Гришка, направляясь внутрь.

— Погоди, я с тобой, — крикнул Артём, дёрнувшись с места. — Никит, не нарвись на что-то херовое и не лезь куда попало! — повернув голову крикнул он уходящему.

— Да не дурак я, не маленький уже! — агрессивно крикнул тот в ответ и прибавил шагу.

— Да и хрен с тобой! — выругался Артём, зайдя внутрь.

Они молча прошли весь обратный путь по коридору до того места, где впервые встретились. Ничего не говоря друг другу, они оба стали нажимать нужные кнопки для открытия дверей камер, где находились Саша и Вова.

— Ребят, мы вас открываем. Вы нас слышите? — спросил Артём, перед открывающейся дверью.

— Я здесь! — тут же раздался голос Вовы, хотя ворота ещё не полностью открылись.

— Не бойся, всё норм, я сейчас к тебе зайду, — сказал Артём и тут же вошёл в образовавшийся проход.

Как только он очутился внутри, то ему открылась не очень приятная картина: в центре, на такой же подстилке, как и во всех камерах, лежал дракон, но без чешуи, вместо этого была ярко бордовая кожа, покрытая слизью; на морде не было ни пластин, ни чешуи, ни глаз; крылья же представляли очень отвратительный вид: все мышцы и суставы были покрыты толстой, но прозрачной плёнкой, на костях только начинала нарастать кожа, перепонки и вовсе не было; на лапах также не было чешуи, но уже хорошо были сформированы когти.

— Тём, ты здесь? — прозвучал вопрос из приоткрытой пасти.

— Да, здесь. Не вставай! — резко крикнул тот, увидев его телодвижения. — У тебя просто…я не знаю, как описать твой вид…

— Что? — взволнованно спросил Вовы. — Всё плохо?

— Тебе надо ещё нарастить и