Перед рассветом - Арсений Дмитриевич Ляхов

Гришка аккуратно поднял пальцем забрал до конца и немного удивился. Перед ним лежал очень молодой парнишка, который был его же возраста, если не меньше, и он плакал, плакал, зажмурив глаза. На его лице, которое было испачкано каким-то маслом, было несколько прыщей и царапин. Гришка тут же, опустил лапу и ослабил хватку. Парнишка очень часто задышал и боялся открыть глаза. Гришка понял, что это тот самый, интересующийся боец, который один раз посещал его камеру во время мутации. Парень продолжал лежать с закрытыми глазами, боясь их открыть. Гришка уже хотел обратиться к нему и успокоить беднягу, поскольку этого пацана ему было точно жалко, но внезапно в голове раздался взволнованный голос:

— «Гриня, ты где?! Ты меня слышишь?!Я слышала выстрелы!»

— «Наташ, всё хорошо. Я просто отвлёкся на этого урода! Ненавижу!»

— «Нормально, я просто вижу тебя рядом со своей камерой», — сообщил Артём.

— «Я сейчас открою. Подождите, пожалуйста. Не тревожьте меня!»

— «Ладно, ладно…» — виновато и возмущённо сказал Артём.

Гришка вернулся к парнишке, который продолжал лежать с закрытыми глазами и трясся.

— Эй, — он спокойно обратился к несчастному, — посмотри мне в глаза, — тот сразу же открыл один глаз и испуганно посмотрел. — Я не хочу тебя убивать. Слышишь? Не хочу, — парнишка кивнул в ответ. — Хорошо, — Гришка тоже в ответ кивнул. — Если ты сделаешь, что я прошу, то ты будешь жить. Хорошо? Понял? — тот кивнул в ответ. — Расскажи, кто ещё здесь есть? Какая обстановка снаружи? И как открывать двери, где находятся мои друзья? Понял? — парнишка сделал тот же самый жест. — Хорошо. Начинай. Пока я не получу ответы, я тебя не отпущу. Услуга за услугу, — твёрдо заявил он.

— «Ну ты и допросчик!» — прокомментировал Артём, который всё слышал из своей камеры.

— «Я попросил!» — строго «крикнул» на него Гришка.

— «Ладно, прости», — посмеиваясь сказал он.

— Я жду, — Гришка снова обратился к парню. — Кто ещё здесь есть? — строже спросил он.

— Все…б-были в лаборатории, — дрожа, ответил парень. — Последняя группа не вернулась с задания ещё вчера…Больше никого нет…Меня поставили на дежурство у ворот.

— Хорошо, — положительно сказал Гришка. — Продолжай. Какая обстановка снаружи?

— Зима…холодно, снега много…

— Зима ядерная?

— Да нет…вроде…Сейчас январь…

— Хорошо. Как открыть эти ворота? — он указал на ближайшую камеру.

— На пульте, т-третья кнопка…по порядку…слева направо.

— Хорошо, — положительно качнул Гришка головой и слегка улыбнулся. — Видишь? — он ещё сильнее ослабил хватку. — Я обещал, я слово своё держу. Можно договориться, а не сразу стрелять.

— Я могу идти? — всё также испуганно спросил он.

— Да, только ответь ещё на один вопрос, — он развернул его лицо к себе и посмотрел в глаза. — Скажи, как бы ты сделал, ну, если бы был на моём месте? Тебя ничего не колышет, что вы просто из невинных подростков хотели сделать…просто рабов? У тебя совесть есть? — парнишка молчал, а его глаза бегали туда-сюда. — Я тебя никак не обвиняю. Просто хочу знать. Тебе вообще ничего сказать? Или просто не хочешь?

— Я сделал, что просили, все ваши пятеро друзей в камерах. Пустите! — истерично крикнул он.

— Не понял, — Гришка снова прижал бедолагу посильнее, от чего у того быстрее забилось сердце. — То есть пятеро? Нас было девять. Исключая меня, должно быть семь.

Парень ещё сильнее запаниковал, стал трястись и снова заплакал:

— Пожалуйста…не надо…

— Где ещё двое? От твоего ответа зависит твоя жизнь. Правду скажи. Живо! — он показал свои большие треугольные зубы прямо возле лица парня.

— Они погибли, — хныкая ответил тот. — Не выдержали мутацию и умерли…Их тела кремировали, — Гришка после услышанного грозно зарычал, как лев, и закрыл глаза. — Пожалуйста, — парень просто давился слезами, — я сказал, что знаю. Я не хотел ничего этого. Я просто солдат, меня батя вытащил сюда, мне ещё восемнадцати нет. Пустите, пожалуйста!

— Кто твоей отец? — не открывая глаза, спросил Гришка.

— Майор… — он не успел договорить, т. к. Гришка резко отшвырнул его в сторону. Парень не пострадал от этого и медленно начал вставать на ноги.

— У тебя пять минут, — всё в том же положении проговорил Гришка, не смотря на парня, — если я тебя встречу ещё раз, пощады не жди. Увижу с оружием — сразу убью. Вали прочь из этого места! Ты понял?!

Парень пулей помчался по коридору и через 5 секунд скрылся за углом.

Для Гришки просто настала минута молчания. После ядерного удара, смерти Марковича и всех страданий, известие о смерти Вани и Игоря было ещё одним ножом в спину. Всё сразу встало на свои места, стало понятно, почему от них не было известий, как от Вовы с Сашей. Они погибли и, похоже, давно. Гришка понимал, что пацан не в чём не виноват, он сам не знал, что делается, пока ему не объяснили и не показали, он, видимо, был мальчиком на побегушках, раз уж стоял на воротах, но это осознание не подавляло горечь и злость внутри.

— «Эй», — спустя минуту разбудил его голос Артёма, — «я всё слышал, мне тоже жаль. Гриха, выпусти меня».

— «Меня тоже, пожалуйста», — раздался голос Никиты.

— «Ой, ребят, простите», — Гришка выпрямил спину и поднял голову, — «сейчас, я только…»

— «Я здесь», — сказал Артём после чего раздался металлический стук у ворот под номером 4.

— «Гриш, судя по разговорам, с тобой всё в порядке», — выдохнула Наташа. — «Как ты? И где ты? И что с солдатами? И почему Артёму жаль?»

— «Наташ, потерпи, я скоро к тебе приду и объясню. Давай обсудим всё лицом к лицу, ладно?» — быстро проговорил он и направился к месту стука. Наташа не стала что-то добавлять, т. к. была согласна с его предложением.

Гришка тут же подошёл к воротам и приблизился к пульту: «Так…третья по счёту…» — сам себе проговорил он и аккуратно нажал когтём на кнопку, радиус которой был всего на всего 1,5 см. Через мгновенье металлические двери дёрнулись и плавно стали раздвигаться друг от друга. «Ну была не была», — вздохнул Гришка и заглянул внутрь. Его встретила такая же страшная морда, какая была и у него: вытянутая пасть тёмно-зелёного цвета, на конце которой располагались большие ноздри, вся длинная переносица сверху была покрыта большими остроугольными чешуйками, напоминавшие сложенные фишки домино, по бокам покрыта широкими чешуйками (чуть крупнее, чем на пальцах), внешне напоминавшие мозаику, два серых глаза, с прямым кошачьим зрачком, смотрели прямо на него, не смотря на немного боковое расположение, из затылка также торчали рога. Гришка сразу дёрнулся назад от небольшого испуга, но не успел он опомниться, как тот, кто его испугал, сам вышел прочь из своей камеры, немного